Понятно, что для того, чтобы воплотить в жизнь хорошее и важное начинание, необходимы многие жертвы.
В ситуации с курсом ОПК эти жертвы от начала до конца выпали на долю протодиакона Андрея Кураева, начиная с работы над учебником и заканчивая его корректурой соответствующими светскими органами и выходом в печать. В данное время автор принятого с некоторыми купюрами министерством образования учебного пособия по основам православной культуры совершает лекционное турне по российским городам, встречаясь с преподавателями и студентами, местными администраторами, работниками сферы образования — для адаптации его в преподавательской среде. Путешествие проходит в чрезвычайно насыщенном режиме, на каждый из городов у отца Андрея приходится в среднем по два – три дня. За неполных два дня в Новосибирске самый молодой профессор богословия провел беседу с будущими учителями ОПК, с преподавательским составом педагогического университета, со студенческой аудиторией в университете путей сообщения, встретился со священством и семинаристами.
Второго марта автор учебника ОПК 4-5 классов, протодиакон Андрей Кураев выступал в большой педагогической аудитории. В актовый зал НИПКРО в Новосибирске пришли те, кто будет читать школьникам основы православной культуры. Публика собралась, на мой (не вполне компетентный) взгляд — простая и сугубо нечувствительная к абстрактным философским беседам. Когда передо мной стали проходить вереницы учительниц и единичные случаи мужского учительского контингента, то, глядя на их лица, я закручинилась. Особенно поражали воображение некоторые молодые педагогини, броско накрашенные и со жвачками. Интереса в лицах — никакого: обязаловка. Казалось совершенно немыслимым расшевелить эту скептическую аудиторию.
Наконец, воин, мудрый, бодрый и усталый, правда, из-за своего добродушного хоббитанского вида не всеми воспринимаемый сразу и всерьез, уселся в президиуме.
Зал затих. Первая реплика протодиакона была обращена к оператору двух ЖК экранов — с которых, окруженный биографией, сквозь очки глядел грустно сам о. Андрей: «Мне кажется, что здесь слишком много Кураева. Нельзя ли его раза в три сократить?» Учительницы встрепенулись, не поняли, зашуршали. Экраны погасли.
Следующая реплика оказалась еще более шокирующей для неподготовленных к кураевским силлогизмам, педагогов. Точно не помню, но похоже вот на это:
«Я приехал, чтобы оставить вас в растерянности! Растерянность должна быть такого рода, чтобы ее переживание привело к пониманию необходимости перемен и готовности к ним»
Далее, отец Андрей завладел всеобщим вниманием с первых слов и продержал аудиторию в напряжении 4 часа с небольшим перерывом. Все были действительно ошарашены и совершенно не готовы к тому, в каком русле пойдет лекция. Оказалось, что курс ОПК — последний шанс России на выздоровление, что религиозной пропагандой на уроках заниматься категорически запрещено, равно как и устраивать молитвенные собрания в классах, что курс является светским, и воплощение «этой доброй сказки» ребенку предоставляется совершить самостоятельно без участия педагога, что в каждом уроке заложена подсказка для учителя — спасительный побег из недр религиоведения в общечеловеческие ценности и что самый главный критерий успешности курса — отсутствие жалоб со стороны родителей и детей.
Я своими глазами видела светских учительниц, сидевших со слезами на глазах, когда Кураев зачитывал тексты из своего учебника.
Автор курса многажды подчеркнул, что среди слушателей православного урока могут оказаться дети разных конфессий, в том числе, мусульманские ребятишки. Поэтому молитвы в классе с участием деток и учителя исключены равно как любой сравнительный анализ религий вообще. Призывал православных педагогов к бдительности и самоограничению. Проповедовать должно даже не от своего лица, т.е. слова «мы православные» в рамках курса будут страшно некорректны, равно как и обличение неправоты иноверия. «Плохими у вас могут быть только древние греки, за неимением оных в числе слушателей, а вот кришнаиты, баптисты и прочие заманчивые для православного обличителя секты пусть останутся вне поля зрения учителя» — пояснил отец Андрей. Кстати, сам тут же не преминул резко обсмеять рериховцев, после чего одна из слушательниц, красная как рак, выскочила из зала. «Это была рериховка?» — невинным тоном вопросил Кураев. Получив утвердительный ответ, продолжал беседу как ни в чем ни бывало.
Особую отец Андрей роль уделил сохранению нашего российского ислама, как уникального явления в мировом масштабе. На взгляд о. Андрея, исконный «российский» ислам, в отличие от арабского варианта, полностью оправдывает свое название, ибо Ислам — в переводе означает «Мир».
Мне показалось все это понятным и оправданным, так как цена успеха — возвращение школе воспитательной функции, причем правильной, нравственной и традиционной! Нравственности, далекой от мракобесного «торжествующего атеизма», наличие которого в школах, кстати, как подчеркнул отец Андрей, является по своей сути, «антиконституционным», ибо никакая доктрина в соответствии с основным Законом страны, не может признаваться главенствующей.
Далее, путем энергичных риторических действий со стороны лектора ценность курса «Светской этики» была в значительной степени снижена и лишена покрова привлекательности для слушателей. Оказывается, из всех 6 разработанных учебников, «Светская этика» — самая пропагандистская, т.е. заключает в себе немалый антирелигиозный настрой и вообще является вводным курсом в античную философию для учеников 4-5 классов.
«Зачем детям Аристотель? Они просили Аристотеля? — вопрошал отец Андрей. — Если вы думаете, что там про этикет, то вы жестоко заблуждаетесь».
Самый главный посыл автора курса заключается в том, что человек, не имеющий собственной святыни, не может быть уважителен к чужой вере и вообще к кому бы то ни было. «Если мы не хотим, чтобы сериал «Школа» стал реальностью, если мы не хотим стать «Соединенными штатами Евразии» или провинцией «Рус-чуань», то нам нужно осознать, что этот курс — последняя надежда не только нашей школы, но и России вообще» — подытожил лектор.
Также лектор подчеркнул, что настороженность к содержанию курса возникнет скорее всего не столько у светских родителей, которые выберут для своих деток православные уроки, а скорее, у православных верующих, потому что они в первую очередь боятся профанации веры в глазах детей: «И вообще, у многих единоверцев аллергия на мою фамилию», — заключил Кураев.
Для меня выступление о. Андрея было подтверждением поговорки «Один раз увидеть лучше, чем сто раз услышать». Кураев в деле просто виртуозен и в глобальном смысле – прав! Никакие упреки в экуменизме и политкорректности не сообразуются с его курсом, ибо столь драгоценен успех — то, что сейчас называется экспериментом, ломающим «каноны педагогики», — может быть принято и утверждено. Уроки ОПК — это шанс поговорить в школе о самих детях, об их душах, причем, в нужном русле. Такие разговоры поставят перед педагогами массу вопросов, на мой взгляд — целительных и правильных. Не будем забывать, что этот учебник по ОПК — первое, что многие из наших сограждан узнают о Религиях, в частности, о Православии.
На мой вопрос о требованиях к нравственности педагогов ОПК отец протодиакон ответил, что никаких требований, кроме профессионализма и любви к детям нет, и что личности педагогов будут меняться в процессе обучения детей: «Вам предстоит узнать самих себя» — пообещал о. Андрей.
