М. КОРОЛЕВА – Здравствуйте. Это действительно программа «Особое мнение». Протодьякон Андрей Кураев, профессор богословия, отец Андрей, здравствуйте.
А. КУРАЕВ — Добрый вечер.
М. КОРОЛЕВА – Сообщают нам, что в этом году в день Крещения Руси, патриарха Кирилла в Киеве не будет. Это 28 июля. В прошлом году были празднования торжественные. В этом году не поедет. Без особых пояснений. Но все должны понимать, почему. Сложная ситуация, фактически война между Россией и Украиной. Правильно делает, что не едет?
А. КУРАЕВ — Во-первых, не обязан. Патриарх Алексий не ездил, этот праздник недавний. Чтобы ежегодно вспоминать день крещения Руси. И если это знаменательный день для всего нашего огромного пространства, то вовсе необязательно каждый год именно в Киеве его отмечать.
М. КОРОЛЕВА – Но может быть именно в этом году стоило бы отметить его в Киеве просто, потому что в Киеве. Потому что это важно.
А. КУРАЕВ — Я думаю, причина неприезда патриарха даже не только в том, что сейчас непростые политические отношения между нашими странами, но и то, что скончался митрополит Киевский Владимир. И нового главы украинской церкви еще нет. Поэтому в такую предвыборную неделю буквально, потому что собор будет, по-моему, 13 августа появление патриарха в Киеве воспринималось бы именно в избирательном контексте, что он приехал за кого-то лоббировать. И все это просчитывалось бы именно так. И это крайне осложнило бы потом служение нового представителя Киевской церкви. То есть стали бы говорить: ага, это тот, кого патриарх из Москвы поставил, навязали нам и так далее.
М. КОРОЛЕВА – Но с другой стороны не ездил и хоронить.
А. КУРАЕВ — Если бы он туда поехал на похороны, это означало бы, что все разговоры шли не об усопшем, который все-таки был значимой фигурой для украинского национально-православного сознания, а разговоры все были бы на тему сложных отношений Москвы и Киева. О патриархе и так далее. То есть атмосфера такого надгробного молчания была бы нарушена.
М. КОРОЛЕВА – Мы с вами говорим как будто бы о политике и политиках, но на самом деле церковь, как хотелось бы думать наверное многим нашим слушателям, это что-то другое. И вот вас спрашивают: а на ваш взгляд могла бы церковь стать посредником в диалоге, например, между сепаратистами и Киевом. Не прямая ли обязанность церкви вмешиваться в конфликты?
А. КУРАЕВ — Теоретически могла бы. Практически для этого нужны люди, наверное, определенного склада. Таких у нас не оказалось.
М. КОРОЛЕВА – Хорошо. Но церковь не только люди, то есть это институт, который что? Который должен вмешиваться на ваш взгляд, или который наоборот не должен.
А. КУРАЕВ — Когда начались бои на востоке Украины, вмешиваться церкви было уже поздно. По той причине, что у киевских политиков я думаю, уже к тому времени сложилось мнение, что патриархия московская не является совершенно сторонней структурой по отношению к происходящим на Украине событиям. И поэтому клеймо некой партийной пристрастности в их сознании, по крайней мере, на нашей церкви все-таки есть. И поэтому в качестве посредника мы, наверное, уже здесь малоэффективны были бы. Хотя бы по этой причине.
М. КОРОЛЕВА – А кто бы мог, если бы мог выступить в качестве посредника? Потому что понятно, что ситуация зашла уже настолько далеко, что может быть кто-то такой не политический и должен был бы подключиться.
А. КУРАЕВ — Я думаю, что только лидеры Западной Европы.
М. КОРОЛЕВА – Вы имеете в виду главу Римской католической церкви?
А. КУРАЕВ — Не знаю.
М. КОРОЛЕВА – Вот Папа Римский, например.
А. КУРАЕВ — Может быть он, хотя вряд ли он это возьмет на себя. Но может быть канцлер Германии, например.
М. КОРОЛЕВА – То есть это не церковь.
А. КУРАЕВ — Здесь очень важно, чтобы и Кремль делегировал некоторые свои полномочия этому представителю. Потому что иначе для ополченцев он будет не авторитетным. Почему мы должны их слушать. У нас еще не все ракеты расстреляны. Мы еще можем сопротивляться.
М. КОРОЛЕВА – Здесь же вам предлагает наш слушатель рассмотреть церковь в качестве посредника в диалоге между не Россией официальной и Украиной официальной, а между сепаратистами, например, и Киевом. Представим себе, что представитель РПЦ обратился бы к этим людям, которых мы не знаем, как определить, то сепаратисты, то ополченцы. И призвал бы их к миру. Разве это было бы неправильно и недейственно?
А. КУРАЕВ — Последнее интервью, которое такой человеческий документ, который об этом читал, один из людей реально с оружием в руках, участвующих в этом конфликте, с Урала с Екатеринбурга поехал туда воевать, он говорит, нет, у меня никаких уколов совести нет, потому что я не христианин, я верую в ведическую философию. Я считаю, что солдат должен исполнять свою карму. Стрелять, когда ему приказали. И не думать о том, в кого попал. Я не думаю, что там все действующие лица имеют четкую православную самоидентификацию.
М. КОРОЛЕВА – То есть получается, что церкви может быть там и не к кому обращаться.
А. КУРАЕВ — Понимаете. Там есть люди, которые не прочь некоторые православные слоганы использовать в своих целях, но не более того.
М. КОРОЛЕВА – То есть вам кажется, что там…
А. КУРАЕВ — То есть назвать себя православной армией Донбасса, еще что-то, но то есть церковь хороша, когда она меня поддерживает. Когда она мою ненависть дает обоснование считать священной. Тогда да. Тогда отцы, мы вместе с вами. А если ты ему скажешь, что прости, ненависть не может быть священной, и не надо оправдывать нажатие спускового крючка. Тебе скажут, ты что, ты ересь несешь. Кто ты такой.
М. КОРОЛЕВА – То есть мы с вами снова приходим к тому, что вы получается поддерживаете позицию РПЦ, которая пока предпочитает в конфликт не вмешиваться. Пока стоит в стороне.
А. КУРАЕВ — Я считаю, что это тоже поступок.
М. КОРОЛЕВА – Вопрос, который не мог быть адресован никому, наверное, кроме вас. Как Бог допускает войну между братскими народами?
А. КУРАЕВ — В мире человеческой свободы много что допущено. И не только войны. Но и личное свинство. Просто я думаю ответ в душе каждого из нас. Посмотрите на себя, вряд ли в жизни автора этого вопроса были только святые мгновения. Наверное, были и другие состояния его души, сознания, рук и так далее. Пусть посмотрит на себя, как он в себе вдруг допускает или допускал когда-то не очень человекообразное состояние. Тогда ему будут понятны многие события в истории и в современности, касающиеся других людей.
М. КОРОЛЕВА – Но вопрос задается не о людях, а о Боге, который наблюдает, который выше и который братские народы, снова пишут, славяне убивают славян. Патриарх занят другим. За этим не смотрит. Как-то очень много вопросов, связанных с ролью Бога в конфликте, православной церкви в конфликте, патриарха. Не могут люди смириться с тем, что например церковь может взять и отойти вот так.
А. КУРАЕВ — Я думаю, что может быть мы еще со временем, с большого расстояния обычно становится понятно, где именно участие Бога. От чего Он нас предостерег или к чему привел. То, что поначалу кажется полной катастрофой, может потом оказаться, что это может быть и некое благодеяние. Я например считаю, что мы еще…
М. КОРОЛЕВА – Военный конфликт – благодеяние? Жертвы – благодеяние?
А. КУРАЕВ — Да. Может быть, даже и та страшная катастрофа 1917 года тоже она благом для нашей страны обернулась. Может быть. Но мы еще слишком близко к этому, для того чтобы оценить.
М. КОРОЛЕВА – Я прям аж дар речи потеряла. Ну что касается 17-го там вроде окончательно все ясно. Катастрофа. Огромное количество жертв, огромное количество людей, потерявших родину. Просто жизни, наконец.
А. КУРАЕВ — Возможно с расстояния в несколько веков мы сможем это оценить как-то иначе.
М. КОРОЛЕВА – Тогда я задам другой вопрос. Сегодня много вопросов от слушателей. Вот как вы относитесь к той ситуации, которая складывается в России последние полгода, то есть одобрение присоединения Крыма, ура-патриотизм на волне войны на Украине. Это нормально такая сплоченность общества или это может привести к плачевным последствиям?
А. КУРАЕВ — Сплоченность общества это конечно хорошо, но когда эта сплоченность достигается путем мощнейшего идеологического пресса, тогда вопрос о цене этого встает. Когда даже добрая цель, но достигается дурными средствами, я имею в виду методами информационной войны, соответственно умалчивание, подтасовка, откровенных фейков и так далее, распространением небылиц. Оправданием всего и вся что называется с правильной стороны, то это дурные средства, которые, к сожалению, я боюсь, что компрометируют даже и добрые цели.
М. КОРОЛЕВА – Как я понимаю, вы не очень верите тому, что вы например видите на экранах телевизоров. Помните история о распятом ребенке, например.
А. КУРАЕВ — Меня печалит даже не то, что делаются выдумки, а я вижу за этим руку циничнейших манипуляторов. Для которых мы с вами просто подопытные крысы. Они знают нашу физиологию. И знают, какие рефлексы вызвать. Ага, вот вам рассказ о шахтере, который со связкой гранат бросается под танк. То есть понятно, такой образ отечественной великой войны, то, что этот шахтер уже 4 года как помер и так далее, что никакие связки гранат на нынешние танки не действуют и прочее. Это уже потом кто надо на специальных форумах установит. А по Первому каналу прошло. Или этот распятый мальчик. Это же потрясающе. Символ и прочее. Тоже откровеннейший конечно фейк. Но те люди, которые эти вещи запускают, это циники. Мне страшно то, что именно такие циники ставят на нас свои эксперименты.
М. КОРОЛЕВА – Но у людей это вызывает подъем. Иногда даже эйфорию. То есть они чувствуют вот наконец после долгих…
А. КУРАЕВ — Я много раз слышал от людей уровня даже министра культуры Мединского, неважно, правда это или нет, это духоподъемно.
М. КОРОЛЕВА – Так вот.
А. КУРАЕВ — Властный цинизм, плевать на правду, главное нам нужен политический и психологический эффект. Это бесчеловечно я считаю.
М. КОРОЛЕВА – То есть духоподъемность такой ценой, вы ее не хотите. Чтобы человек почувствовал себя…
А. КУРАЕВ — Я считаю, что есть правда православия. Есть правда русской идеи, есть правда у населения юго-востока Украины и Крыма. И эта правда настолько на мой взгляд очевидна, что ее не нужно было заваливать мусорными ошметками вот этих фейков.
М. КОРОЛЕВА – Кстати, вы как лично относитесь, к аннексии здесь пишут, я скажу осторожнее, к присоединению Крыма. Крым наш или не наш?
А. КУРАЕВ – Безусловно, то, что большинство населения Крыма действительно идентифицирует себя с Россией. И желает иметь общую с Россией судьбу. Это факт. И об этом я думаю любой из нас, бывая в Крыму, неоднократно от местных жителей слышал.
М. КОРОЛЕВА – Вы бывали кстати?
А. КУРАЕВ — Да, конечно.
М. КОРОЛЕВА – И вам кажется, что это абсолютно бесспорно, поэтому результаты референдума их вряд ли можно оспорить. Так?
А. КУРАЕВ — Пожалуйста, можно референдум повторить сейчас, результаты будут те же самые.
М. КОРОЛЕВА – Вы уверены? После того как это уже произошло и возможно у жителей возникли новые трудности.
А. КУРАЕВ — В Донецке нет, а в Крыму результаты референдума будут такими же.
М. КОРОЛЕВА – Тогда возникает снова тот же вопрос: цель и средства. Ну хорошо, допустим, люди этого хотели. Означает ли это, что присоединение так, как он происходило, оправдывает собственно говоря все остальное.
А. КУРАЕВ — Так как оно происходило, до поры до времени происходило оно все хорошо.
М. КОРОЛЕВА – Без жертв.
А. КУРАЕВ — Конечно.
М. КОРОЛЕВА – А с точки зрения международного права.
А. КУРАЕВ — Вот потом у кого-то началось головокружение от успехов.
М. КОРОЛЕВА – То есть.
А. КУРАЕВ — Казалось, что точно так же победоносно и тихо, замечательно путем мирных демонстраций можно пройтись по всей территории, которую иногда называют Новороссией. То есть от Приднестровья до Луганска.
М. КОРОЛЕВА – Но само присоединение Крыма это как сейчас о’кей, это нормально? Все хорошо? То, что это не было никак с международной точки зрения оформлено. Просто взяли и все. Это нормально?
А. КУРАЕВ — С международной точки зрения много чего не оформлено. Разделение Кипра например.
М. КОРОЛЕВА – Ну так это и является поводом для постоянных споров и тревог.
А. КУРАЕВ — У кого, где.
М. КОРОЛЕВА – На Кипре конечно. Люди просто опасаются за свое будущее.
А. КУРАЕВ — Достаточно спокойно. Люди настолько этого не опасаются, что греки киприоты спокойно провалили на референдуме попытки объединения с северным Кипром.
М. КОРОЛЕВА – Тем не менее, проблемы есть. И мы с вами знаем.
А. КУРАЕВ — Проблемы есть. А что в Израиле нет проблем? С Голанскими высотами, с точки зрения международного признания. Это не мешает жизни государства Израиль. В том числе в полноценной жизни международном контексте.
М. КОРОЛЕВА – Мы знаем, что сейчас в Израиле не все спокойно. Поэтому время от времени…
А. КУРАЕВ — Неспокойно там, откуда Израиль ушел. Заметьте. То есть это беспокойство исходит из тех регионов, из которых Израиль ушел. Нет, ребята, живете отдельно.
М. КОРОЛЕВА – Так что с Крымом. Вам кажется, что это уже насовсем? То есть приобрели и все будет нормально.
А. КУРАЕВ — Да ничего не бывает насовсем. Я как церковный человек привык мыслить столетиями. Поэтому естественно, что никто не может дать никаких гарантий, что будет через 300 лет. Но то, что я думаю, может быть, даже мне кажется, что та же донецкая заварушка началась ради того, чтобы отвлечь внимание от Крыма и потом использовать как разменную карту. Ну ладно, здесь мы так и быть оставляем под киевской властью, но зато вы забудьте, что там поменялось в Крыму. Может быть и так. Я не исключаю, что такой расклад поначалу был. Но потом механизм нагнетания взаимной ненависти с обеих сторон начал пожирать людей. Реальных людей. И что происходит сейчас реально, то есть люди мстят за своих родных и убитых, сослуживцев, братанов и так далее. С обеих сторон. То есть те, кто и помыслить себе не могли может быть еще два месяца назад, что он будет убивать…
М. КОРОЛЕВА – То есть такая кровавая цепочка.
А. КУРАЕВ — К сожалению, да.
М. КОРОЛЕВА – Разматывается.
А. КУРАЕВ — И когда начинаешь вспоминать, простите, а из-за чего все началось. Неужели гуманитарную проблему, проблему преподавания языка в школе или версии истории в школе нельзя решить без Градов? С обеих сторон. Изначальная проблема и последствия настолько несопоставимы.
М. КОРОЛЕВА – Кстати, вам тут пишет про это наш слушатель Светлана: Кипр, Израиль, жить в состоянии войны, вы считаете это хороший пример для других?
А. КУРАЕВ — Нет, это просто факт того, что не идеальное состояние в жизни страны, общества и так далее, международного права может быть достаточно жизнеспособным. Не здоровым, но жизнеспособным. Простите, я не знаю, кто задает мне вопрос, но на меня посмотрите, понятно, что я не олимпийский чемпион, но все-таки не труп. Надо научиться жить в неидеальном мире. Признать действительно, я неидеальный по состоянию здоровья, даже как пациент, наверное, не идеальный. Но, тем не менее, пока еще жив. Точно также ну не обязаны мы жить в стране, которая является первой и лучшей в мире по всем показателям.
М. КОРОЛЕВА – Если бы мы говорили о некоем спокойном состоянии, есть неидеальная страна, устройство. Это одно. Другое дело, когда люди на наших глазах создают точку напряжения, эту неидеальность и предлагают дальше с ней жить. А как жить теперь, вот что теперь делать с Украиной. Что России делать с Украиной. Вы наверное слышали о проблеме беженцев с Украины. Их очень много. Сегодня Дмитрий Медведев вынужден был подписать проект указа о том, чтобы им в срочном порядке предоставлялось российское гражданство. Но это огромная проблема, к которой, по-моему, еще вообще никто не готов. А вот что делать дальше?
А. КУРАЕВ — Я считаю, что необходимо понуждение к миру. Жесткое понуждение. Но это понуждение должно быть честным…
М. КОРОЛЕВА – Вы как Дмитрий Медведев…
А. КУРАЕВ — Понуждение обеих сторон и с обеих сторон. То есть я пока не вижу, в том числе со стороны западной дипломатии серьезного желания что-то предпринять.
М. КОРОЛЕВА – Ну как не видите. А санкции?
А. КУРАЕВ — Я думаю, что должно быть давление и на Киев. Простите все-таки ситуация такая, что не эти Луганские боевики бомбят Львов, пока что немножко наоборот. И в таких случаях обычно на моей памяти западная дипломатия всегда жестко грозила пальчиком именно тем, кто мнит себя государственными властями и бомбит города где-то на своей территории. Когда Турция проводит какие-то операции против курдского населения, я не думаю, чтобы лидеры Запада аплодировали бы турецким властям.
М. КОРОЛЕВА – Хорошо. Но если эти люди призывают к отделению территорий и если они являются вооруженными сепаратистами. А как с ними должна поступать власть. Представим, что это происходит на территории России. Например, боюсь даже назвать какой-нибудь регион. Вдруг там объявляются вооруженные люди, и требуют отделения этой территории. И что?
А. КУРАЕВ — Я не думаю, что бомбежки и обстрел Градами это единственный способ. Неужели за тысячи лет человеческой цивилизации мы не нашли иных путей.
М. КОРОЛЕВА – Но многие вспоминали Чечню в связи с этим. Город Грозный.
А. КУРАЕВ — Не считается, что это идеал какой-то. И потом все-таки заметьте, с тем же Грозным нашли совершенно другие пути. Не военные.
М. КОРОЛЕВА – Только сначала разбомбили. А потом отстроили.
А. КУРАЕВ — Да. Так может быть и здесь, я чего-то леденцов не слышу со стороны Киева. Когда Порошенко золотой пистолет подарит донецкому Кадырову, не могу понять.
М. КОРОЛЕВА – Мы через три минуты вернемся в студию.
НОВОСТИ
М. КОРОЛЕВА – +7-985-970-45-45, в твиттере аккаунт @vyzvon, много вопросов. Просто человек просит: ведущая, задайте же вопрос. Задаю: когда и если будет так же слаба как Украина сейчас, у России кто-то более сильный оттяпает Дальний Восток. Как вы себе такую ситуацию представляете?
А. КУРАЕВ — Очень вероятно.
М. КОРОЛЕВА – Тогда если мы говорим об Украине, это не одно и то же?
А. КУРАЕВ — Во-первых, пока на сегодняшний день отличие в чем. Население Дальнего Востока этнически моногенно с населением основной России. Материковой. На Украине такой моногенности нет. И поэтому там есть реальные проблемы, нагнетаемые однозначно Галичиной и Киевом. Им слишком чего-то много хотелось кушать.
М. КОРОЛЕВА – Проблемы с русским языком или с чем?
А. КУРАЕВ — Конечно, и с идентичностью, и так далее. Ребята на словах демократы, Западная Украина, на самом деле навязывали одну единственную модель в качестве правильной. Модель прочтения своей национальной истории, модель языковой политики и так далее. Это реально отталкивало многие группы населения по всей Украине. Кстати, в том числе в Закарпатье, на крайнем западе Украины. Так что проблема реальная. Сегодня на Дальнем Востоке все-таки нет никакого реального сепаратистского антимосковского движения. Претензии у местного населения к Москве есть, они одни, вы мало про нас думаете. Не достали нас своим контролем и своей заботой, а наоборот слишком мало и поздно про нас стали думать.
М. КОРОЛЕВА – Но есть, например, проблема Курильских островов. Есть Япония. Которая всегда предъявляла претензии.
А. КУРАЕВ — Опять же претензии ровно те же самые. Когда на Курилах произошло лет 10 назад землетрясение, мэр Южно-Курильска говорил, что сначала мне позвонил премьер-министр Японии, спросил, как что, надо ли помочь, а из Москвы я звонка очень долго ждал из правительства. Но это было в ельцинские годы.
М. КОРОЛЕВА – Представим себе, что Москва действительно поддерживает сепаратистов, как о том говорят. И она собственно мне кажется особо не скрывает. Не получит ли она потом в ответ такие вспышки по всей России.
А. КУРАЕВ — Может быть, исключать нельзя. История не кончается сегодня. И сценарии одни и те же проворачиваются из столетия в столетие.
М. КОРОЛЕВА – Так что же делать? Может быть просто отойти, может быть поговорить с этими людьми, которые сейчас в Донецке, с представителями церкви им поговорить.
А. КУРАЕВ — Насчет поговорить я всегда за, даже в тех случаях, когда нет идеального собеседника. Кстати и я сегодня не идеальный собеседник, дорогие радиослушатели. Будем честны, я сегодня приперся сюда с «особым мнением», потому что более интересные собеседники в отпуске. Июль, простите, потерпите.
М. КОРОЛЕВА – Да ладно вам. Неидеальный. Еще вопрос и он опять сформулирован так, что никому другому я его обратить не смогу в «Особом мнении». По поводу малайзийского Боинга. По поводу этой катастрофы. Спрашивают по поводу похорон. По-божески ли обошлись с останками погибших или трехдневное мотание можно назвать надругательством. Может быть, вы видели кадры прощания с погибшими, например, в Голландии. И я сегодня читала аналитические материалы, в частности на Газете.ру, где просто сравнивалось, вот мы часто говорим о своей духовности и бездуховности Запада, и вот сравните картинку на месте катастрофы или то, как складывали тела погибших и везли в общем вагоне и вот вам, пожалуйста, каждое тело в отдельном автомобиле. Что скажете?
А. КУРАЕВ — Я не думаю, что это стоит так сопоставлять. Простите, разбитые Боинги в Тайване или Африке, это была страшная неделя для авиации мировой. Я думаю, что когда увозили с места крушения останки тамошних пассажиров, я тоже не думаю, что сразу были туда же доставлены дубовые гробы, инкрустированные или еще что-то. Есть рабочие действия, которые обычно не являются публичными, сбор останков. А затем уже гражданская религиозная церемония, официальные встречи, прощания. Это разные регистры. Сопоставлять их не стоит.
М. КОРОЛЕВА – То есть вы не считаете, что мы можем сравнивать отношение к жизни и к смерти, особенно у нас в России и на Западе.
А. КУРАЕВ — А это не у нас в России и на Западе. Это по-любому у людей, которые реально воюют, и которые сами могут быть ежедневно убиты и для которых трупы и кровь это обыденность. У них что-то выгорает несомненно в душе. И у них другое отношение к ликам смерти, чем у просто жителей мирных мегаполисов. Поэтому в этом смысле по этим боевикам Донбасса судить, что это вообще часть русской культуры такая, это некорректно. То есть это не архетип. То есть часть конечно, но не архетип отношения к мертвым, к смерти и так далее.
М. КОРОЛЕВА – Можно ли и стоит ли делать какие-то выводы об этих людях, которые там воюют…
А. КУРАЕВ — Слушайте, я не знаю, скажите мне, а когда второй самолет прибыл с останками голландцев из Киева в Эйндховен, королевская чета второй раз снова была от начала до конца или уже нет.
М. КОРОЛЕВА – Я не могу вам этого сказать точно. Это нужно посмотреть. Но дело наверное не в королевской даже чете. А в том, как выглядел, например, кортеж, как стояли люди по всему протяжению кортежа. И то, что просто каждое тело было в отдельной автомобиль помещено и именно так оно перемещалось по стране. На это обратили внимание большинство комментаторов. В том числе в блогах. Хочу я немножко по другим темам вопросы вам задать. По поводу дела Удальцова, Развозжаева. Вчера получили по 4,5 года колонии общего режима, правда, но были взяты под стражу. Вас спрашивают: прокомментируйте это дело, что наказания без вины не бывает?
А. КУРАЕВ — Я не знаю. Я не следил за этой историей. Но я бы очень хотел, чтобы такие приговоры вынесены были киевскими судами в адрес тех, кто тамошних омоновцев забрасывал коктейлями Молотова. У нас до этого, слава Богу, не дошло.
М. КОРОЛЕВА – Киев от нас все-таки далековато. А вот эти люди здесь в Москве и беспорядки, как бы массовые беспорядки, которые были определены как массовые беспорядки на Болотной площади, они происходили в нашем с вами городе. И вот эти люди один был под домашним арестом, другой в СИЗО. Вот сейчас они получили по 4,5 года тюрьмы. Свидетели уверяют, что беспорядков не было. Что дело абсолютно сфабриковано и так далее. Но вот ничего не хотите сказать?
А. КУРАЕВ — Что касается Удальцова, мы видели за предыдущие годы, что человек действительно напрашивался. У него был какой-то свой интерес. В том, чтобы оказаться в эпицентре драки. Чтобы к нему применили силу, чтобы потом это показать по каким-то сетям, массмедиа и так далее. Так что в итоге он получил отчасти то, что хотел.
М. КОРОЛЕВА – То есть, как спросил наш слушатель, наказания без вины или без желания получается не бывает.
А. КУРАЕВ — Я не знаю, что конкретно, я не храню в памяти те кадры, что тогда происходило на этой площади. Не могу сказать, справедливое наказание или нет. Но то, что он ходил по грани это совершенно очевидно.
М. КОРОЛЕВА – То есть вроде как хотел и вроде как получил.
А. КУРАЕВ — Человек, который называется революционером, естественно он всегда будет проламываться через решетку закона.
М. КОРОЛЕВА – А вы как к революционерам относитесь вообще?
А. КУРАЕВ — По-разному.
М. КОРОЛЕВА – То есть не то чтобы всегда хорошо и всегда плохо. Вас спрашивают: а всякая ли власть от Бога. Потому что с этим связан тот, кто борется с властью. Он от Бога или от другой…
А. КУРАЕВ — Я всегда помню слова Блаженного Августина, что если государство понуждает людей к греху, то это не государство, а шайка разбойников.
М. КОРОЛЕВА – То есть не всякая власть от Бога.
А. КУРАЕВ — Когда апостол говорит «всякая власть от Бога», то здесь скорее проблема перевода. Потому что в русском языке просто нет такого понятия как неопределенный артикль. Речь идет именно о власти как таковой. Power. То, что люди способны уступать друг другу и поэтому составлять сложные формирования социальные, это наша взаимная уступчивость способна делегировать друг другу какие-то свои естественные права и так далее, это у нас от Бога. Но это не означает, что каждый домоуправ именно советом Святой Троицы назначается на Его место.
М. КОРОЛЕВА – Не могу не задать вопрос, который связан с запретом на мат в кино, театре и литературе. Вы поддерживаете? Одобряете?
А. КУРАЕВ — Было бы странно, если бы я поддерживал распространение мата в литературе.
М. КОРОЛЕВА – Не распространение. Речь идет о том, чтобы например, в литературе это было в запечатанных книгах, а в кино например это не может отражать теперь существующую реальность, а она такова, она с матом. Но в кино теперь нельзя будет.
А. КУРАЕВ — Эта реальность может быть, на уровне этнографии, она с матом была и 300 лет назад. Но ничего Толстой и Чехов без этого обходились. И даже Солженицын, описывая лагерные будни. И даже Шаламов.
М. КОРОЛЕВА – А Протопоп Аввакум, например.
А. КУРАЕВ — А где там мат?
М. КОРОЛЕВА – А разве нет?
А. КУРАЕВ — Нет.
М. КОРОЛЕВА – А я вроде видела.
А. КУРАЕВ — Это у вас аберрация зрения. Потому что в ту пору это было церковнославянское литературное слово.
М. КОРОЛЕВА – Вот.
А. КУРАЕВ — Не знаю, кто это слово объявил матерным с какого бодуна.
М. КОРОЛЕВА – На этом мы, пожалуй, и остановимся. Протодьякон Андрей Кураев, профессор богословия. Это было «Особое мнение». Всем спасибо, всем счастливо.
