В передаче Беседы с батюшкой на телеканале Союз на вопросы телезрителей отвечает протоиерей Павел Великанов — проректор по научно-богословской работе Московской Православной Духовной Академии, кандидат богословия, главный редактор портала Богослов.ру.
Передача Беседы с батюшкой на телеканале Союз
Кто есть Бог? Откуда в мире зло? Почему оно активно противопоставляет себя любым попыткам утверждения жизни, утверждения святости, добра?
Школа веры
А. Сергиенко: Здравствуйте, уважаемые телезрители. В студии Александр Сергиенко. Сегодня у нас в гостях проректор по научно-богословской работе Московской Духовной Академии, кандидат богословия, главный редактор портала Богослов.ру, протоиерей Павел Великанов. Здравствуйте, батюшка.
прот. Павел Великанов: Добрый вечер.
А. Сергиенко: Благословите наших телезрителей.
прот. Павел Великанов: Господне благословение да пребывает с вами.
А. Сергиенко: Тема нашей сегодняшней беседы – школа веры. И вот, в общем-то, практически все знакомы с тем, что одноименная книга вышла.
прот. Павел Великанов: Я не знаю, насколько все знакомы, но то, что книга была распределена между всеми епархиями Русской Православной Церкви, — это факт. И хотелось бы надеяться, что следующий тираж книги, который должен выйти скоро, позволит ее приобрести.
Для меня было большим сюрпризом, когда митрополит Климент озвучил, что эта книга стала победителем ежегодного конкурса на просветительское издание. И это, конечно, для меня большая честь, что такой большой тираж — 100 000 экземпляров.
С другой стороны, очень хочется услышать какую-то здоровую, может быть, критику, потому что книга создавалась очень непросто. Сначала это были радиопередачи, которые тоже непросто появлялись, потому что архиепископ Марк Егорьевский в рамках проекта «Мир, Человек, Слово» поставил новую для нас задачу: постараться рассказать нашему современнику о том, что такое православная вера, но рассказать, не побоюсь этого слова, как-то нетривиально.
И рассказать так, чтобы, с одной стороны, удерживать интерес и внимание со стороны слушателя, а с другой стороны, чтобы это не превращалось в исключительно развлекательное слушание. Признаюсь честно, первые передачи, которые мы подготовили, ушли в корзину, потому что поймать этот формат, в общем-то, было очень сложно.
Но постепенно путем тернистым, путем ошибок, выводов и родились эти радиопередачи, которые впоследствии были отчасти трансформированы в новые тексты, были изданы в книжке, отчасти сохранились. И так появилась эта книга. Вот такая кратенькая предыстория.
Протоиерей Павел Великанов
Книга, конечно, не претендует на научную полноту, на такую, как сейчас говорят, фундированность изложения материалов. Но, на мой взгляд, она позволяет даже человеку, не знакомому с православным мировоззрением, ощутить, как видит православный верующий человек мир вокруг себя.
Он может пощупать эту призму, сквозь которую верующий человек воспринимает все происходящее и внутри него самого, в душе, и то, что происходит вовне. Можно с этим согласиться, можно с этим не согласиться.
Когда я готовил эти тексты, для меня было очень важным опираться не столько на святых отцов, философов, абсолютных авторитетов для людей образованных, грамотных, вне зависимости от того, церковные они или нет, а на какие-то очень тонкие интуиции, которые мы, прежде всего, встречаем в области культуры — в различных стихотворениях, литературных произведениях, даже в кинематографе.
И попытаться дать некий ключ, который позволил бы раньше слушателю, теперь читателю пробовать открывать, казалось бы, даже неприступные двери. Насколько это получилось или не получилось это, конечно, теперь судить читателю.
Охват тематики очень широкий. Мы начинаем с основного вопроса для любого верующего человека: «Кто есть Бог?» и заканчиваем острейшей темой, которая всегда была актуальна. Тема, о которую всегда ломались копья между людьми верующими и неверующими, — это проблема зла.
Откуда в мире зло? Почему в мире царит зло, активно противопоставляет себя любым попыткам утверждения жизни, утверждения святости, добра?
Но не только на богословских вопросах останавливаемся мы в этой книжке. Там много тем, казалось бы, никакого отношения к богословию не имеющих. Например, тема труда или тема красоты, счастья, тема смерти.
Может быть, кому-то книга покажется несколько фрагментарной, но в этой фрагментарности, краткости есть большой плюс. Я недавно был в гостях у одного владыки, и он поделился своей шуткой: «Когда я издавал твою книжку, то говорил журналистам, что это православный «твиттер» веры», — то есть очень краткие сообщения, имеющий свой посыл, но которые можно быстро прочитать и вынести какое-то ощущение, какую-то интуицию, религиозную интуицию по тому или иному вопросу.
А. Сергиенко: Сегодня для нас важно содержание самой книги. Я призываю наших телезрителей: сегодня у вас есть возможность задавать те вопросы, которые, возможно, до сих пор еще не получили ответа. Но как раз-таки это те самые вопросы, которые вы обычно задаете во время эфира или те, которые задаете в социальной сети. Так или иначе, сегодня мы можем эти вопросы поднимать.
Я предлагаю начать с конца, последняя глава — «Где Бог, когда кругом зло». Вы сказали, что это наиболее сложная тема, вызывающая всевозможные прения. Все-таки, как сказать про зло? Что такое зло? Почему оно существует?
Где Бог, когда кругом зло?
прот. Павел Великанов: Да, действительно, Вы правы, последний блок текстов так и называется: «Где Бог, когда кругом зло?» Сюда входят разные материалы. Это и проблема определения зла, это и вопросы, напрямую связанные с проблемами зла.
Это проблема страдания, вопрос страха, что такое смерть, и дальше — ставшие традиционными темы: ад, дьявол, антихрист, язычество, магия, суеверия, миф, богоборчество.
Отвечая на ваш вопрос, можно предельно кратко сформулировать, что такое зло. Ответ блестяще дан святителем Василием Великим. Он пишет, что зло — это лишение добра. Причем не отсутствие добра, не недостаток добра, а именно лишение добра. То есть, как если некогда был человек зрячим, и его кто-то ослепил.
В этих, казалось бы, предельно простых словах отражена глубокая богословская интуиция, что зло появляется там, где появляется воля. Причем воля не природная, а воля искаженная, исковерканная человеческим эгоизмом, обращенностью на самого себя, попыткой все, что происходит, и все, что делается как самим человеком, так и вне его, обратить на пользу только самому себе.
Это тот самый момент, когда происходит глубинный слом в бытии, потому что бытие держится любовью.
Отец Павел Флоренский в одном из своих произведений писал, что мир создан крестом. Крест — это фундамент всего бытия. Это принцип жертвенности, принцип готовности отдать себя всего без остатка — это не просто некая придумка христиан, чтобы привлечь к себе как можно больше последователей такой нравственной высотой.
Это глубинная суть и глубинный фундамент бытия всего мира. Тот, кто живет ради себя, собой, вырывает себя из царства гармонии, из этого царства любви.
Когда происходит в бытии этот слом, без разницы, где этот слом происходит — в мире ангельском или в мире человеческом — в этот момент и появляется зло. Почему зло, или дьявола, также называют «обезьяной Бога»? Потому что обезьяна лишь может подражать, может извратить, но новое она создать не может. Почему? Потому что у зла нет любви, а без любви невозможно никакое творчество.
Если Господь дает нам заповедь быть во всем подобным Ему, Господь тем самым призывает нас использовать свою свободу в рамках всего созвучия, всей симфонии бытия, в том числе в творческом понимании. Мы призваны творить добро, мы призваны творить его так, как не делал никто.
Мне нравилась одна мысль одного известного англиканского богослова, апологета. Я думаю, это лучший богослов 20 века — Клайв Стейплз Льюис. В одном из своих произведений или в одной из своих фантасмагорий он рассказывает, почему Бог не творит всех людей одинаковыми.
Хотя, казалось бы, какой интерес у Бога, что все люди разные? Эта различность, разноликость создает массу проблем. Невозможно сказать, что люди относятся к одной категории. Это ключик к ним, чтобы аккуратно открыть их сердце. И все встанет на свои места. Зачем Бог создает изначально себе такую проблему?
И он очень интересно на этот вопрос отвечает. Он пишет, что каждый человек подобен уникальной двери во всем мире, и не только во всем мире, если брать его по горизонтали в количественном плане, но и в некой диахронии, в некой продолжительности во времени, глобально, во всем бытии.
Эта дверка может открыть Бога таким образом, каким другая стоящая рядом дверь его не откроет. То есть Бог хочет, чтобы человек прославлял Бога и отражал в себе Бога совершенно исключительным образом.
Действительно, когда мы смотрим на наших святых – людей, которые для нас являются образцами для подражания, примерами, — мы не перестаем удивляться, насколько по-разному они реализуют одни и те же заповеди Божии.
Казалось бы, заповедь: «люби Бога и ближнего» — и все. Но это такой широченный спектр, как это все реализовывалось, как это все воплощалось.
Мы читаем жития святых, постоянно ими вдохновляемся, потому что где-то даже интуитивно пытаемся найти некую близость своего собственного бытия тому, кто уже прошел путь земной жизни и был удостоен Царствия Небесного — не просто удостоен, но еще и засвидетельствован Церковью как достойный подражания пример жизни.
Поэтому здесь сокрыт очень интересный момент в том, что каждый из нас постоянно находится перед очень непростым выбором. Иногда нам кажется, что весь смысл свободы в том, чтобы выбирать между плохим и добрым, между злом и добром.
На самом деле даже перед человеком, который не собирается выбирать зло, перед его лицом огромное поле его свободы, потому что псалмопевец говорит: «Широка заповедь твоя зело».
И этот выбор между добрым и лучшим – в нем как раз человек раскрывается полно. В нем человек вытачивает сам себя как некий уникальный кристалл, уникальный алмаз. А как только он, наоборот, уходит от этого, когда он начинает смотреть внутрь себя и выбирает противоположное, выбирает злое, мы видим, как он превращается в обычный, стандартный булыжник.
Поэтому грех при внешней видимости многообразия всегда однолик, всегда типологичен. А святость уникальна, она безграничной пестроты, безграничной окраски, различных оттенков.
Вернемся к теме зла. Корень всего зла — это возможность выбирать между слушаться Бога или слушаться самого себя. Вот где находится самый основной нерв. Но без этой возможности и не было бы реальной возможности человеку жить с Богом, любить Бога.
Часто люди задают вопрос, почему Бог не останавливает то или иное беззаконие, почему Бог не вмешивается активно в человеческую жизнь. А на самом деле, если просто логически додумать этот вопрос и сказать: «Хорошо, а давайте Бог начнет активно вмешиваться в нашу жизнь»?
Вы посмотрели на чужую жену, засмотрелись – Бог, раз, и ослепил вам один глаз! Вы сказали плохое, дурное слово — у вас половина языка отнялась. Представляете, как здорово было бы? Никто бы никуда не смотрел, никто бы ничего не говорил, все стали бы молчать.
Но что бы это было? Что за жизнь была бы? Был бы лагерь, тюрьма под вывеской «Царствие Небесное».
В этом и вся сила христианства, что Бог платит невероятную цену за то, чтобы научить человека делать правильный выбор. Он платит Своей жизнью, Своим бытием. В этом и заключается вся парадоксальность и уникальность христианства.
Апостол Павел прекрасно описывает в своих посланиях, что крест для одних — это безумие, для других — соблазн. А для нас — это самое главное, это сила и слава, это то, на чем покоится бытие, все здание бытия и вся наша жизнь.
Есть только один ответ на вопрос, который люди задают: «Господи, что Ты сделал, чтобы в мире не было зла?» Этот ответ Бог не произносит. Он висит на кресте. Бог, убитый и распятый человеческой злобой, человеческим грехом, отдавший Себя Самого, чтобы мир этот был. Вот это и есть Его цена за наше право совершать грех и творить зло.
Нажми на кнопку — и ты в аду
А. Сергиенко: У нас звонок из Казахстана. Слушаем вас. Здравствуйте.
У меня к Вам такой вопрос. Как помочь дочери-подростку, которая теряет очень много времени на интернет, телевидение, общение с подругами? На мой взгляд, это общение бесполезно. Она меня практически не слышит. На этой почве возникает много ссор.
прот. Павел Великанов: Понимаете, в чем дело: главную ошибку, которую делаем мы, родители, по отношению к нашим детям, — это ошибка собственничества. Мы воспринимаем наших детей как некую нашу вещь. Мы их родили, воспитали, мы их кормим, мы им даем образование, помогаем — а они, такие неблагодарные, творят, что хотят.
Мы говорили, какую цену платит Бог за наше право ходить между путем жизни и путем смерти, — платит Своей жизнью. В этом и заключается ответ на Ваш вопрос.
Когда у молодого человека или девушки сформировалось некое собственное мироощущение, самое неправильное, самое глупое — пытаться это мировоззрение рушить и втискивать в те представления, которые есть у Вас об этом мировоззрении.
Вы должны встать рядом и стараться смотреть, чтобы те люди, с которыми она общается, те фильмы, которые она смотрит, те сайты, которые она посещает, не носили бы в себе чего-то агрессивно-безбожного, агрессивно-негативного.
Сейчас, к сожалению, по причине легкодоступности средств массовой коммуникации человек одним нажатием кнопки может оказаться или в аду, или в раю, и это на самом деле страшно. Эти физические ограничители, которые раньше сдерживали распространение греха, сейчас стали виртуальными.
Если раньше человек, чтобы совершить грех, должен был куда-то идти в специальное место, некий притон, грубо говоря, то сейчас весь этот притон может оказаться в течение секунд оказаться у вас в квартире, в вашем доме. Мне кажется, что самое правильное, — это не метод запрещения и не метод насильственного вытеснения чего-то, а метод аккуратного замещения.
Вам бы я посоветовал: потрудитесь, покопайтесь в интернете, пообщайтесь с батюшками, с молодыми людьми — с теми, кто представляет лучше, чем вы, поле современного кинематографа. Найдите те фильмы, которые несут мощнейший положительный нравственный заряд.
Таких фильмов много. Большая часть драм, и не обязательно, могут иметь отношение к христианству, к вере, Церкви. Это могут быть светские произведения, но их основной посыл будет правильным.
Более того, я считаю, что мы в своей пасторской, миссионерской, просветительской деятельности много теряем, потому что мы не развиваем в своих подопечных чувство хорошего авторского кино. Чувство, которое позволяет отличить дешевую подделку, которую будут с удовольствием смотреть с открытым ртом молодые люди, от вещи глубокой, которая требует внутренней рефлексии над тем, что показывается на экране.
Когда фильм является некой загадкой для человека, человек посмотрел и ничего не понял. Еще раз посмотрел и все равно не понял. И он думает: «Может, я не соображаю, и тут все гораздо глубже и интереснее, чем это можно с наскока ухватить».
Я думаю, что если Вы начнете смотреть со своей дочерью подобного рода фильмы, их вместе обсуждать, делиться впечатлениями, спорить, эта стена отчуждения и противопоставления вашей воли и воли вашей дочери начнет постепенно уходить.
Ребенка надо оставить в большей свободе, нежели чем мы готовы это сделать. Потому что чем больше будет наших внешних человеческих ограничителей, пределов, тем более немощным, бессильным и несамостоятельным к нравственному выбору и принятию решений вырастет это человек.
Когда его с одной стороны ударили, он покачнулся и выстоял, потом с другой стороны, тогда начинает формироваться внутренний нравственный скелет, мускулатура. А когда он понимает, что папа, мама создали внутренний оазис, то – «мне тут ничего не грозит». И это будет самая большая и страшная ошибка.
Дай Бог, чтобы такого не было. Мне хочется пожелать Вам и Вашей дочери помощи Божией, мужества и настойчивости в поиске истины.
Как полюбить?
А. Сергиенко: Следующий звонок, Набережные Челны на связи. Слушаем.
Здравствуйте. Я хотела бы задать такой вопрос. Как стяжать любовь к ближнему и любовь к Богу? В чем это заключается? Что это такое — любовь к ближнему и любовь к Богу, христианская любовь? После двадцати лет христианства наконец я увидела свои грехи, а вот что такое любовь и как ее стяжать — не знаю.
прот. Павел Великанов: Спасибо за вопрос, очень интересный и глубокий.
Я недавно был в Грузии. Это была официальная поездка в Тбилисскую духовную академию. В первый день нашего посещения мы зашли в великолепный кафедральный Собор, посвященный Святой Троице. Это было достаточно поздно. Часов в девять, в начале десятого вечера. Был шок от той красоты, великолепия, богатства.
Когда мы поднимались на один из этажей собора, мы увидели очень интересную картину. Сидит человек сорок людей разного возраста: двадцатилетние юноши, девушки, средний возраст, пожилые люди, и стоит батюшка. И видно, что они настолько напряженно, с восточной горячностью, спорят.
Мы подошли. Они нас поприветствовали. Мы задаем вопрос, о чем же идет такая жаркая дискуссия, что прямо в воздухе чувствуется накал страстей. «Мы прочитали книгу Эрика Фромма «Искусство любви» и сейчас спорим: любовь — это дар или любовь — это то, чему надо учить?»
Вы понимаете, какое тонкое противопоставление: любовь это как то, что человек может сделать своим усилием, или любовь это как то, что снисходит свыше? И ответ на самом деле тоже очень интересен.
Когда Господь дает нам заповедь, Он требует то, чего мы в принципе сделать не можем. Мы не можем волевым усилием родить в себе чувство любви. Но мы можем волевым усилием заставить себя делать то, что делал бы на моем месте человек, испытывая любовь к этому человеку.
Почему единственным критерием апостол выдвигает в определении греха: «Все, что не по любви, то грех»? Здесь, с одной стороны, сочетается желание и готовность человека совершать то, что от него хочет Бог. С другой стороны, Бог по мере того, как человек старается делать дела любви, посылает ему любовь, дар любви.
Действительно, из пастырской практики, из своего небольшого опыта я могу точно свидетельствовать, что когда возникают между людьми очень напряженные отношения, состояние нелюбви (не обязательно ненависть, отчуждение, а именно нелюбовь), как только люди начинают молиться друг за друга в первую очередь, если еще прежде, чем они попросят у Бога о своих насущных нуждах, в течение краткого времени происходит, на мой взгляд, «чудо по расписанию» — как все, что происходит в Церкви.
Вдруг тот человек, к которому испытывалась неприязнь, оказывается в такой ситуации с тем, кто к нему испытывает неприязнь, что он раскрывается с невероятной, неожиданной стороны. Он вдруг видит, что это совершенно не тот человек, которого можно осуждать. Это совершенно другое, нежели то, что он ранее о нем думал.
Мне кажется, этот пример дает некую парадигму, некий образ для того, чтобы мы поступали в отношении этой заповеди. Мы должны делать дела любви вне зависимости от того, что говорит нам сердце. Хотим мы этого или не хотим, чувствуем ли мы внутреннее расположение, внутреннее вдохновение к этим делам или, наоборот, у нас такое состояние, что мы готовы делать все, что угодно, только не это, но все равно мы берем и делаем.
Надеяться на то, что Господь должен дать ощущение благодати, полета, вдохновения — это неправильно. Это самый лучший, самый прямой путь в состояние прелести, когда у человека все хорошо, у него душа раскрыта нараспашку, у него только высокие переживания. У него со всеми все хорошо, и с Богом у него все устроено. И с людьми у него все прекрасно.
Такой человек умирает, приходит и, оказывается, что ему места в Царствии Небесном нет. Потому что все это было изощренным, выкрученным наизнанку эгоцентризмом, где свое представление о Боге, свой некий миф, созданный о Боге, человек поставил на место Бога.
Вполне может быть, что человек был искренен в своем заблуждении, но реальный Бог никуда не исчезает. Он как был, так и остается. Почему мы иногда видим, как Бог не просто жестко, а именно жестоко наказывает тех людей, которые стараются быть верными? Почему он посылает им тяжелейшие испытания, скорби?
Он тем самым подчеркивает, что вы можете думать свое, но у меня Своя логика. У меня Свои планы. У меня Свое видение и тебя в том числе. Поэтому делай то, что от тебя требуется, делай закон, выполняй требования заповеди любви. А все остальное — это Мой промысел, Мои действия.
Кому нужны стихийные бедствия?
А. Сергиенко: Следующий звонок, Саратовская область на связи. Слушаем вас. Говорите.
Скажите, пожалуйста, Вы перед этим говорили, что Бог не вмешивается в искоренение зла. Видимо, это не нужно понимать так буквально. Как будто Бог самоустранился, и что будет, то и будет. В Ветхом Завете неоднократно есть прямое указание об уничтожении зла Господом, тот же Содом и Гоморра, и другие вещи.
И сейчас, через людей: преступник совершил преступление, его поймали, органы правосудия осудили. Это же и есть искоренение зла. Бог не каждому обязательно своим вмешательством может условно выколоть глаз и так далее…
прот. Павел Великанов: Спасибо. У Вас замечательный вопрос, потому что в Вашем вопросе заключался и ответ. Абсолютно верно. Бог во всем, что делает, поступает, будучи движим исключительно Своей любовью и высочайшей педагогикой.
Если Бог видит, что необходимо такое мощнейшее вмешательство в жизнь людей, чтобы они ощутили страх, трепет, ужас, Он делает это. Но Он делает это в одном случае: если знает, что получится из этого какой-то благой плод.
У Василия Великого есть интересное размышление, почему Бог посылает массовые наказания: бедствия, голод, землетрясения, пожары, гибель большого количества людей. Он очень интересно пишет. Бог допускает подобные злодеяния для того, чтобы уцеломудрить оставшихся.
То есть это не для того, чтобы погубить тех людей, а для того, чтобы те, кто останется и будут смотреть на то, что происходит, опомнились. Дать им внутреннюю встряску, остановить их на том пути греха, на котором они находятся.
Но в Вашем вопросе есть очень тонкое, правильное наблюдение. Действительно, в этом и заключается мудрость, дарованная Богом человеческая свобода, что Он ждет от всех людей, что они будут Ему соработниками.
И когда Господь останавливает распространение зла посредством людей, посредством государственных органов, посредством самого принципа государственного управления, принципа сдерживания распространения греха, Он тем самым пресекает зло.
Я сейчас вспомнил очень интересный пример из одного патерика. Там шла речь о неком епископе, который до возведения в сан архиерейского достоинства был монахом-отшельником. Он вычитывал огромные правила, непрестанно молился, соблюдал очень строгий пост и постоянно ощущал внутреннюю близость к Богу, ощущение внутренней глубокой благодати и постоянной помощи Божией.
И когда он стал архиереем, он очень быстро ощутил, что не может ни нести тех подвигов, которые нес, ни молиться настолько усердно. И всё это его ввело в страшное уныние. Он возопил к Богу и спрашивал: «За что же Ты так меня наказал? Я так Тебе служил. Я так стремился быть близко с Тобой. Я постоянно ощущал помощь Твою, близость Твою».
И Господь ему ответил: «Раньше, когда ты один был в пустыне, Я помогал тебе, а теперь ты среди людей, и люди будут помогать тебе». То есть с точки зрения Господа, помощь людей, которые оказываются рядом с человеком — а помощь эта и в слове поддержки, и во вдохновении, и в утешении — абсолютно тождественна той помощи, которую получает человек, когда живет один в пустыне.
Насколько Бог ценит то, что мы делаем по отношению к другому! Какая это невероятная цена! А мы думаем, не позвонил родителям или кому другому — какая разница? Большая разница.
Наша любимая болезнь
А. Сергиенко: Следующий звонок из Самары слушаем Вас. Здравствуйте.
Меня, как мне кажется, несправедливо обидели. Я очень переживаю и стараюсь не осуждать. Но неосуждение у меня не получается, а я чувствую, что из-за этого умаляется сама ценность того, что я хотела до людей донести.
Ситуация в том, что мне показалось, что меня недооценили. Не оценили благородный, хороший порыв, который я хотела людям преподнести.
прот. Павел Великанов: Вы тоже отчасти ответили на свой вопрос. Потому что в своем вопросе Вы дали определенную оценку своим действиям — то, что это был некий благородный порыв. То есть, если бы мы не думали о самих себе высоко, то мы бы не обижались. Это наша обычная, любимая болезнь.
Сначала мы тихо начинаем думать о себе: мы, конечно, грешники, большие грешники, но не такие грешники, как сосед, который рядом со мной, и дальше перечисляем. Встав на эту дорожку, мы в какой-то момент постепенно начинаем ощущать себя все достойнее, все выше, все благороднее.
В тот самый момент, когда теряется ощущение своей подлинности, того, каковы мы на самом деле, кто мы на самом деле, Господь дает нам небольшое вразумление. Дает нам хороший щелчок по носу для того, чтобы мы остановились и поняли — тут что-то происходит не так.
Здесь можно увидеть два возможных выхода. Первый выход — стать хронически обиженным. Это не христианский выход. Этот выход необычайно приятен. Всегда приятно быть обиженным. Почему? Потому что это дает достаточно оснований для утешений себя самого. Меня все обижают, в конце концов, я имею право на какое-нибудь маленькое утешение.
Беседы с батюшкой на телеканале Союз
Есть другой выход — сказать себе: «А поделом! Господи, да если бы эти люди знали, что на самом деле творится в моем сердце! То, что мной воспринимается как хула и оскорбление, воспринималось бы как похвала за то, что я делаю, за то, чем я являюсь на самом деле».
У святых отцов есть такое выражение, что смирение никогда не падает, потому что оно и так лежит ниже всех остальных. Поэтому мне хочется пожелать Вам набраться мужества, постараться уйти от этой обиды и потихонечку учиться смирению, которое обидеть невозможно.
«Как нам, бедным, теперь быть?»
А. Сергиенко: Следующий звонок. Белгородская область на связи. Слушаем вас.
У Иоанна Богослова есть такие слова: тот, кто любит мир, находится во вражде к Богу, потому что мир лежит во зле. То есть, похоть очей, похоть плоти и гордость житейская, сластолюбие, сребролюбие — мы все привержены этому. Мы все стремимся к славе, к сребролюбию… Как же нам, бедным, быть теперь?
прот. Павел Великанов: Вполне закономерный, правильный вопрос. Вы понимаете, в чем дело: ведь Господь не ждет от нас, что, уверовав во Христа Спасителя, получив спасительное Таинство Крещения, мы вмиг станем бесстрастными.
Более того, ни один человек не может, даже участвуя в таинствах Церкви, даже ведя самый напряженный духовный образ жизни, даже уйдя в пустыню, предавшись неимоверным подвигам, стать абсолютно бесстрастным и чуждым той самой тленности, греховности, которая побеждается только в смерти.
Почему? Потому что все знают, что все умирают.
Даже величайшие святые должны пройти через горнило изменения, глобального, глубокого изменения человеческой природы, только после которого человек имеет возможность оказаться в Царствии Небесном.
Поэтому не надо пытаться ставить планку настолько безгранично высоко, чтобы, только заглянув на нее, впасть сразу в уныние. «Да куда мне, что вы? Я буду заниматься своими делами. Какой есть, такой есть». Конечно же, нет.
Но есть некий вектор, который нам задается. Потому что если мы не будем бороться с нашими страстями (сребролюбие, славолюбие, самолюбие), то мы не успеем оглянуться, как превратимся в клубок, кишащий различными страстями, бедами, душевными болезнями, которые просто начнут нас изничтожать изнутри.
Если мы посмотрим, как описывают подвижники то, что с ними происходило с того момента, когда они переступали порог монастыря, мы увидим, что первичный огонь ревности, когда человек готов был посвятить себя Богу без остатка, у них очень быстро исчезал.
Они вдруг с ужасом обнаруживали в себе, что у них нет сил ни молиться, ни поститься, что у них постоянное уныние, им уже ничего не хочется. И какая-нибудь залетевшая в монастырь мирская песенка вдруг давала такую сладость, такую отраду, которая, казалось бы, раньше была только в одном Боге, только в принятии Святых Таин, только в жизни в ближайшем общении, в ближайшем союзе с Богом раньше виделась.
Почему это происходит? Да потому, что когда у больного человека начинается процесс выздоровления, у него болезнь должна себя как-то проявить, как-то должна выйти наружу для того, чтобы дать возможность врачу четко ее определить, поставить диагноз и уже в зависимости от диагноза назначать лечение.
Точно так же человек, который старался максимально посвятить себя богоугождению, должен был показать недуги, страсти, болезни своей души для того, чтобы духовный наставник смог бы их определить. Поэтому чем искреннее, чем непосредственнее происходил этот выброс нечистоты, который находится у любого человека в душе, тем проще становилась задача духовного отца.
Духовный отец уже увидел, что он, например, гневлив и обладает духовной похотью, и в зависимости от этого мог подобрать ему духовное упражнение, используя которое в своей жизни, он мог уже постепенно становиться другим.
Но мы видим, что такого бесстрастия, которое, с нашей точки зрения, было бы абсолютным бесстрастием, из святых достигали единицы. Иногда мы даже читаем описания подвижников благочестия, которые прославлены в Церкви, и мы видим, что их нельзя назвать абсолютно бесстрастными. И у них бывали падения, немощи, слабости.
Дело в том, что Бог судит не по формальному бесстрастию, у Него нет нашего агиометра, который прикладывают к человеку и видят, что у него нет никаких страстей, ему ничего не надо, он безразличен к мирским страстям, он святой. Ничего подобного. Бог прежде всего смотрит на его внутреннее желание, готовность следовать за Христом, и на ту цену, которую готов он платить.
Есть замечательные слова у Иоанна Златоуста в том отрывке, который читается на пасхальном богослужении: «Придите все, постившиеся и не постившиеся, потому что Господь и намерения целует». Человек еще ничего не сделал, но он уже внутри себя положил на своем сердце и сказал: «Да, я это сделаю». Но так получилось, что не сделал. Для Бога даже это ценно, хотя об этом решении не знал никто, кроме его самого и Бога.
Старайтесь бороться и преодолевать то, что вы можете. Не ставьте перед собой недостижимые цели. Пусть сегодня эта цель будет — хотя бы в два раза меньше осуждать тех, кто живет рядом с вами. Чуть-чуть себя ущемить в удовлетворении своего самолюбия.
Все мы живы. Все мы в большой мере эгоисты. Но если какую-то свою часть эгоцентризма прижмем так, чтобы нам было ощутимо, для Бога это очень много. И Он Сам знает, каким путем помочь нам — на наше освободившееся место для Его действия прийти и начинать расставлять акценты в нашей жизни таким образом, чтобы постепенно вести нас к бесстрастию.
Сны: вещие и не очень
А. Сергиенко: У нас есть вопрос из социальной сети, который уже не первый день задает наша телезрительница Лариса из города Орла. Как относиться к плохим снам, которые часто сбываются, и как сохранить душевное спокойствие после таких снов?
прот. Павел Великанов: Тема снов — это тема неблагодарная. Во время сна душа человека становится особо уязвимой, особенно подверженной различным воздействиям — как демонического мира, так и ангельского мира.
Но общее правило всех духовников, отцов, подвижников благочестия — снам не верить. Как только мы начинаем верить снам, мы сразу протаптываем дорожку в нашу душу парарелигиозности, ложной религиозности.
С одной стороны, мы верим Богу, в Его суд, Он сам знает, что с нами делать и как с нами делать, а с другой стороны, есть сны, есть некая альтернатива, и она ближе к нам, чем Бог. Он есть рядом, но мы Его не видим, не ощущаем, а сны мы видим, ощущаем.
Те сны, которые являются открытием Божественной воли человеку, находятся совершенно в иной категории, нежели наши обычные сны. Такие сны никогда не забываются. И дело не в том, что эти сны сбываются или не сбываются. Мы знаем в жизнеописаниях людей, праведных людей, что им в детстве был один сон, который сбывался практически при смерти.
Человек должен был прожить жизнь с неким небольшим Божественным откровением. Такие сны имеют статус исключительности и внутренней очевидности для человека. Он понимал, что это не просто сон, это некая попытка Бога что-то сказать ему таким путем, но сказать не в загадках.
Это очень скользкий путь: «Этим сном Бог пытается мне что-то рассказать». Ничего подобного. Когда Бог что-то говорит, Он прекрасно понимает, что тот, кому этот сон призван что-то сказать, поймет его или не поймет. Зачем говорить то, что человек будет не в состоянии понять и четко для себя уяснить?
Бог в такие игрушки не играет. Это мы можем в своем воображении понапридумывать что угодно. Для Бога это не нужно, поэтому если Он что-то дает, какое-то откровение, Он понимает четко, для чего Он это дает и что этот человек будет жить всю свою жизнь с этим откровением.
Но очевидно, что подобные сны, если и бывают, то бывают крайне редко, и далеко не у каждого человека. Чем меньше будет подобных снов, подобных явлений, тем лучше будет для самого человека. Поэтому давайте договоримся, что снам верить не будем.
Лучше всего перед сном помолиться хорошенько, чтобы Бог дал отдохновение телу и душе, но при этом никаких ненужных новых мыслей, образов, каких-то представлений у нас не возникло.
Самый лучший аргумент
А. Сергиенко: Следующий звонок из Тверской области. Слушаем вас.
Меня зовут Виталик. Мне 10 лет. Я верую в Господа. Мама — нет. И вся ее семья тоже. Мне тяжело от этого.
прот. Павел Великанов: Дорогой мой, подкрепи тебя Господь. Главное, что ты должен делать — наблюдать за своим сердцем, чтобы не осуждать маму, чтобы она увидела твою любовь. Чтобы, став христианином и уверовав в Бога, ты стал любить маму не меньше, а гораздо больше.
Если твоя мама увидит, что именно из-за любви ко Христу ты ведешь себя лучше, ты не делаешь того, что раньше себе позволял, ты становишься принципиально другим человеком, гораздо лучшим человеком — добрее, честнее, справедливее, мужественнее, самоотверженнее, для мамы это будет самый сильный аргумент.
Я открою небольшой секрет. Многие думают, что к нам в семинарию поступают дети из семей священнослужителей, людей воцерковленных. На самом деле, ничего подобного. Большая часть наших студентов — это дети из семей, в которых, как правило, они единственные являются верующими.
Приходит такой ребенок в семинарию. Дома бунт, шум, что он «предает» родителей. Они хотели для него совсем другую карьеру сделать. Проходит год, два, три, пять, а смотришь — к окончанию обучения уже и вся семья в церковь ходит.
Когда проходит некое первичное отторжение самой религиозности, церковности, то без всяких слов, без всяких поучений, без всяких попыток как-то человека принудить к вере такой аргумент, как качественное изменение человека, становится гораздо сильнее, нежели все наши слова.
Поэтому главное, что мне хочется тебе пожелать: постарайся, чтобы в твоей жизни образ Христов раскрылся в максимальной полноте. И это будет самым главным аргументом, и это будет самым большим достижением в твоей жизни, если ты самой своей жизнью сможешь засвидетельствовать свою истинную христианскую веру.
А. Сергиенко: Уважаемые телезрители, напоминаю, что сегодня мы обсуждаем содержание той книги, которую возможно прочитать. Называется она «Школа веры». Собственно, это те самые вопросы, которые возникали у вас, или возможно то, что необходимо узнать для вашей жизни.
К сожалению, время наше подошло к концу. Это было очень быстро и незаметно. В гостях у нас проректор по научно-богословской работе Московской духовной академии, кандидат богословия, главный редактор портала Богослов.ру протоиерей Павел Великанов. И в завершение — Ваше благословение нашим телезрителям.
прот. Павел Великанов: Господь, да поможет вам в приближении к Истине! Хочется мне всем пожелать, чтобы мы не забывали благодарить Бога за все то, что Он нам делает. Пусть образ распятого на кресте Спасителя будет начертан на нашем сердце, и пусть именно Он вдохновляет нас на подвиги самоотвержения не ради себя, но ради Него.
Вы прочитали статью Беседы с батюшкой на телеканале Союз. Читайте также:
Чем больны современные православные?
