В свет вышел роман Владимира Мединского «Стена». В основе произведения – события Смутного времени. Своим впечатлениями от книги делится протоиерей Владимир Силовьев, руководитель издательства Московской Патриархии.
Читайте также: «Стена» Мединского: схимник-партизан
Протоиерей Владимир Силовьев
В своём романе Владимир Мединский совмещает вроде бы несовместимое. С одной стороны, «Стена» – это глубоко патриотическое произведение, написанное, с другой стороны, в хорошем приключенческом жанре. «Стена» открывает не очень известную и весьма недооцениваемую страницу истории России: начало XVII века, осада Смоленска войсками Сигизмунда, оборона города. Обычно это упоминается вскользь – ведь главное внимание уделяется событиям, происходившим в Москве. Но оказывается, что и то, что происходил в Смоленске — важный эпизод в истории страны, и это – город-герой начиная с XVII века.
Говоря о событиях XVII века нельзя обойти роль Православной Церкви. В книге неоднократно подчёркивается выдающаяся роль Патриарха Гермогена (в этом году исполнилось 400 лет со дня его кончины) в спасении Отечества от Смуты. Говорится о роли смоленских иерархов, которые были вместе со своим народом.
В книге можно увидеть параллели событий времён Смутного времени и того, что происходило на смоленской земле во времена Великой Отечественной войны 1941 — 1945 годов. И читатель осознаёт: люди не исчезают в пучине истории, они остаются со своими потомками, с нами, живущими сегодня. Это очень важно с точки зрения православной догматики. Мы знаем – смерти нет. И связь между поколениями – живая, подлинная, а не какая-то мемориальная.
Присутствует в романе и романтическая сторона, — чистая жертвенная любовь.
Это произведение для всех, кто любит хорошую интересную книгу. Это серьёзное чтение, с другой – роман легок и интересен для восприятия. Так что советовать «Стену» можно и подросткам, и взрослым людям.
Одна из важных установок романа: человек должен быть честным до конца, какие бы обстоятельства его окружали, какие бы трудности не сопровождали его жизнь, — и в любви, и в исполнении своего долга. Как воевода боярин Михаила Шеин.
Он фактически был одиночкой. Москва уже занята поляками, его многие не поддерживают, а он остался верен своему долгу, себе. Его жизнь, служение говорят нам о том, что и в Смутное время, даже в самый тяжёлый его период, были лучи света, а не только сплошная тьма.
Подготовила Оксана Головко
Читайте главу из книги «Стена»:
 |
|
 |
«Стена» Мединского: схимник-партизан Владимир Мединский За десяток верст от крепости, по припорошенной снегом дороге шел странник — старик с согбенной спиной, совсем дряхлый на вид. Однако шагал он на удивление споро, отмеривая версты разбитыми бахилами, опираясь на посох, вырезанный из кривого ствола молодой липки. |
