Политика не есть сфера моих интересов. Много лет для меня дорога и существенна только этическая проблематика; последние 20 лет – не только по сердечной склонности, но и профессионально, поскольку сложилось так, что мне приходится быть профессором в области христианской этики. Поэтому весь следующий далее текст имеет смысл не в политическом, не в политологическом контексте, что само по себе для меня мало интересно, а — только в этическом. Но поскольку принято считать, что политика есть прикладная этика, есть необходимость некоторые современные политические содержания рассмотреть с этических позиций.
***
Известна такая притча. Когда дьявол выбрасывает вперед две руки, сжатые в кулаки, и говорит: «Выбирай – в какой руке — в правой или в левой, не следует подчиняться предлагаемому им выбору, потому что все, предлагаемое дьяволом, всегда есть ложь и зло. Верный выбор состоит только в одном – с отвращением отказаться от предлагаемого дьявольского выбора, потому что и сама структура и мотивация и содержание такого выбора неизбежно есть ложь и зло. Отвлеченно говоря, это понять не так уж сложно. Но практически, на деле все происходит прямо наоборот. Мало кто и мало когда умеет различать шутовской хоровод дьявольского мастерства. Обычно люди, доверяя своим предпосылкам, предрассудкам, предвзятостям и интерпретациям, априорно предполагают, что их выборы всегда находятся в области правды и добра, а у их оппонентов — наоборот – в области лжи и зла. Впрочем, даже если оппоненты не обнаруживаются, внутренний выбор всегда можно разглядеть, хотя и не всегда – с легкой очевидностью. Так, когда речь идет о конфликтах, семейных или всяких других, дело не обходится без дьявольских иронических внушений – если не по содержанию, то по мотивациям.
Тем более, когда оппоненты в истерике бьются по разные стороны соловьевского иллюзорного телевизионного (виртуального) барьера, на самом деле они находятся на одной и той же скамейке, хотя и на разных ее сторонах. Самая их актерская истерика – хороший показатель того, что они сделали очевидный сатанинский выбор и, скорее всего, до конца дней своих (а может быть, и после) останутся в плену «своих» (сатанинских) пристрастий и выборов.
Например, один из них выступает за сталинизм, и это всегда означает, что он принял условия дьявольской игры, сделав «свой» выбор; другой же отстаивает «правду» антисталинизма, и содержание его сатанизма также очень понятно. Оба подчиняются одному и тому же «лицу». Разбирать подробно содержание и направленность такого конфликта теперь неуместно, здесь другая тема, тем более, что тематика таких конфликтов бесконечно многообразна. В этой же сфере можно, например, обозначить такие конфликтные темы, как монархия – республика; либерализм – государственничество; горизонталь или вертикаль государственного устройства ит.д. За обозначенными дьявольскими антиномиями в области общественно-политического устройства стоит еще одна, более обширного характера, на которую, может быть, стоило бы взглянуть несколько более подробно и внимательно.
Эту проблему можно дефинировать как войну между склонностями к стабильности, консерватизму и – реформаторством, обновленчеством. В конечном итоге – это война между двумя идеологиями. Сами эти идеологии носят, безусловно, дьявольский характер, хотя бы потому что всякая идеология есть пародия, карикатура на мировоззрение. Ибо мировоззрение есть вещь целостная; в государственном отношении она основана на объективных национальных идеалах; идеология же есть вещь тотальная и основана на личных или клановых пристрастиях. В силу этого идеология, будучи всегда партийной, держит в жестком плену своих последователей, и даже когда формально она призывает к свободе, это проявляется уродливо тяжелым, несвободным и непримиримым образом.
Разумеется, консерватизм консерватизму рознь, как и обновление обновлению, потому что предлагаются разные содержания консервации, и разные содержания реформ, чаще всего – дурные. Но если консерватизм допускает некоторые возможности к обновлению (даже если утверждает, что «Россию надо подморозить, чтобы она не гнила» – Константин Леонтьев), то обновленчество никогда не допускает готовности к консерватизму – пусть себе гниет под натиском безумных новаций.
Консерватизм, особенно национального характера, часто довольно уродливый в проявлениях современной жизни, все же исходит из верных мировоззренческих предпосылок, хотя нередко и искаженных, и — глубоких нравственных мотиваций: прежде всего, из любви к народу и боли за народ, правда, без глубокого и точного знания национальных идеалов[1].
Строительство национальной, общественной и государственной жизни невозможно без знания фундаментальных разработок в этой области наших великих предшественников, таких как глубокий мыслитель Лев Тихомиров, выдающийся государственник и правовед Павел Новгородцев и его ученик Иван Ильин. Их работы имеют не ситуационный в временной характер, но постоянно значимый (объективно) для России. Но эти работы мало известны в среде государственников, а в среде либертарианцев и имена их практически неизвестны.
Для нынешних политических реформаторов само слово «национальные идеалы» представляет собой материал для колкого презрения и глубокого неприятия.
Впрочем, то же можно сказать и о нравственных предпочтениях, потому что, по-видимому, на их знамени написаны слова одного известного писателя начала прошлого века: «я до сих пор не знаю, как пишется слово нравственность – через «е» или через «ять»». Пусть успокоятся модернисты – всегда через «е». Нынешнее ерническое отношение к нравственности открыто демонстрируют либертарианцы всех слоев и во все времена — и ранних большевиков и нынешних «право-левых».
***
Здесь я полагаю сказать несколько слов от первого лица. В этом месте мне представлялось необходимым сделать несколько выписок из СМИ и из сети, которые представляли бы чрезвычайно занятные и увлекательные образцы и уровня и предметности и забористости (в смысле «заборности» лексики) современного «либерального» русского этического сознания. На полчаса моего пребывания в сетях и в квази-элитных СМИ и рассматривания их содержаний меня еще хватило. На час уже не хватило. Становилось все тошней, мерзопакостней и отвратительней. Наконец, стало уже вовсе невозможно. И даже трудно дышать. Последнюю точку в этом чтении я поставил на словах одного из этих обозревателей[2], который пишет о том, что та часть народа, которая голосовала за Единую Россию, это просто «тупые овощи». Довольно.
***
Случилось два знаменательных митинга. В числе замечательных последствий к ним один текст привлек особенное внимание. Его автор – В.Ю.Сурков. В одном интервью он сказал, что его участники представляют «лучшую часть нашего общества». Если полагать что все не митинговавшие суть просто тупые овощи, с ним можно было бы согласиться. И даже если предположить что большая часть народа живет потребительскими идеалами и гедонистическими предпочтениями – сурковскую оценку участников митингов можно было бы с некоторой горестью принять, тем более, что, наверное, правда, было много таких которые представляют хорошую (и «продуктивную» – В.Сурков) часть общества.
Но, слава Богу – есть народ, который не ходит на митинги не по тупости, лени, занятости или социальному безразличию. Народ безмолвствует. Это великое таинственное глубокое народное безмолвие есть факт, не просто непонятный квази-элитарной либертарианской среде, которая и поставляет заводил и зачинщиков митингов. Эта среда манифестирует совершеннейшее презрение к страшному безмолвию народа. Демонстрируя свою ужасную храбрость, она боится даже себе признаться в том, что она боится народа. Боится, потому что догадывается, что ежели что – их сметут в первую очередь – как чужих.
Чужих – хотя и они в некотором смысле есть часть народа. Но это та часть, относительно которой академик Шафаревич ввел в оборот слово, к сожалению, теперь уже подзабытое — «малый народ». Малый народ – понятие не этническое но этическое. В его этике обретается огромное количество дьявольских подмен. Ниже предлагается перечень некоторых из этих проблем.
Как уже говорилось, вместо целостного, свободного, творческого мировоззрения – авторитарная, обрывочная идеология.
Вместо стремления к насыщенному объективной правдой знанию – схематические построения, основанные на интерпретациях, порою бессмысленных.
Вместо готовности к поиску абсолютных смыслов жизни – понимание относительности всех ценностных содержаний.
Вместо рассуждения – мнение (обычно – особое).
Вместо прислушивания к народному нравственному сознанию –навязывание (часто в резко демонстративной форме.собственных квази-этических нормативов
Вместо добра и правды – ложь и зло, нередко в хамском обличии.
Вместо национального самосознания – интернациональная несознанка.
Вместо подлинной духовной свободы – своеволие, часто вполне зоологическое.
Вместо ответственности – безответственность.
Вместо идеалов – твиттеры.
Вместо национальных идеалов рыночные ценности.
Вместо сердца – пламенный мотор.
Вместо сочувственного внимания – равнодушная толерантность.
Вместо народа – электорат (в лучшем случае, население).
Вместо переживания греха как зла релятивизм оценок не только мотиваций, но и поступков.
Ценность – вместо духовного отношения к народной жизни: земное, вместо вечностного – временное, вместо нетленного – тленное.
Процесс тления завершается всегда одним результатом – тлен.
Малый народ со всеми его ценностными мотивациями рвется к власти. Слава Богу – здравый и трезвый народ, как правило относится с подозрением относится к этому рвению. Народ не любит, когда к нему равнодушны, или – тем более – презрительны. И даже если вместо одного волшебника – Чурова возглавлять ЦИК будет волшебник куда более крупного масштаба – Немцов, у народа большого, уже получившего серьезный опыт 90-х хватит трезвости, чтобы не допускать больше таких же ошибок.
Протоиерей Владислав Свешников
[1] Исключение, по-видимому, являет собой новое «Русское народное движение» Н.А.Нарочницкой, хотя бы потому что она сама представляет мировоззренчески насыщенную личность
[2] (Если бы я был из подобной журналистской ернической среды мне было бы трудно удержаться от постмодернистского словца «оборзеватели)
