Когда нормальные люди видят в лентах новостей сообщения о том, что в городе Аши Челябинской области мама заколола новорожденного ребенка ножницами, в нижегородском поселке Шатки мать двоих детей отнесла третьего малыша на мусорку, а в воронежской Россоши женщина бросила крошечную дочь в выгребную яму общественного туалета, они думают: «Это поступки наркоманок, алкоголичек, шизофреничек». Нет, экспертиза, как правило, признает преступниц адекватными. И не каждую из них можно причислить к маргиналам. Я, например, знаю журналистку, которая много лет назад оставила умирать новорожденного сына своей дочери на балконе. Была зима, мороз, она положила младенца в коробку из-под обуви и вынесла… Семья обеспеченная, благополучная, только мама — школьница, а бабушка хотела избежать скандала.
Преступления совершают обычные люди. Плохие, жестокие, но обычные – не киношные злодеи, не маньяки из книг Стивена Кинга.
На прошлой неделе в Саратовской области для обсуждения закона о бэби-боксах собирались общественные активисты, медики и социальные работники. На том форуме прозвучала интересная статистика. Основная причина в структуре отказов от детей в нашей стране (до 50%) – тяжелое материальное положение родителей. И по свидетельству правоохранителей, преступления по 106 статье УК РФ («Убийство матерью новорожденного ребенка») нередко совершают женщины, уже имеющие детей.
Противники бэби-боксов говорят о незначительном количестве таких трагедий в России. По данным, на которые они ссылаются, в 2012 году по 106-ой статье регионы зарегистрировали 106 преступлений, в 2013-ом – 97, в 2014 – 86, в 2015 – 72.
Но реальные цифры другие: во-первых, в правоприменительной практике убийство новорожденных часто квалифицируется по статье 105 УК РФ («Убийство»), что влияет на статистику. Это не фантазия автора, а информация от сотрудников МВД. Во-вторых, такая категория преступлений обладает высокой латентностью – настоящее количество убийств в 8 раз больше, что из года в год доказывают кандидаты и доктора юридических наук, исследователи из ведущих вузов России. Да вы сами пролистайте федеральные и региональные информационные ленты за последний год и заметите нестыковки в подсчетах.
Бэби-боксы не панацея, за время своего существования в России они спасли менее полусотни человек — очень мало. Особенно если учесть, что только в 2015 году от новорожденных отказались 4765 женщин. И пока в стране ведутся споры об «окнах жизни», пока общественные активисты бегают по городам с плакатами «Дети не мусор», с малышами именно так и поступают – как с мусором.
Борцы с бэби-боксами полагают, что открытие специальных колыбелей при больницах и социальных учреждениях развратит общество, даст ему неверную установку – «можно овеществлять, капитализировать детей». И любопытно, что те же самые противники «превращения малышей в товар» рекомендуют правительству РФ прощать валютным заемщикам долги по ипотеке, если они родят ребенка, и платить женщинам по 250 тысяч рублей за отказ от аборта.
Есть вопросы и к защитникам «окон жизни». Например, как бэби-боксы будут спасать детей, если их можно установить лишь в крупных городах, а преступления против новорожденных чаще происходят в селах и деревнях? Зачем тратить средства на открытие бэби-боксов, если проще создать анонимные палаты в роддомах или изменить российское законодательство так, чтобы матери — «кукушки» могли оставлять своих малышей медикам без необходимости общаться с социальными службами и платить алименты брошенным детям. Многие преступницы убивают детей, чтобы окружающие не узнали, не осудили и чтобы не содержать ребенка, избежать ответственности.
«У нас в США младенца в возрасте до трех месяцев можно отдать любому медработнику, полицейскому или пожарному, можно принести его в приемный покой больницы и оставить там, — рассказывает живущая в Америке Марина Струпинская. — Если на ребенке нет видимых повреждений, его обязаны принять. Иногда предлагают заполнить анкету, но даже имя не спрашивают, делают медицинские уточнения: есть ли у родителей диабет или рак. Анкетирование добровольное. Можно без объяснений передать малыша медсестре, повернуться и уйти. У нас в больнице за 10 лет так отдали четырех детей. Всех быстро усыновили-удочерили».
В Германии бэби-боксы со временем дополнили анонимными родами – женщины имеют право рожать детей и оставлять их в клиниках, не указывая фамилий и не называя домашнего адреса.
В Голландии никаких бэби-боксов нет, но есть центры помощи мамам.
В конце концов, почему российское общество тратит столько сил на споры вокруг «окон жизни», когда у нас даже в крупных городах нет кризисных центров для женщин, оказавшихся в сложной ситуации? В Москве за 2013-2016 годы их открыли не больше трех. В провинции, в глубинке, нет ни центров, ни психологов, ни волонтеров, со всеми своими проблемами россиянки справляются в одиночку.
А что думают об этом эксперты? Почему их волнует тема бэби-боксов?
«Женщинами движет желание избавиться от малышей»
Екатерина Забачева
«Когда речь идет о детях, особенно о новорожденных, требуется серьезный подход, учёт мнения специалистов из разных областей, — вступает в разговор руководитель Челябинского регионального отделения «Родительского Всероссийского Сопротивления» Екатерина Забачева. — Необходимо детально разобраться в причинах, способствующих инфантициду (детоубийству).
Криминологи утверждают, что существует три категории женщин, совершающих убийство новорожденных: 1) страдающие психическими заболеваниями в рамках вменяемости, 2) с серьезными травмирующими психику проблемами, 3) страдающие алкоголизмом, наркоманией, ведущие асоциальный образ жизни.
В процессе анализа личностных портретов убийц становится очевидным, что такие женщины не понесут своих детей в бэби-бокс. Они в силу своего состояния не задумываются о том, как позаботиться о жизни малыша. Ими движет желание быстро избавиться от ребенка. Поэтому мы и узнаем из информационных источников: то ребенок брошен в лесу, то на помойке, то около дороги.
Чтобы эффективно решать проблему инфантицида, необходимо предпринимать совсем другие меры, а именно: направить максимальные усилия на раннее выявление психически нездоровых беременных женщин, женщин, находящихся в тревожных психологических состояниях, депрессиях, женщин, ведущих маргинальный образ жизни. Для того, чтобы вовремя оказать соответствующую помощь – психологическую, медицинскую, социальную, материальную и другую. Только так мы можем повлиять на ситуацию. Никакие бэби-боксы не помогут. В нашей стране существуют регионы, где нет такого явления как инфантицид, это регионы Северо-Кавказского федерального округа, где традиционно высоко развиты семейные ценности, которые с детства впитываются подрастающими поколениями.
Надо воспитывать детей в духе поддержания традиционных семейных ценностей. Повсеместная же установка бэби-боксов грозит опасными явлениями: торговлей неучтенными детьми, сокрытием разного рода преступлений, киднеппингом, массовым отказом женщин, находящихся в трудной жизненной ситуации, от своих малышей.
Судя по статистике, бэби-боксы никак не влияют на кривую инфантицида (См. рисунок). Эксперты из разных регионов, ведущие ведомства и институты высказались против и законопроекта, и бэби-боксов вообще.
Осенью 2015 года прозвучала позиция РПЦ. Слова Святейшего Патриарха Кирилла на пленарном заседании V Общецерковного съезда по социальному служению 3 сентября: «Я настаиваю на том, чтобы в каждой епархии… были приюты для женщин, которые не сделали аборт, родили младенца и находятся в трудных обстоятельствах».
17 сентября прозвучала и позиция конкретно о бэби-боксах, как об «орудии войны Запада против традиционных семейных ценностей России». Цитата из выступления председателя Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства протоиерея Дмитрия Смирнова.
Когда оказались развенчанными доводы сторонников бэби-боксов, всё чаще стал обнажаться другой мотив для лоббирования законопроекта — стремление быстрой и легкой добычи детей для замещающих родителей. Как известно, очереди на новорожденных у нас большие. Бэби-боксы — один из способов обогатиться на несчастьях наших сограждан».
«Странно, что мы вообще выбираем: спасать или не спасать детей»
Ирина Зайцева
«Я работаю педиатром с 1972 года и для меня жизнь каждого ребенка свята, — продолжает тему заместитель председателя комиссии по контролю за реформой и модернизацией системы здравоохранения и демографии Общественной палаты Саратовской области, доктор медицинских наук, профессор Ирина Зайцева. – Не важно, скольких детей спасут бэби-боксы: одного или 30, 60, 100. Это маленькие хрупкие создания, всем им нужна защита.
Странно, что мы вообще выбираем: спасать или не спасать. Какие могут быть споры, аргументы, доводы? Есть ребенок, есть угроза и есть желание найти решение.
Кто мешает параллельно проводить исследования на предмет эффективности, предлагать разные варианты, открывать кризисные центры, дорабатывать законодательство? Но сейчас, когда мер мало, нельзя сидеть и ничего не делать.
Нелепо обвинять бэби-боксы в разрушении традиционных ценностей, аморальности. Много об этом слышала и читала: о желании сделать ребенка добычей, о подталкивании женщин к массовым отказам от детей. Скажите: а не страшно и не аморально знать, что рядом с вами гибнут младенцы, и не вмешиваться? О чем мы спорим? Ребенок, оставленный в бэби-боксе, и ребенок, спущенный в унитаз, — это разные ситуации. Или раз количество убитых не исчисляется тысячами, то можно бездействовать?
Что касается лоббирования и коррупции… В нескольких городах люди сами собирали деньги на установку бэби-боксов, ничего у властей не просили. Их позиция мне ближе и понятнее, чем логика противников «окон жизни».»
«А ты о малышах подумай»
Елена Котова
— Выгодно ли содержать бэби-боксы? — спрашиваю у руководителя благотворительного фонда «Колыбель надежды» Елены Котовой. Именно она в 2011 году первой в России открыла «окна жизни» — в Пермском крае.
— Социальные проекты, благотворительные программы не бывают выгодными, — отвечает Котова. – Какая там прибыль? Не стоит верить рассказам о космической цене бэби-боксов. Установка с учетом транспортных расходов, технических работ оценивается в 120-300 тысяч рублей.
Производство, установка и эксплуатация бэби-боксов — не цель моей жизни. Все началось в 2010 году, когда в Пермском крае произошли два убийства новорожденных. Жуткие истории, они меня потрясли. Тогда же впервые услышала о бэби-боксах. Стала искать информацию, проводить круглые столы, вместе со специалистами пыталась составить портрет женщин-детоубийц. И тогда я занималась фондом, реализовала социальные проекты, помогала семьям в кризисных ситуациях, и теперь в работе ничего не изменилось.
Бэби-боксы может делать любая организация, имеющая схемы и располагающая должным уровнем подготовки. Подмосковные Люберцы сами собрали «окна», без чужой помощи, Краснодар заказал их в Чехии, один из российских городов тоже где-то купил и собственными силами установил. Это элементарно сделать. Защитники бэби-боксов выступают не за то, чтобы их ставили на каждом углу, они хотят, чтобы бэби-боксы помогали.
«Окна жизни» работают в городах в рамках российского законодательства, их судьба в конечном счете зависит от решений губернаторов, поэтому нынешние споры вокруг парламентского проекта не имеют смысла.
Когда противники бэби-боксов разглагольствуют о коррупционности «окон жизни», я это воспринимаю как плевок в адрес медиков, социальных работников и заодно полиции. «Окна жизни» действуют при учреждениях здравоохранения, под строгим надзором сотрудников социальной защиты и МВД.
Мы прекрасно понимаем, что бэби-боксы – запасной выход, который не надо превращать в основной, парадный. Не надо их рекламировать и насаждать. Потому что как не бывает универсальной таблетки от всех болезней, так и бэби-боксы мало что могут без комплексных программ, кризисных центров и многого другого.
Понимаете, если женщина способна бросить беспомощного, крошечного ребенка на улице, у подъезда, на лавке, она за ним уже не вернется. И даже если вернется, ребенка ей не отдадут, ведь по закону она оставила малыша в опасности.
Мы спасаем двоих: и мать, и дитя. Были случаи, когда женщины приходили в себя, забирали сыновей и дочерей.
Почитайте характеристики и судебные материалы матерей, бросивших детей в опасности. На работе их хвалят, знакомые хорошо отзываются. У многих по двое-трое детей, и женщины пошли на преступление из страха, что не смогут всех прокормить. Конечно, есть маргиналы, алкоголики и наркоманы, но небольшой процент.
— Как к бэби-боксам относится церковь?
— Одни священники за, другие против. Люди с должностями осуждают, без должностей — поддерживают. Я иногда устаю от нападок, критики, борьбы. Хочется все бросить. Однажды пришла к батюшке: «Всё, не могу больше. Звонки и днем, и ночью. Ни отдыха, ни понимания». И услышала: «А кто этим будет заниматься? О брошенных малышах подумай».
Бэби-боксы никому не мешают. Никому ничем не угрожают. Никого не разоряют. Тогда почему вокруг них столько шума?
