Каждый человек хранит в душе что-то сокровенное. Для кого-то это минуты, проведенные с близким человеком, для кого-то теплые слова, но для любого человека — это весьма важный эпизод в жизни.
Об одном из главных источников своей силы духа читателям журнала «Славянка» рассказывает архиепископ Белгородский и Старооскольский Иоанн. А также мы беседуем о проблемах приходской жизни и о роли мирян в деле проповедничества.
— Ваше Высокопреосвященство, расскажите, пожалуйста, о своем детстве, своих родителях.
— Я воспитывался в семье верующей, но невоцерковленной. И это понятно, так как мой отец был журналистом в атеистические времена. Он работал в агентстве печати «Новости» и преподавал на факультете журналистики Иркутского государственного университета. Все это не позволяло родителям открыто проявлять свою религиозность и ходить в церковь.
Конечно же, основное воспитание – в добре, в любви, я получил от мамы. Ее доброта, ее любовь с особой силой проявились в те времена, когда я после окончания университета, будучи аспирантом и преподавателем института, пел в церковном хоре Знаменского собора города Иркутска. Мои студенты стали ходить и просто смотреть, как я пою.
Но компетентными органами это было расценено как идеологическая пропаганда, и мне пришлось оставить преподавание. В тот момент против меня ополчились все идеологические институты, прокуратура начала расследование, и именно тогда проявился характер моей мамы, которая сказала, что она меня не вполне понимает, но любит меня и будет до конца со мной.
И вот эти слова мамы и сегодня для меня, уже сложившегося человека, за плечами которого больше полувека жизни, являются определяющими, дают силы. Я знаю, что в этом мире я не один, есть мама, которая, несмотря ни на какие социальные изменения в отношении меня, я имею в виду признание или непризнание, всегда остается со мной, и это главное.
А в том, 1984 году, вся идеологическая машина была направлена против Церкви, против ее служителей, от нее пострадал не только я, но и мои родители. Те испытания еще больше укрепили наши взаимоотношения, доверие, любовь друг к другу, обновили нас всех. Я считаю, это было испытание нашей любви, и нисколько не сожалею о тех временах, слава Богу, что было именно так!
Те люди, которые тогда совершали гонения, просто не понимали, что творят, а через некоторое время они же просили у меня прощения, находясь при этом на разных должностях, и мы с улыбкой вспоминали те времена, хотя в те годы было не до смеха.
— Почему Вы выбрали монашеский путь?
— Мой духовник, Царство ему Небесное, схиархимандрит Григорий, который был духовником у известного архимандрита Серафима (Тяпочкина), повлиял на меня в выборе моего служения в Церкви. Это был непростой выбор, но, наверное, его любовь и строгость одновременно определили мой путь. Но еще я должен сказать, что получил благословение на монашество от отца Андриана в Псково-Печерском монастыре и от отца Иоанна (Крестьянкина), эти благословения я исполнил в своей жизни.
— Кто сейчас является для Вас примером в духовной жизни?
— Передо мной целый ряд духовно выдающихся людей: схиархимандрит Григорий, схиархимандрит Зосима, который поражал меня своей любовью, архимандрит Ипполит, который долгое время был моим духовником. Духовники, которые уже ушли, оставили неизгладимый след в моей душе и желание сверять свой путь с их наставлениями.
Примером в духовной жизни для меня является, конечно же, Святейший Патриарх Алексий II, который определил мою судьбу. Он, как заботливый отец, очень много сделал для моего становления как архиерея. А до этого, когда я был студентом Ленинградской духовной академии, Святейший Патриарх Алексий II, тогда еще митрополит Ленинградский и Новгородский, также по-отечески заботился обо мне. Он брал меня в различные поездки, я исполнял его поручения – такие живые памятные действия, которые в душе сохраняются до сих пор.
— Владыка, расскажите, пожалуйста, о начале Вашего служения. Самые яркие, запомнившиеся моменты…
— Самый яркий случай со мной произошел еще в начале служения, когда я пел в хоре Знаменского собора города Иркутска. Владыка Ювеналий, нынешний схимитрополит Ювеналий (Тарасов), тогда он был архиепископом Иркутским, неожиданно позвал меня в алтарь и спросил: «Ты читать умеешь?» Он имел в виду по-церковнославянски, я отвечаю: «Умею». Владыка говорит: «Вот тебе книга, будешь читать паремии вот таким и таким образом». И тогда я впервые прочитал паремию. Я был в совершенно невообразимом смущении. С тех пор стараюсь за всенощным бдением на Успение Пресвятой Богородицы постоянно читать паремии, исполнял это и монахом, и иеромонахом, и архимандритом, и сейчас – архиепископом.
И еще один памятный случай, когда владыка Ювеналий вызвал меня и говорит: «Ты же университет окончил?» Я говорю: «Да». Следующий вопрос: «И аспирантуру?» Я говорю: «Да». На что последовали слова владыки: «Принимай свечной завод, будешь свечи делать». Я говорю: «Я, вообще-то, историк и никогда производства не касался». Но мне в ответ: «Ничего, разберешься, ты местный». И вот так неожиданно стал директором свечного завода в Иркутске. Но когда владыку перевели, власти усилили давление, и я вынужден был уехать из Сибири в Курск, к владыке Ювеналию, где стал его келейником, потом личным секретарем.
— В своих выступлениях, проповедях Вы нередко употребляете выражение «вторая христианизация России». Расскажите, пожалуйста, что это за явление?
— Вот смотрите, Крещение Руси – 988 год, через 1000 лет – Тысячелетие Крещения Руси, праздник – 1988 год. И вот с этого момента начинаются совершенно удивительные процессы. Внешняя канва – это когда меняется система, рушится Советский Союз, меняется Конституция, меняется идеология – это все внешнее, а вот внутреннее – это непреодолимая тяга людей к Богу.
Это решение, которое не было продиктовано властями, а было внутренней потребностью миллионов людей, оно и положило начало возрождению Церкви. С этого момента и началась вторая христианизация. И наша задача теперь не только крестить людей, а как можно больше помочь им освоить богатство православной веры, передать опыт Богообщения. Это одна из самых тяжелейших задач, потому что опыт передается через личные отношения, он не может возникнуть на пустом месте без колоссального труда.
Поэтому вторая христианизация требует и подготовки миссионеров, и выстраивания отношений между Церковью и обществом таким образом, чтобы общество понимало, что Церковь – не просто священнослужители. Церковь – это все мы, те, кто крещен, те, кто мистически входит в Тело Христово. Для понимания этого потребуются еще многие годы.
— В одном из своих интервью Вы сказали, что важно активизировать миссионерское служение мирян. Как на сегодня решаются эти вопросы?
— Прошедший в 2010 году съезд епархиальных миссионеров определил конкретные направления для миссионерского служения, которые адресованы нашим мирянам. То есть каждый мирянин должен иметь какое-то миссионерское поручение. Почему это поручение так важно? Каждому человеку Богом дан талант, и этот талант должен быть употреблен на служение Церкви Христовой, Отечеству и ближним. И вот задача священнослужителей состоит в том, чтобы построить взаимоотношения в приходе таким образом, чтобы каждый чувствовал свою нужность, имел свое личное поручение. Неважно, что это – дежурство в храме, рукоделие, помощь прихожанам. Очень важно, чтобы приход был живым, постоянно действующим организмом. А для этого нужно собираться не только от службы к службе, а жить и общинной жизнью.
Миссионерская деятельность мирян выражается не только в проповеди слова Божиего в различных условиях, но и в совершенствовании внутренней жизни общины, которая помогает вырабатывать правила поведения на основе Христианских заповедей, и эти правила должны становиться достоянием каждого человека. У нас в обществе, к сожалению, нет уважения к закону, и от этого все наши беды. Вот если община научит с малолетства уважать Закон Божий, то люди будут уважать и закон человеческий.
— Как возрождается приходская жизнь в Белгородской епархии?
— Последние события, связанные с торжествами по поводу 100-летия канонизации святителя Иоасафа Белгородского, всколыхнули всю область. Крестные ходы пришли в Белгород из самых дальних приходов Белгородской области и показали, что необходимость в организации крестных ходов есть. Крестный ход – это же целый комплекс задач: нужно организовать по пути следования и питание, и ночлег, и медицинское обслуживание.
То есть сама организация крестного хода требует активного действия мирян, священники сами не смогут охватить такой комплекс задач. Как показывает опыт, многие приходы нашей епархии, я не скажу, что все, но подавляющее большинство, оказались готовыми к тому, чтобы участвовать в этом общем действии, и мне кажется, что это общий показатель зрелости церковной общины в том или ином благочинии.
Еще один показатель: в Белгородской области уже на протяжении семи лет действует закон об обязательном преподавании «Основ православной культуры». Для того чтобы их преподать, учителя сами должны почерпнуть глубокие культурологические познания, а потом поделиться ими с детьми. И это взаимопроникновение обязательно дает благотворные плоды.
Предмет «Основы православной культуры» введен не для того, чтобы увеличить количество часов и улучшить материальное положение преподавателей, а для того, чтобы в обширном информационном пространстве у детей был сформирован пласт традиционных исторических и культурологических знаний и опыта, которые помогали бы им в жизни.
— Скажите, Владыка, как говорить с молодежью о Боге, о вере, чтобы быть услышанным?
— Молодежь сегодня является самым незащищенным слоем населения, потому что массово насаждаемая индустрия развлечений построена таким образом, что своим острием бьет именно по молодежи. Причем, это острие начинает ранить с подросткового возраста, в 12-13 лет, когда молодые люди особо увлекаются и впитывают новые знания.
Молодых не учат справляться с негативными эмоциями, взамен этого предлагают путем развлечений получать только эмоции удовольствия. Но ничего не говорят о том, что рано или поздно в душе вот так «беззаботно» живущего человека образуется духовная пустота, которую невозможно заполнить удовольствиями. И заполняется в итоге она депрессией, психическими расстройствами, социальной шизофренией (когда человек думает одно, говорит другое, а делает третье).
Информационная революция, которая тоже направлена на молодежную среду – это еще один фактор риска. Практически с отрочества многие становятся активными пользователями интернета, и виртуальная среда оказывает колоссальное влияние на образ их мышления. Ведь способ подачи информации во многом определяет отношение человека к происходящему. А когда у человека отсекается всякое желание к поиску независимого источника информации, и взамен предлагаются уже готовые комментарии, происходит манипуляция сознанием.
То есть человек не задумывается над тем, чем «питают» его мозг, каковы источники получаемой информации, он просто ее принимает, и она оказывает на него негативное, зачастую болезненное влияние. Здесь кроются корни молодежного суицида, такого рода опасных течений, как эмо, готы, пропагандирующих самоубийство.
Поэтому молодежь требует особого подхода в диалоге. Этот подход, как мне думается, должен быть творческим, мы не должны быть закоснелыми, но с другой стороны, не должны принижать значение Слова Божия, стараясь донести его новыми методами. Способ проповеди в молодежной среде требует искренности, любви к тем, к кому мы обращаемся, потому что молодые люди могут встретить наши слова как максимализмом, так и нигилизмом.
Священник не должен купаться в лучах собственной славы. Некоторые ведь думают, что если они пришли в облачении и с крестом, то их уже будут слушать. А слушать никто не обязан. Важно найти правильную тональность, правильно выбрать тему. И хорошо понимать, кто перед тобой. Как писал архиепископу Никону Рождественскому святитель Николай Японский: «Чтобы проповедать Христа, сначала надо полюбить того, кому хочешь говорить о Нем, потом добиться, чтобы он полюбил тебя и лишь потом говорить ему о Христе»
Есть факты, которые сегодня стали очевидными для России. Существует некая духовная болезнь, которая развивается в обществе, корни ее уходят в 1990-е годы прошлого века. Вспомним, что люди, которым сейчас 18-20 лет, родились в эпоху, когда в России шли сложнейшие социально-политические процессы, изменялось массовое сознание. В то время детей рожали люди, наполненные страхом за будущее, безрелигиозные, тогда они еще не пришли в Церковь. Все это, естественно, сказалось на психофизическом состоянии детей – сегодняшней молодежи, это нужно помнить. И стремление молодежи к разрушению является следствием того, что они рождались в эпоху разрушений и впитывали это в себя.
И еще один важный момент. Ведя диалог с молодежью, нельзя обольщаться, что образовательную, просветительскую систему Церкви, которую мы сейчас выстраиваем, долго не придется менять. Наоборот, она должна быть подвижной и, не меняя основополагающих принципов, корректироваться с течением времени. Люди, рожденные в девяностые годы ХХ века, отличаются от людей, рожденных в конце 1980-х. И так – каждое новое поколение. Быстрое изменение в молодежной среде обязывает быстро реагировать проповедников.
— Какова, на Ваш взгляд, роль женщины в деле православного миссионерства?
— Русскую Православную Церковь в XX веке спасали бабушки. И это не легенда, не миф, это реальность. Потому что у безбожников, которые безжалостно уничтожали все святое на русской земле, возникали хоть какие-то чувства, когда они видели пожилых женщин в платочках. Возможно, они напоминали им матерей, это их останавливало, и они терпели, не трогали бабушек, ходивших в храм Божий.
Благодаря бабушкам и в советское время строились церкви. Я вспоминаю, как при строительстве одного из храмов в Пятигорске запретили возить туда кирпичи, хотя кирпичи эти были куплены. И тогда бабушки, видя, что на подъезде к храму поставлены специальные кордоны, чтобы машины с кирпичом останавливать, стали носить кирпичи в своих сумках. Кирпичи сгрузили во дворе одного из прихожан, и бабушки по одному-два кирпичика клали в свои сумки и носили к храму. Милиционеры постоянно спрашивали их: «Да куда ж вы все ходите?» – «Как куда? Молиться, сынок!» – «А почему туда-сюда?» – «А у нас такое правило». Благодаря бабушкам работа не прекращалась. И действительно, был построен храм. Это пример того, как по кирпичику складывались храмы.
И сейчас в дело возведения духовного здания общины такие же кирпичики вносят женщины. Потому что они более отзывчивые, более проникновенные, более эмоционально выстроенные, так как само материнство наделяет женщин способностью сердцем воспринимать Образ Пресвятой Богородицы, церковные праздники и традиции. А милосердие, которое заложено в душе женщины, помогает ей созидать.
— Насколько важно, на Ваш взгляд, возрождение национальных традиций?
Вообще нужно сказать, что возрождение национальных традиций – это задача охранительная, потому что глобализация, которая охватывает весь мир, порой воспринимается, как некое подражание определенному стандарту, и навязывание этого стандарта людям происходит без учета их национальной принадлежности. Возрождая национальные традиции, мы не отгораживаемся от мира, но воспринимаем его в полноте, не теряя своей исторической идентичности с нашими корнями. Если мы этого не сделаем, то произойдет некая ассимиляция, поглощение и растворение российского народа, как это часто бывало в истории.
От народа, забывшего свои традиции, остается только памятник материальной культуры, духовно он уже не способен ни к какому внутреннему взаимодействию с другими культурами. А так как мы знаем, что основой нашего государства, основой нашей культуры является Православие, то возрождение национальных традиций основано, конечно, на основе православной веры.
— Что бы Вы посоветовали современным молодым семьям?
Строить семью – это великое искусство! И всегда нужно помнить, что на это необходимо тратить силы, время, необходимо учиться строить семью не по стандартам, которые навязывает общество, а по своему внутреннему расположению. Бывает странно, когда люди сильно любят друг друга, потом вдруг в какой-то момент понимают, что им лучше расстаться. А уже прожиты годы, родились дети. Это говорит о том, что в какой-то момент люди отдалились друг от друга и не поняли, почему это произошло, почему они вдруг пошли разными путями. А ведь семья – это как два путника, идущие по дороге: если один споткнулся и упал, то другой ему помогает и не корит его. У Гамзатова есть такие строки:
«Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его – вини дорогу
И коня не торопись менять.…»
Семья должна строиться по образу Церкви. Существует определенная иерархия, и в семье она должна соблюдаться. В воскресный день нужно всей семьей идти в храм, после этого должен быть семейный обед, хотя бы один раз по воскресеньям, чтобы все собирались за одним столом.
Я вспоминаю княгиню Мещерскую во Франции (ее сын был в свое время министром просвещения Франции), у нее было заведено, что каждое воскресенье после Божественной литургии, они собирались в ресторане, который посещали много лет, несмотря ни на какие проблемы, с 14 до 17 часов. И когда я был на одном из таких обедов, то увидел, как это важно, когда семья созидается правильными установлениями, которые способствуют лучшему взаимопониманию.
Ведь когда дети вырастают, у них появляются свои проблемы, свои взгляды, они отдаляются от родителей, общаются с ними только по телефону. А совместные обеды, когда родные общаются, глядя глаза в глаза, чувствуя внутреннее состояние друг друга, как сообщающиеся сосуды – это великое дело.
— С каким пастырским напутствием Вы бы обратились к читательницам нашего журнала?
— Для православных женщин есть прекрасный пример евангельских жен-мироносиц. Он заключается в том, что когда Христа распинали, и разбежались Его ученики, только жены-мироносицы вместе с Богородицей и апостолом Иоанном Богословом были с Господом до конца. Они несли свой крест, несмотря на то, что видели страшные страдания и сами страдали от этого. Они любили Его всем своим сердцем и верили в Христа. И Христос первым явился им по Своем Воскресении, Он явился к тем, кто был предан Ему до конца. Я желаю всем женщинам веры, которая поможет встретить Христа в своей личной жизни, быть может, в самых трудных обстоятельствах. И эта встреча, по милосердию Божиему, даст силы, уврачует немощи и укажет путь, который приведет к истинной жизни.
По материалам журнала «Славянка» (номер за январь-февраль 2012).