Монахиня Елизавета (Сеньчукова)
Для сторонников календарной реформы это лишний аргумент в свою пользу, а «ревнители старины» твердо стоят на своей принадлежности к «малому стаду», которому нечего заглядываться на обычаи и законы мира сего — в том числе и календарь. В общем, еще одна бесплодная дискуссия.
Если отбросить общие богословские и социологические тезисы в этом споре, то останется простая бытовая проблема: у нас еще пост, а у них уже нет. Ни в гостях за столом не посидеть, ни самому гостей не позвать.
Наверное, это очередной пример неслучайной случайности в церковном календаре: когда одна часть крещеного мира празднует Рождество Христово, другая вспоминает святителя Спиридона Тримифунтского.
Конечно, все знают этот эпизод из его жизни: пришедшего Великим постом в его дом человека святитель, ввиду отсутствия иной пищи, накормил мясом. Еще и уговаривал смущенного гостя, также христианина, напоминая слова апостола Павла: «Чистому все чисто».
Тут можно было бы поставить точку. Все ясно: ради гостеприимства можно и приготовить скоромную пищу, и гость должен скоромное есть с благодарностью, а не воротить нос. Но, справедливости ради, прислушаемся и к несогласным с таким однозначным толкованием. А они обязательно скажут (и будут правы): у святителя в тот момент не было другой еды! Он, соблюдая Великий пост, ел по уставу, один раз в день и к моменту прихода путника уж давно закончил трапезу, а на завтра дома еще не готовили.
То есть его задачей было накормить человека с дороги — он ее и решил вполне успешно. При чем же тут двойное или досрочное празднование Рождества?
Можно было бы согласиться с этим замечанием, если бы не одна важная деталь: святитель Спиридон сам в этой трапезе принял участие, и на это агиограф обращает особое внимание, а не сказал: «Я уже поужинал, просто с тобой посижу». Обычно этот момент толкуют следующим образом: он не хотел смущать человека. И это верно.
Но есть и кое-что еще.
Трапеза для христиан — это не только подкрепление телесных сил. Трапеза, даже самая скудная — это образ пира с Господом, который уготован праведникам в пакибытии и который начинается на земле, за каждой Литургией, в Евхаристии. В Таинстве мы соединяемся с Самим Христом, а через Него и друг с другом. Вопрос не в том, будет ли на столе стоять жареная свинина, как в житии святителя Спиридона, или вазочка с сухариками, как у строгого постника — а в том, будет ли единство во Христе за этим столом.
Собственно, именно об этом стоит задуматься, если 25 декабря вы окажетесь в компании католика, православного грека или румына. Когда один христианин радуется Рождеству Христову, нелепо и даже неумно будет со стороны другого заявить: «Еще рано!»
Никогда не рано. И не о еде разговор, даже не о желании разделить с ближним кусок хлеба или бекона. А о готовности разделить с ним Христа.
