Лицо Русской Церкви — ее святые
Церкви, как и народы имеют свое лицо. Народ влияет на свою церковь, а церковь влияет на народ и его историю. Например, Бог, устами своих пророков обращается к целым народам. А устами апостолов — к разным церквям. Вспомним послания апостола Павла к коринфянам, иудеям или галатам. Или можно вспомнить послания апостола Иоанна к Ангелам церквей:
И Ангелу Смирнской церкви напиши: так говорит Первый и Последний, Который был мертв, и се, жив: знаю твои дела, и скорбь, и нищету (впрочем ты богат), и злословие от тех, которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы, но сборище сатанинское.
Здесь Иоанн пишет не только предстоятелю общины, но и через него — всей его церкви.
Лицо Русской Церкви — ее святые. В чем особенность и уникальность русской святости, и почему они нарочно выделены из сонма других святых? Ведь, в Боге нет ни эллина, ни иудея. Зачем привлекать внимание на то, что разъединяет людей, а не на то, что связывает?
В этом нет противоречия. У отца все дети разные, и это не значит того, что кто-то хуже или лучше. Они разные, и в каждом из них, по особенному, преломляется любовь к отцу. Было бы даже плохо, если бы все цветы на лугу были одного сорта, как на фермерском лугу.
Каждый народ, как единое духовное целое, имеет свой особенный религиозный темперамент и свою особенную манеру богопознания. Например, особенность древнего иудейского богопознания была такова, что Бог являлся этому народу не в кабинетной тишине, не на троне, а среди простых людей или детей священников. Царь и пророк Давид вообще был пастухом. И Христос явился не ученым, не политикам, не богатым, не руководителям, а простым и малограмотным рыбакам и селянам.
И русская святость родилась и расцвела не среди тонких учений о фаворском свете Афона, не в тишине пустынь, подобных святым египетским пустыням. Не в молитвенном напряжении подобному духовному исканию Афин и Константинополя. Не в громе пророчеств.
Русские выбрали себе три удела святости: преподобие, блаженство и мученичество. К ним добавили тип святости, не ведомый другому христианскому миру – страстотерпчество. Первые три вида русской святости имеют под собой нечто общее.
Мы их воспринимаем, как своих близких
Если смотреть на эти виды русской святости из народа, то легко можно заметить, что несмотря на разницу в подвигах, русские святые — всегда часть социума. То есть, они всегда со своим народом. Они, даже удаляясь душой к Богу, остаются частью большой христианской общины. И дивный Серафим, и тонкий Сергий, и сонм Киево-Печерских святых замкнуты на народ. После искуса Бог всех их отправил учить и благословлять людей. И народная река полилась к святым как к морю, в котором она находила покой. А святые жертвенно служили спасению людей день и ночь. Поэтому все наши святые нам как родные. Мы их воспринимаем, как своих близких. Они нам — плоть от плоти родня не только в духе, но и в истории, и в простой жизни.
И новомученики, и преподобные и блаженные – все они жили, расцветали вместе со своим народом, в его недрах и в его судьбе.
Если посмотреть на наших святых не от земли, а от неба, то можно заметить, что в глазах Бога они имеют одну важную, общую и характерную черту – крайнюю жертвенность. Идеал русской святости – нищий человек, живущий в изобилии Духа. Идеал русской святости лучше всего выражается в драматургии Пасхи – любимого русского праздника. В ней телесная жертва, соединена с приятием небесной благодати. В ней труд и награда. В ней мрак и свет его побеждающий. В ней печаль и торжествующая радость.
Все как в долгой истории Руси – труд, жертвы, войны, кровь и побеждающая жизнь. В самом деле, в этом проходном дворе и перекрестке цивилизаций люди живут десятки тысяч лет, а создать государство и удержать его с помощью Бога смогла только наша новая историческая общность. И Богу приятно, то что люди любят крест, жертву и Пасху. И Богу милы и угодны те, кто готов пойти за Ним через реальную Голгофу и крест. Можно сказать, что русские христиане – это люди Пасхи.
Веришь? Покажи делом
Новомученичество естественным образом произошло из преподобия. Эти два вида святости органично связаны собой внутренней логикой и одним духом. Самоотвержение духовно, всегда связано с самоотвержением материальным. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Русь дала миру так много дивных исповедников и страдальцев Христа ради, купивших царство небесное своей кровью. Их подвигом Русская Церковь стала в один ряд с великими церквями древних мучеников.
Если посмотреть на наших святых изнутри их мира, то можно увидеть, что главное исповедание Бога все они предприняли через дела. Мы не афиняне. Русский не верит слову. Красиво говорить умеют многие. И часто красивая речь обманна. Русский верит только делам. Веришь? Покажи делом. Нет дел? Не болтай
Наш народ, зная за своими святыми такую особенность, обращается к ним в молитве, моля и прося абсолютно обо всех своих делах: от рождения детей, до спасения души. И сейчас народ несет святым все свои беды и проблемы, не считаясь с упреками богословов, советующих просить Бога только о дарах духовных. Ну, не будет этого. Они же святые, родные нам. А как в доме Отца своего не просить всего, что есть в нашем доме? Он же Отец. А мы же – дети хозяина дома. Это чужой в доме робеет и не знает, куда сесть и что взять. А то что?
А блаженному нужен только Христос
На стыке чаяний народа милостей от святых и привязанности наших святых к народу родился особенно почитаемый русскими пласт блаженных и юродивых. Они, как небесный зонд, в гуще тяжкой и греховной мирской жизни. Подвижники бежали в леса и пустыни, а эти люди нашли пустыню в городах, селах и душах людей. «Легко быть святым, сидя на горе Ци Бай Ши. Гораздо труднее сохранить святость на базаре» И блаженные именно среди людей нашли и сохранили и святость. Блаженные не только находили, но и дарили плоды святости народу, восхищая народ и трогая его сердце божественным великодушием и благодатью
За слово Божие, за откровение, за наглядную демонстрацию того, что мирские блага есть обман и пустота, народ полюбил блаженных и любит до сих пор. В каждом малой русской области до сих пор есть святые блаженные угодники Божии. Сейчас нет новомучеников, монашеская жизнь, как-то не наладится в той мере, как она была.
А блаженным проще. Меньше требуется условий, а больше требуется одно только самоотвержение перед Богом, которому не нужны как самоценность ни монастырские стены, ни епархиальные советы, ни православные газеты, ни круглые столы, ни ученые заседания. Ему нужны любовь и дела. А блаженному нужен только Христос, только ты и только твой народ.
Блаженные — есть синтез первых двух родов святости: преподобия и мученичества. И все они связаны одну целую логичную триаду исповедания Бога делом.
Как увидеть русскую святость
Русскую святость можно видеть. Портрет русской святости – это икона Троицы Рублева. Ничего лучшего не было создано внутри нашей церкви. Она одно из величайших достижений человеческого духа, погрузившегося в созерцание Бога. Недаром сейчас во многих западных странах ее можно увидеть, пред алтарями католических соборов.
В ней русскими голубыми глазами был увиден таинственный невыразимый отблеск славы Бога. В этой иконе как бы отражены все лучшие черты русского человека, носящего в сердце Христа. В ней то, о чем говорил Исаак Сирин: цветоносность, светоносность и тонкость духа. Свет, цвет, Дух.
Сочетание голубого, розового, золота выдержано с необыкновенной тонкостью, в которой гармонизированы теоретически несводимые цвета единственно возможным способом. Эта гамма, соединившая максимально удаленные друг от друга цвета, обнаружила в этом соединении не конфликт, а примирение полноты бытия. Это как гулять вечером по русскому полю на закате, когда нежные краски тихого лета умиротворяют и возводят ум от темнеющей земли к цветному небу.
Русский темперамент отразился в этих нежных гаммах – любить Бога тихо и нежно. Эти краски — от этой земли, от этих людей. Это так не похоже на иконы греков, в которых звездные фона икон гудят и гремят от круговращения черноты космоса. Цвет привнес в эту икону покой полноты бытия и нежность
Свет. Когда смотришь в зрачки иконе, то вдруг начинаешь проваливаться в какое-то странное иное ее измерение. В нем обмирает сердце и восхищается дух. Если вглядываться в зло, зло начинает вглядываться в тебя. Если вглядываться в святость, святость начинает вглядываться в человека.
Присмотримся к драматургии взглядов рублевской Троицы. Если присмотреться к выражениям лиц Троицы и проследить их взгляды, попробовать понять то, что выражено в этих взглядах, то можно ошеломиться силой, тонкостью, тайной и нежностью отношений этих сосредоточенных и внимательных персонажей.
Таких взглядов в жизни не бывает! Эта беседы внутри Троицы – прекрасная источник знания того, что знают святые и том, о чем только и стоит говорить и думать людям. Это реальная духовная школа любви и беседы с Богом. Все понятно и без слов – свет сердца. Свет принес любовь и знание.
Дух. Дух парит над чашей, расположенной в центре иконы. Это сюжетный центр – жертва любви. В облаке божественной нежности, выраженной цветами неба, в сиянии взоров лиц Троицы совершается жертва любви. Вот он – русский код святости. Все русские святые в той или иной мере люди Пасхи, выраженной в гениальной иконе Троицы. Нежность, покрывающая грубость. Жертва, покрываемая благодатью. И смерть, побеждаемая любовью. Вот краткий конспект святости нашей церкви.
Вглядываясь в наших святых, мы вглядываемся и в себя
В этот день не только мы, но и Сам Бог, внимая голосу Церкви, с благодарностью смотрит на русский квартал Небесного Иерусалима, на плоды Своих зерен, посеянных в тернии наших равнин. Ангелы хвалят их труды, мужество, чудеса и житие. Мы же, зная их любовь к своему народу, поднимаем к небу лица и просим их молитв о нас. Жнецы на ниве Божией, труждаясь в поте лица своего, особенно нуждаются в благодати святого Духа, посылаемой нам Богом через Своих святых , как прохладную росу на наши разгоряченные души. И мы так молимся, уповая на то, что и мы способны к святости, и на то нам Бог дал эту жизнь:
Якоже плод красный Твоего спасительнаго сеяния, земля Российская приносит Ти, Господи, вся святыя, в той просиявшия.Тех молитвами в мире глубоце Церковь и страну нашу Богородицею соблюди, Многомилостиве.
Изучение и молитва к русским святых — не просто дань уважения. Вглядываясь в наших святых, мы вглядываемся и в себя. Потому что этот идеал особенной русской святости, так или иначе отразился на всем русском народе. Вглядываясь в себя, мы может увидеть там спящие зерна бескорыстия, небрежения к земному, тоску по любовной жертвенности и жажду святости.
Как-то преломляясь, эти начатки русского духа и характера, воспитанные церковью и посеянные в каждую душу, находят себе выход, даже у тех, кто далек от церкви. Бог всех нас терпит и всем нам желает спасения.
Так послужим же и мы Бога, обнаруживая в себе удобный путь нашего особенного спасения и помогая нашим ближним увидеть в себе зерна святости, посеянные в наших душах Богом, Церковью и нашими святыми, желавшими нам только одного – Бога в душе и света на сердце.
