I.
Думаю, всякий знает, что нет ничего значительнее сегодняшнего нашего [словесного] труда, если все в нем совершить, как должно. Я же настолько ниже того, чтобы и пытаться рассмотреть здесь [вспоминаемое событие] подобающим словом, что даже полагаю, что хотя все люди являются должниками Девы за эти [Ее] деяния, но нельзя им и надеяться достичь словами величия предмета. Так что едва ли кто обвинит нас в дерзости. Да и где место для дерзости? Не было бы сообразно со здравым смыслом приступать к речи о великом и готовиться к поражению. Ведь вряд ли кто обвинит отставших там, где [вполне] не преуспел никто. И как можно защищаться в том, в чем никто не обвиняет?
Итак, соизмерив [свой] глас с величием события, перейду к гимнам, прибавив [еще] вот что: я поднялся [с речью] не для того, чтобы учить слушателей, как бы кто из них не лишился благодеяний Воспеваемой [ныне]; — всякий здесь знает об этом общем благе; — но чтобы через посильное упоминание о причине моего спасения способствовать благу души. По этой же причине, думаю, все возносят песнь Пресвятой [Богородице] и нет никого, кто не взялся [бы] за это делание, кто больше, кто меньше преуспев в предложении [хвалы]. Ведь Ей подобает множество похвал, не только за то, что через Нее начало быть, но и за то, что было даровано людям прежде [воплощения].
II.
И пророки в своих вдохновенных речах воспевали блаженную Деву, и все [от века] святыни: скиния, кивот, палатки Моисея, и остальное, чем гордились иудеи, предвозвещали чудо Девы. Ведь эти святыни и были, и начали быть только, чтобы Ее описать и заранее указать на Нее людям. Но что я говорю? Все похвалы, которые когда-либо слышали люди и когда-либо возносил наш род, — все до одной должны быть отнесены к Деве. Ведь нет, подлинно нет никакого блага, ни большого, ни малого, ничего, что можно было бы назвать благом, которое не было бы принесено [в сей мир] Новой Матерью и Новым [от Нее] Младенцем, не только в рождении Его, но и до того, как Он родился.
Ведь если мы все делаем для того, чтобы богатеть в Боге и если здесь предел для нас всех благ — а это было бы недостижимо для людей без даров Девы — то как же не к Ней — началу хвалы — должно быть обращено все, что достохвально в человеческом роде? Ибо причиной всех наших благ является соединение с Богом, а этого соединения начало — Дева.
И поэтому для [человеческого] рода Она является многопетым началом всякой красоты, всякой святости, всех гимнов, и к Ней одной восходит всякая хвала. Впрочем, подобает отнести к Блаженной Деве и то, что люди остались живы и вообще остаются людьми. И не только они, но и небо, и земля, и солнце, и вселенная через Блаженную Деву — как растение через плод — обрели благобытие и вообще бытие. И если мы хвалим древо по его плоду, а тот, кто испытывает радость о древе, похвалит обыкновенно и плод, то кто же не поймет, что от всего сущего всякое почитание, благодарение и украшение, если то добродетель и похвала(Флп 4:8) — по слову апостола Павла — подобают одной Деве? Так что можно сказать, что суд Божий, наименовавший [создание] хорошим и хорошим весьма (ср. Быт 1:31), был похвалой Деве.
III.
Так издревле берет начало [Ее] похвала. То, что Блаженная [Дева] является плодом сотворенного, а также приношением всей Вселенной, понятно из следующего: если все имеют в себе плодом то, что делает природу не уступающей рождающему и являет новой, какой она была изначально, то [спросим], кто воссоздал людей? Откуда новая тварь? Кто переменил эту Вселенную? Тех самых новых воссозданных граждан, которых приняло небо, с земли переправила [туда] Дева. Земля же возымела своим жителем Нового Человека, Самого Владыку небес. Ведь она произвела не древний плод греха, тернии и волчцы, но новый цветок праведности — Деву. Таким образом Та не только совлекла ветхость с человеческого естества и представила всем людям возможность возрождения, но и дарует и еще большую радость, а именно ту, что сами небо и луна, и земля, и звезды станут чуждыми всякого истления. Ведь тварь не прежде может освободиться от истления, чем чада Божии улучат свободу. Искупление же этой свободы породила Дева — Перворожденного из мертвых.
Тогда земля освободится от тления и исполнится чаемое — подаяние нетления, ожидая которого — по слову апостола Павла — вся тварь совокупно стенает(Рим 8:22). Так и пророк говорит, обращаясь к Богу: от плода дел Твоих насытится земля (Пс 103:13 по LXX) — имея в виду сей [дивный] плод, то есть Деву. Дева же прикровенно называется чаянием земли. Ведь и Сама Она — по реченному — будет насыщаться явлением славы Спасителя (ср. Пс 16:15). Если же Писание дает людям именование земли, то ясно, что через Нее совершалось исполнение их молитв о наступлении того дня, который чаяли пророки. Ведь то блаженство, [êîòîðîãî] èç íåãî ïðîèçîéäÿ è åãî óòåðÿâ, ìû òàê æåëàëè, è [âåðíóòü] êîòîðîå íèêòî èç íàñ, íè èç Àíãåëîâ, íè èç ëþäåé íå áûë äîñòîèí — è ìû âñå äàëüøå îêàçûâàëèñü îò âîçìîæíîñòè âåðíóòüñÿ â ïðåæíåå ïîëîæåíèå, è ñòåíàëè, îäíîãî åãî æåëàÿ, — òî áëàæåíñòâî îäíà íàì âåðíóëà Áëàæåííàÿ [Äåâà] è èñïîëíèëà ÷àÿíèå, ïðè÷åì Îíà òàê êðåïêî ñîåäèíèëà ñ ëþäьми Того Единственного Чаемого, обретя Которого нечего больше искать, что приобщила Ему не внешние обстоятельства нашей жизни, но само наше естество.
И Она оказала это благодеяние не только людям, но и [всему] этому миру, и хотя небо поставлено пределом благодеяний, но и этот предел Она перешла, покрыты были небеса величием (ср. Авв 3:3). Ведь и Ангелам, самим Началам и Властям Она послужила во благо, и для них испустила свет, и им дала возможность стать премудрее и чище, и лучше, нежели прежде, познавать Божию благость и премудрость. Ведь многообразная премудрость Божия через Нее была открыта Началам и Властям; и бездну богатства и премудрости и ведения Божия (см. Рим 11:33) как бы через очи или свет Блаженной увидели все. Она явилась единственной путеводительницей для всякой души и всякого разума к достижению Божественной истины.
IV.
Так Дева соделала новое небо и новую землю. Более того, Она Сама есть новая земля и новое небо. Земля, потому что от земли [и произошла]. Новая же, потому что ни в чем [греховном] не уподобилась предкам, ветхую не унаследовала закваску, но, по слову апостола Павла, Сама стала новым тестом (ср. 1 Кор 5:7) и некоему новому роду положила начало. Кто не знает затем, что Она является небом? Новым же, потому что далеко [отстоит] от всякой ветхости как ставшая чуждой всякого истления, и потому что недавно, в конце сих дней, Она была дарована людям по Божественному обетованию, которое возвестил Исаия: Я дам вам новое небо и новую землю(Ис 66:22 по LXX). Если хочешь, то Дева является еще землей и небом сверхъестественными и необыкновенными (чудесными), ибо, возникнув от земли, Она превзошла небо и чистотой, и величием. Величием, ибо Того, Кого небо не могло вместить, Она в Себе имела Обитателем; чистотой же, потому что то, чему люди [никогда] не могли стать самовидцами, ни при разорванных, ни при отверстых небесах, благодаря Ей становится беспрепятственно доступным. Мало того, Она и путеводствует устремляющимся к Богу, пока не доставит [до неба]. Надлежит вывести еще и следующее: если бы Она не была оставлена посредницей между Богом и людьми, не оказалось бы возможным, чтобы дольние оказались общниками премирным.
Написано, что небо не вынесло Божественный луч, но при его прохождении разверзлось. Ведь когда Дух сходил на Равночестного [Ему Сына], Иоанн увидел разверзающиеся небеса(Мк 1:10). Сия же Блаженная при нахождении на Нее Духа только наслаждалась еще большим миром, который — как говорит апостол Павел — превыше всякого ума(Флп 4:7), и соделалась преестественным местопребыванием для Ипостаси Самого Спасителя, Ипостаси, которая не знает никакого предела. И приняла Его с такой легкостью, что выносила во чреве и без болезней родила. Так что то, что пророк называет небом небес, единственным, подобающим Единому Богу, говоря: Небо — небо Господу(Пс 113:24), так это говорится о Блаженной Деве. Сказано еще: и небеса нечисты в очах Его(Иов 15:15). Ближняя же Божия, Дева, не только чиста от скверн, но и прекрасна. И не просто, но совершенно прекрасна, ведь сказано: Вся ты прекрасна(Песн 4:7). Не от людей Твое избрание, но Сам Бог провозглашает Тебя Блаженной, и не просто, но с восхищением: Как ты прекрасна, ближняя моя(Песн 4:1 по LXX). Однако вся праведность человеческая, — говорит Писание, — пред Лицом Божиим сквернее всякой скверны(ср. Ис 64:6) и заслуживает имени лукавства. Отсюда очевидно, что праведность Девы не вмещалась в человеческих границах, но вышла за них — не то, чтобы на немного или намного (а так, что можно прикоснуться к образу [этой праведности]), но настолько превзошла общую природу, что не обретешь и половины пути [до нее].
V.
Вследствие этого Она покрыла всякое человеческое лукавство и явила людей достойными жительства с Богом, а землю — пребывания на ней Спасителя. Все уклонились, сделались равно непотребными (Пс 13:3), не было никого, кто бы мог оказать помощь находящемуся в опасности [погибнуть] роду или сдержать поток греха. Ведь ни священники, ни судьи, ни вся совокупность пророков, ни другие, прилеплявшиеся к Богу, от которых можно было надеяться на что-либо лучшее роду [человеческому], — никто из них ни в чем не мог послужить общему [спасению] и самих себя явить чистыми от вины и проклятия, но всех их нисходящих отсюда принял ад. И уже было недостижимо нам вернуться к прежней жизни, так как люди не могли иметь в себе для того достаточно сил, а благие Ангелы, хотя молитвенно испрашивали нам лучшей участи и стремились помочь, но уступали перед огромностью [человеческих] зол. Тот же Один, в Ком была нужда людям, отвращался от раны [рода человеческого] вследствие греха. И Господь [с небес] призрел на землю, чтобы видеть, и не было разумеющего, ищущего Бога(Пс 13:2 по LXX), как в теле, когда оно совершенно охвачено болезнью, для желающего приступить с лечением не оставалось уже никакого места, откуда можно было бы пробудить здоровье. Ибо Он, будучи человеколюбив, желал нам спасения, но не обретал никого, с кого мог бы по праву положить начало благодеяниям. Ибо таков закон Божественного правосудия, что иногда Он дарует благодеяния, делающие нашу природу лучше, даже и не желающим того; те же благодеяния, которые совершенствуют наше желание и произволение, сотворяют нас жилищем Бога, испрашивают мир свыше, столь величественны и настолько превосходят всякую человеческую надежду, что Он доставляет их не всем, но тем, кто был готов прежде принести соответствующее расположение.
Вследствие этого, прежде сошествия [в мир] Спасителя и с этим связанных таинств, которые возводили назад нашу отпавшую от Божественной любви волю, требовалась некоторая человеческая праведность, не только уравновешивающая всю эту скверну, но и с достойной удивления прибавкой, в силу которой природа была бы удержана от мерзости и очищена от позора греха, укрощена дерзость общего врага, и Бог бы протянул людям руку примирения.
VI.
Случается же так, что эту дивную праведность за весь мир принесла Дева, стала за нас очищением и умилостивлением и освятила весь род [человеческий]. И как поток света или огонь, куда бы не достигли, всюду передают [себя], так и Она всем уделила от Своего сияния. И как свет дает красоту видимым вещам, хотя и не во всех присутствует, но его получил в удел солнечный диск, — таким же точно образом человеческая красота, все величие природы и благодать, которыми она украшалась, пока человек не потерял Бога, и которые бы имела, если бы он сохранил Божественный закон, и вся имевшаяся праведность, и то, что нужно было иметь, но чего недоставало — [все это] соединилось в одной Блаженной [Деве] и всем [стало] оправданием(см. Рим 5:18), — как говорит о Спасителе апостол Павел. Была же Она некой сокровищницей, источником, самой сущностью — уже не знаю, как еще и сказать, — человеческой святости.
Поэтому из всех людей, бывших от века, Она одна обитала в Святилище, как некая предварительная и очистительная жертва, перед великой жертвой [Спасителя], принесенная за весь род, так что, когда Предтечею за нас во Святая Святых вошел Иисус (см. Евр 6:20), туда прежде Спасителя во внутреннейшее за завесу (Евр 6:19) Саму Себя принесла Отцу Блаженная Дева. Спаситель, умерев на Кресте, совершенно примирил Отца с людьми; Дева же, принеся Себя Богу, помогла примирению тем, что принесла для людей Его Устроителя и соделала Сего Посланника(Евр 3:1) Братом для тех, за которых Он будет Ходатаем перед Богом как уже единоприродных Ему и Своих. Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным Первосвященником пред Богом(Евр 2:17). И Сей, будучи в одной Ипостаси — и тем, чем мы, и Богом, стал общим Пределом каждой природы; а отсюда соединение Бога и людей, и примирение, и самый мир и все, что к этому относится. Блаженная же, будучи человеком, отсюда восприняв Свой род, и имея преестественную праведность, приближаясь в ней Одному Богу, через Свое человечество возвеличивает человеков, Бога же подвигает к любви к людям, привлекая Его Своей красотой. И Спаситель воспринял наказание за то, в чем мы были виноваты. Он не знал за Собой ничего того, за что бы подлежал ответственности, ибо Он не сделал никакого греха(1 Пет 2:22), но воспринял на Себя наши прегрешения и пострадал за нас. И раны Единственного Безвинного для всех тягчайше прегрешивших людей стали достаточными для освобождения от осуждения.
А Блаженная [Дева], единственная и одна только из всех людей принесшая Богу достойную душу, смогла послужить для помощи другим. Поэтому Ей одной из всего множества когда-либо принявших вещания с неба Бог сказал: Радуйся! Ведь не было никого, кто бы, будучи освобожден от обвинений, мог бы быть чист и от наказания. Бог всем назначил скорбеть и печалиться. И люди подлежали этому наказанию за то, что подлинно нарушили закон радости и мира. Что же касается Блаженной, то тем, что Она удостоилась услышать Радуйся! и была поименована Благодатной и Благословенной, ясно показано, что Ее нельзя было обвинить ни в чем том, за что подлежала ответственности человеческая природа.
VII.
Нам, нуждавшимся во многих очищениях, нужна была и новая за нас жертва, непорочная и святая. Если же алтарь, который был начертанием и образом Ее благодеяний, [именовался] Святая Святых, то какое именование приличествует [ставшей алтарем] в действительности? Ведь [тот] алтарь не просто настолько же уступал Деве, насколько начертания и образ [уступают] истине, но много больше и даже как бы беспредельно. Там были херувимы славы, осеняющие очистилище(Евр 9:5), как говорил апостол Павел, — Сию же Всепетую осенили не сами херувимы или кто-либо высший их, но Тот, Кому служат херувимы, [ Тот, Кто есть ]Сила Всевышнего(Лк 1:35), как о том и возвестил божественный Гавриил. Ведь и жертва священнее очистилища, так как оно от жертвы свою приемлет святость; и окропление крови доставляет ему освящение. Блаженная же Дева настолько святее всякой жертвы, что и высказать невозможно. Ведь кровь этой новой жертвы не алтарь воспринял и не огонь потребил, но Сам Бог взял Себе и облекся в ризы спасения и в одежду веселия (Ис 61:10 по LXX), защитительную для людей от всякого страдания. И не устыдился Он сего покрова, но подлинно именует его Своей славой и Своим царством. И поистине, когда, облачившись в это одеяние, Он приобщился человеческого бытия, тогда, говорит [Писание], — Царство Небесное стало близко, при дверях(Мк 13:29). О сем царственном наряде Ангелы вопрошали Спасителя: Отчего же одеяние Твое красно?(Ис 63:2). В нем Господь царствует(см. Пс 145:10), — как говорит Писание. В эту силу Он облекся и в эту славу. В этом одеянии и в этом поясе победил сильного, связал его, пораженных же трепетом вырвал из рук его и в целости спас. И, по слову апостола Павла, стала плоть Спасителя для нас спасаемых силой Божией(см. 1 Кор 1:18).
О новые таинства! О восхищения достойная праведность!
О, душа, таковым целомудрием уцеломудрившая свое тело!
О, тело, не видавшее естественного, вознесенное вместе с душой!
О, ум, [исполненный] нездешнего света!
Что скажу, что вымолвлю (ср. Дан 10:17), — говорит в затруднении пророк. Бога, Которого никакое не вмещает место и не заключает в себе творение, даже если бы оно и увеличилось в бесчисленное число раз, Сего Дева одела Своими кровями, и, что более того, сделалась прекрасной ризой Прекрасному Царю, хотя Бог не так соединился с плотью, как тело с одеждой, и не так человеческая природа стала причастна Божественному лучу, как одежда — царскому блаженству. Ведь в том, что касается воплощения Спасителя, не произошло слияния природ между собой, но каждая остается несмешанной с другой и сохраняет все свои свойства. В остальном же [ипостасное единение] настолько превосходит тот образ, насколько полное соединение — совершенное разделение. Соединение это и не может явиться для прочих примером и для него нельзя привести пример, но оно является совершенно особенным, первым и единственным: кровь Девы становится кровью Бога. Как о том сказать? С взятым [от Девы] Он вошел в такое совершенное общение, что оно становится равночестным, единопрестольным и собожественным Его Божественной природе. На такую высоту святости взошла Дева! Так относящееся к Ней превосходит всякое разумение!
VIII.
Она была человеком; от людей произошла; была причастна всему, свойственному нашему роду, но не стала наследницей одинакового с нами образа мыслей и не оказалась связанной тем же навыком пороков, но противостала греху и порче, положив предел лукавству. Так Она стала святым начатком и поводырем по дороге, ведущей к Богу. Ведь Она имела такое расположение души, как если бы Она одна была в этом мире, не существовало других людей, никакая другая тварь не была создана, но Она одна была возле Единого Бога. Она не обращала внимания ни на что тварное и не пеклась ни о чем, но как только явилась среди людей, так и удалилась от них для лучшей Своей части; и пройдя все творение — землю, небо, солнце, звезды и весь лик пребывающих возле Бога, не прежде остановилась, чем соединилась с Богом, Чистая с Чистым. И стала Она пред Богом священнее жертв, честнее алтарей. Пророков, праведников и священников Она стала настолько святее, насколько освящающий превосходит освящаемых в отношении святости. Ведь никто не был свят прежде, чем явилась Блаженная, но именно Она, первая и единственная отставшая от греха, совершенно, явилась святой и святой святых и чем еще можно именовать высшим; и для других отверзла врата святости, достодолжно приготовившись для восприятия Спасителя, а через это смогли стать святыми все пророки, священники и все вообще, оказавшиеся достойными Божественных таинств.
Ведь первый и единственный Плод Девы принес святость в мир, и об этом говорит блаженный Павел: Иисус предтечею за нас вошел во Святое [Святых] (см. Евр 6:20). Если же прежде, чем к нам пришел Спаситель, можно услышать, что многие улучали сие именование [святости], то это потому только, что они участвовали в таинствах образно. Ведь и Моисей, по свидетельству апостола Павла, прежде, чем Христос был поношаем, поношение Христово почел большим для себя богатством, нежели Египетские сокровища(Евр 11:26).
Также и Крещение, и преподание евреям духовного хлеба и воды имело место до того, как хлеб сошел с неба и прежде, чем был [на них] Дух Святой, потому что Иисус еще не был прославлен (Ин 7:39). Это совершалось еще и с той целью, чтобы [люди] как следует приготовились к истинной святости и оказались способны воспринять тот Луч, от Которого воссияло спасение, чему соответствуют и следующие слова Спасителя: За них Я посвящаю Себя, чтобы и они были освящены истиною(Ин 17:19). Что же до тех древних, которые жили до явления Спасителя, то они восприняли освящение в неких образах и тенях. Все сии, свидетельствованные в вере, не получили обещанного <…> дабы они не без нас достигли совершенства(Евр 11:39–40), — как говорит апостол Павел.
IX.
И что сказать о пророках, которые, если бы не получили даров Девы, не могли бы освободиться от оков ада. Подлинно святее блаженная Дева самих Ангелов, Архангелов, Херувимов и Серафимов. Ведь если Бог есть награда за святость, — награда, которая, хотя дается всем одинаково, однако улучается в большей мере тем, кто проявил большее усердие, то Дева с необходимостью преимуществует в святости за понесенные подвиги. Святость измеряется близостью к Богу. Говорится [в Писании], что Херувимы окружают Бога и принимают от Него исходящий свет, взирать же никак не дерзают. Дева же новым и неизреченным образом приняла в Себе Того, Кто никаким не объемлется местом. И не некое блистание и славу, но Саму восприняла Она Божественную Ипостась. И насколько явнее, чем Херувимам, Бог явился Деве — много больше, чем то возможно выразить — настолько же Она, с необходимостью, святее и священнее.
Также и то из сущего, в чем Божественная Премудрость по преимуществу бывает явлена, Она препобеждает чистотой и святостью. Ведь и в видимом мире то, что находится возле [источника] света, видится чище остального. И хотя Бог одинаково присутствует во всем, можно указать на различие в Его явлении тварям. Если же это так, то кто будет отрицать, что Дева святее всех людей и Ангелов? И если через Ангелов людям были даны Завет Божий, ветхий Закон [через Ангелов возвещенное слово было твердо — говорит апостол Павел (Евр 2:2)], и все другие знамения правосудия и силы, то Дева не в сих только пределах возвестила Бога, но явила людям Саму Воипостасную Премудрость Божию, не в знамениях и образах, но непосредственно Самого Бога, Спасителя, и [явила] не людям только, но и Началам и Властям, дабы ныне соделалась известною, — как говорит апостол Павел, — <…> íà÷àëüñòâàì è âëàñòÿì íà íåáåñàõ ìíîãоразличная премудрость Божия (Еф 3:10). И ведь не сказал он, “дабы соделалась более известной, чем прежде, когда, пусть и несовершенно, была известна”, но просто дабы соделалась известною, показывая, я думаю, что то знание, которое было до Блаженной Девы, было настолько смутным, что никак нельзя соразмерить его с другим знанием, произращенным [Блаженной]. И, как то и подобало, Она воссияла Солнце правды не только для людей, праведных и неправедных, лукавых и благих, но и для самых премирных сил.
Итак, Дева настолько выше всех творений, насколько то, что соделано Спасителем как домостроительство нашего спасения, невозможно сравнить ни с чем иным из сущего. Ведь если Она соделала Ангелов настолько совершеннейшими по сравнению с ними же самими, что, по суждению Апостола, прежнее их блаженство нельзя и сравнить с последующим, то давайте оценим Ее превосходство, каково оно в действительности.
Ведь если меньший благословляется большим(Евр 7:7), то каково же различие между тем, чтобы благотворить и получать благодеяния? Поэтому пророк видел Деву Престолом Божиим, высоким и превознесенным, вокруг Престола стояли Серафимы (ср. Ис 6:1–2). И не просто стояли, но со страхом и трепетом, не дерзая смотреть прямо на него. Написано и то, что они никогда не усыпают и нет конца их славословиям Богу. И все это тем более справедливо для Блаженной, сколь более Она восприяла Божественный свет. И это я говорю не только применительно к бывшему по Ее отшествии отсюда, но и о Ее пребывании в этом мире, ибо Она такæå íå óñûïàåò, êàê è ïðåäñòîÿùèå Áîãó ñилы, и являет преимущественное перед другими усердие к Богу с тем, чтобы и насладиться всех Божественных даров. Поэтому то, что подобает прочим святым [уже] после разлучения с телом, — непременительно обладать добродетелью и благом, — Деве [усваивается] и прежде оставления тела.
X.
И, конечно, это было сообразно [Ее достоинству]. Ведь тело, которое смогло оказаться так далеко [от обычного удела], без сомнения превзошло свое именование. Это уже не было тело душевное или что-либо подобное ему, но, по речению апостола Павла, тело духовное (1 Кор 15:44), ибо Дух стал обитать в нем и изменил все пределы естества. Кроме того, то, что не позволяет, присутствуя, святым внутренне переменяться, то с преизбытком было присуще Блаженной Деве. Ведь и святые, будучи исполненными всякого желания быть рядом с пределом желаемого, при том что вся сила разума обращена на созерцание подлинно Сущего, не могли дать в себе место иному [желанию], ни отвратить [от Него] свой взор и ум, хотя бы перед ними и выставлялось все видимое. Кто не знает, что все это в мере, превышающей разумное понимание, было присуще Деве, и что только Она одна приняла Бога образом неописуемым?
Отсюда ясно, что и прежде Своего преставления Она непременительно обладала сей дивной добродетелью и преестественным благом. И будущих благ была общницей, и в настоящем веке царствовала в царстве, уготованном для праведников, и жила жизнью сокрытой во Христе, Ей же открытой, жизнью устойчивой среди текучей. Ведь надлежало Блаженной владеть всем поименованным неким новым образом, перед которым бы отступили законы естества. Это показала и Она Сама, воспев полученные Ей Божественные благодеяния: Сотворил Мне величие Сильный(Лк 1:49).
XI.
О, новые награды! О, равночестные им труды! Ведь уже после наград и венцов — я имею в виду Солнце правды — Которого Она приняла и с Которым соединилась, — Она, вместо предлежавшей Ей радости(ср. Евр 12:2), познала ради нас болезни и печали. Она стала соучастницей Сыну в бесчестии и поношениях, в бедности, испытанной Им, и во всяком опыте, который возле нареченного родителя [Иосифа] Он с долготерпением воспринял, разделяя участь Сына для блага моего спасения. Она была возле Него и при начале чудес, и при исправлении [Им] [нашего] естества. Она сострадала Ему, терпевшему недоброжелательство от Им облагодетельствованных, так что и Сама не осталась вне ненависти, которой Его ненавидели. Она первая, по избытку человеколюбия, подвигла Сына к благодеяниям [человеческому роду], даже до времени, когда Он сказал: Еще не пришел час Мой(Ин 2:4). Этим Он ясно показал, какую свободу обращения к Нему Он сообщил Матери, так что Она могла пременять границы времен, которые Он Сам положил.
Каких же великих скорбей приобщилась Дева, когда Спаситель претерпевал за нас страшные страсти и подчинился смерти? Какими пронзена была стрелами? Ведь если бы даже Сын Ее был просто человеком и никем иным, ничего более горького нельзя было причинить Матери. Ныне же Он и Сын, и Ее одной, и Сам Один, [рожденный] чудесно, не причинивший огорчения ни Ей, ни вообще никому, но доставивший всем такие благодеяния, что они превзошли всякое ожидание. Что должна была чувствовать в Своей душе Блаженная, видя в таких бедах Сына, Благодетеля всего человеческого естества, Кроткого, Смиренного сердцем (см. Мф 11:29), Который не вопиял и не возвышал гласа (см. Ис 42:2), Которому никто не мог вменить никакой вины, влекомого этими дикими зверями, обнаженного, ударяемого плетьми, как при тирании вопреки всем законам и праву, осужденного самыми преступными голосами [судей] к постыднейшей смерти — умереть среди отъявленных злодеев? Я думаю, не было в людях никогда подобной скорби. Ведь если необходимо оплакать несправедливо пострадавших, то нет ничего, что бы было дальше от справедливости, чем смерть Спасителя. Действительно, никто [из нас] не пострадал вполне несправедливо, ибо, хотя бы он и не сознавал за собой ничего того, за что был осужден, соделал то, за что мог бы быть по праву обвинен. Но о Спасителе пророк говорит: греха Он не сотворил (Ис 53:9 по LXX).
Затем, если нельзя не уязвляться несчастьями близких, то попомним, что никто никому не был так близок, как Дева Спасителю. Поэтому превышающую силы естества и большую меры описания скорбь претерпевала Дева, такую, как никто из людей, — Праведная Мать, видевшая неправедное судилище.
XII.
Надлежало, чтобы Она соучаствовала Сыну в Его промышлении о нас постоянно. И как Она предала Ему Свою плоть и кровь и со Своей стороны стала причастной Его благодеяний, так равным образом приобщилась Она всех скорбей и печалей. Он, будучи пригвожден ко Кресту, был прободен в ребра копьем, Ее же сердце пронзил меч, как провозвестил божественный Симеон. И другие общие Сыну и Матери [муки] добавили те псы, припомнив прежние Его слова, именуя льстецом и пытаясь уличить в обмане. Так Она, став первая причастной смерти Спасителя, вследствие этого прежде всех стала участницей в Воскресении.
Ведь Она сподобилась созерцания и приветствия Сына, сокрушившего власть ада и воскресшего, и сопровождала Его, восходившего на Небо, пока это было возможно, а по вознесении Его заместила Его Апостолам и другим спутникам Спасителя общими с Ним благодеяниями, восполняя недостаток Христа(ср. Кол 1:24) лучше кого бы то ни было другого. Да ведь и кому как не Матери это подобало?
Надлежало, чтобы сия всесвятая душа разрешилась от всесвященного тела. Она разрешается и соединяется с [душой] Сына, с Первым Светом — второй. Тело же по кратком пребывании в земле и само вместе [с душой] удалилось [отсюда]. Надлежало Ей пройти по всем путям, по которым прошел Спаситель, воссиять живым и мертвым, в полноте освятить естество и снова получить подобающее место. Поэтому гроб принял Ее на малое время, а затем Небо восхитило эту новую землю, духовное тело, сокровищницу нашей жизни, славнейшую Ангелов и святейшую Архангелов. И возвращен был Царю Трон, древу жизни — рай, Солнцу — диск, Плоду — древо, Сыну — Мать, во всем достойная Своего порождения.
XIII.
Какое слово будет достаточным для рассказа о Твоей, Блаженная, праведности, о дарах Спасителя Тебе и Твоих — всем людям? Никакое, даже если бы кто говорил языками человеческими и ангельскими(1 Кор 13:1), как изрек апостол Павел. Мне кажется, что Она [уже] имеет часть в вечном блаженстве, уготовленном праведникам, но, конечно, Деве то ведать и Ей о том возвещать. Ведь не видел того глаз, не слышало ухо (1 Кор 2:9), и мир не может вместить (ср. Ин 21:25) — как свидетельствует великий Иоанн. Только там по праву можно увидеть Твои чудеса, где новое небо и новая земля, где Солнце правды, которое не заходит и не покрывается мраком. Ритор Твоих деяний — Сам Спаситель, а рукоплещущие — Ангелы. Только там Ты можешь встретить достойный [Òåáÿ] ãëàñ. Ëþäÿì æå ýòî èñïîëíèòü íевозможно, но мы постольку принимаемся за речи о Тебе, поскольку это способствует освящению языка и души. Ведь и одно только слово, относящееся к Тебе, или воспоминание [о Тебе] восставляет душу, очищает разум и делает нас из плотских духовными, из далеких от святости — åé ïðè÷àñòíûìè.
О, полнота благ, известных нам в этой жизни и тех, которые узнаем по отшествии отсюда!
О, Дева, ставшая при начале блаженства и святости и открывшая путь другим!
О, спасение людей, свет миру, путь ко Спасителю, врата, жизнь, и иных достойная именований, которые ради спасения, совершенного Спасителем, могут быть к Тебе приложены! Он ведь Виновник, Ты же Совиновница моего освящения и всего того, что от Спасителя через Тебя и что от Тебя Одной я получил. Твоя кровь [в той Крови], которая омывает грехи мира; от Тебя то Тело, в котором я получил освящение, в котором Новый Завет, в котором вся надежда на спасение. Твое чрево — царство Божие. Но, о высшая всех хвалений и всякого прилагаемого именования, приими песнь, не пренебреги усердием, даруй что лучшее о Тебе помыслить и воспеть и ныне, в этой жизни, и после, в жизни вечной. Аминь.
