Всероссийский Церковный Собор 1917-1918 годов стал собором нереализованных решений. В течение полутора лет более полутысячи соборян подготовили несколько десятков постановлений, либо тотчас забытых, либо осуществление которых было свернуто к середине 1920-х годов. Тем более удивительно, что немало церковных пастырей, деятелей и ученых, подчас перегруженных многочисленными заботами, сегодня уделяют свое внимание и время этому Собору, его истории и его постановлениям.
Священный Собор Православной Российской Церкви (так соборяне постановили именовать этот собор) не имеет аналогов в истории Русской Церкви по длительности подготовки — она началась еще в 1905 году, по количеству принятых решений, по трагическому историческому контексту. В протоколах мы читаем рассказы о том, как соборяне с трудом пробирались через революционную Москву, о том, как гибли от пуль богоотступников члены Собора. Исключительным Собор был по интенсивности (не случайно он столь длительно заседал) и уровню обсуждения поставленных вопросов. При этом наряду с иерархами и клириками активно участвовали в обсуждении миряне: от маститого профессора столичного университета до карельского крестьянина.
Проекты соборных решений составлялись в те дни, когда в недавней империи гремели овации февральскому перевороту. Упоение революцией, «все взять и поделить», не обошло и членов подготовительных комиссий. Однако соборяне съезжались в Москву и начинали свою работу уже в дни грядущей, а затем и наступившей большевицкой угрозы. Отрезвленные, хотя еще не полностью понимавшие последствия октябрьского путча, члены собора во многом сумели скорректировать проекты решений, влить в них церковный дух. Вскоре Собор освятился кровью первых новомучеников, первым из которых стал митрополит Киевский и Галицкий Владимир, председательствующий на Соборе до избрания Патриарха, а затем бывший почетным председателем. Всего до закрытия Собора в сентябре 1918 года было расстреляно не менее 10 его членов — иерархов, клириков и мирян. Многие соборяне удостоились мученического венца в последующие годы.
Решения Собора не могли позволить Всероссийской Церкви выжить в эпоху своего «вавилонского пленения». Эти постановления предполагали развитые, многоступенчатые и активные взаимоотношения епископата, духовенства и мирян, которые были невозможны в условиях несвободы. Однако в течение первых нескольких лет после завершения Собора, когда русская земля уже обагрялась кровью мучеников, но безбожники еще не наладили систематическую работу по ограничению свободы церковного управления, определения Священного Собора позволили Святейшему Патриарху Тихону и его сподвижникам преобразовать избавиться от наследия «ведомства (то есть министерства) православного исповедания», как часто называли церковный аппарат начиная с середины XIX века, и организовать жизнь Церкви так, что она дожила до сего дня. И в этом неоспоримая заслуга Священного Собора Православной Российской Церкви.
Справедливое восхищение трудами Собора, умом, церковностью, жизненным подвигом многих соборян иногда порождает убежденность в том, что должен произойти «возврат» к самой букве решений 1917-1918 годов, или близко к ней. Подобные призывы игнорируют историю, ее развитие, игнорируют и то, что, может быть, не случайно Божий Промысл не допустил полного осуществления этих решений, что не произошло их рецепции, то есть «апробирования» на практике. Присутствует порой в этих постановлениях и шлак «церковного революционерства», заложенного в первоначальных проектах решений еще до начала Собора. Впрочем, эти издержки распознаются при внимательном исследовании документов и протоколов соборных заседаний. Вместе с тем, благоговейное и вдумчивое отношение членов Собора к истории и преданию Церкви, к ее практической жизни и проистекающим из этой жизни нуждам не позволяет рассматривать итоги Собора лишь с точки зрения археографа. Соборяне 1917-1918 годов являют нам пример того, как можно трудиться на благо Церкви, а созданные и принятые ими документы являются нашим наследием, которое за последние 25 лет, при творческом к нему отношении, уже принесло, приносит и еще многое принесет в развитие жизни Русской Православной Церкви.
