«На стражу мою стал я и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать… что мне отвечать по жалобе моей?» – так некогда говорил пророк Аввакум. Он, конечно, имел в виду нечто совсем иное, но именно эти слова пророка приходили мне на ум, когда я слышал от наблюдателей рассказы о работе на выборах.
За последние два года в политической жизни страны изменилось… многое? Немногое? Об оценках можно спорить, сколько угодно. Но выборы московского мэра совершенно ясно показали одно: выборы в нашей столице стали куда более честными и прозрачными, чем раньше. Они по-прежнему далеки от идеала, но все-таки наглые, циничные, массовые нарушения, которые были чуть ли не нормой совсем недавно – не замечены сейчас. Да, есть очень серьезные вопросы по голосованию на дому, по военнослужащим, по вводу данных и так далее, но не взорвался на сей раз ютуб видеозаписями толп карусельщиков или тупого перекладывания бюллетеней из стопки в стопку. И необычно низкая явка – не потому ли, что на сей раз обошлось без массовых вбросов и приписок?
Огромное за это спасибо наблюдателям – людям, которым не всё равно.
Я помню рассказ совсем молодой девушки о том, как она наблюдала еще на прошлых, президентских выборах. Вот приходит она в школу, где сидят учительницы и завучи, они же избирательная комиссия – наблюдателям показывают на стульчики у стенки. Мол, сидите тут тихо и никому не мешайте. Нет, возражает она вместе с сотоварищами, – по закону наблюдатели имеют право… И достается закон о выборах, которого, судя по всему, в этой комиссии просто никто не читал, хотя сколько уж выборов провела комиссия ровно в этом составе.
А дальше, как описывала девушка, начался сеанс обучения взрослых тетенек тонкостям этого самого закона. По каждому пункту, вежливо, доказательно, убедительно, настойчиво. Они сначала отбивались, как могли, прятали какие-то лишние бюллетени под столом (ну как двоечницы шпаргалку на контрольной), а потом нехотя смирились и уступили. И даже подсчет бюллетеней проводили не как привыкли, а как положено. «А вдруг не сойдется?!» – переспросила с ужасом одна из них, когда наблюдатели потребовали прежде всего посчитать число выданных бюллетеней. «Значит, будем пересчитывать», – убедительно ответили наблюдатели. Вот это да!
Они ведь не злые люди, эти члены избирательных комиссий, и вовсе не коррумпированные монстры. Просто… ну, зачем дергаться? Спущены указания – надо соответствовать. Что нам, больше всех надо? Да и кому вообще это всё интересно, как мы там что считаем и сошлись ли у нас цифры?
А вот пришли к ним наблюдатели, кому и в самом деле больше всех надо, кому не безразлично, кто готов тратить свои время и силы, и, главное нервы в изматывающих, бесконечных спорах. Отстаивать букву и дух закона перед теми, кто этот закон должны претворять в жизнь. Учить их этому закону, наконец.
Абсурдно? Да, но в нашей ситуации неизбежно. Можно сколько угодно говорить о свободе и демократии, обличать коррупцию и вообще всё нехорошее – но что-то начнет меняться только тогда, когда мы сами начнем соблюдать закон и станем требовать этого о других. И выборы – прекрасный повод начать это делать.
В какой-то момент этим хорошим, но затурканным и зашоренным завучам должно вступить в голову: а зачем, в самом деле, нарушать закон, зачем выворачиваться – если даже и прежде всякого судебного разбирательства просто стыдно перед такими вот дотошными девчонками, которые наглядно тебе объясняют, что врать и воровать нехорошо, носом тыкают? Может, и правда: не врать, себе дороже выходит?
И когда они станут так думать по всей стране – тогда только и станут возможными честные выборы и сменяемость власти. Это еще не достаточное условие, но из необходимых – первейшее.
Я вспоминаю девяностые, для кого – лихие, для кого демократичные. Еще при СССР бывали на Манежной демонстрации под миллион человек, а то и больше…
Но кто из демократов той поры тогда думал про контроль и учет? Кто ходил не на митинги, лозунги кричать, а на избирательные участки – следить за подсчетом голосов, делать нудную и нервную работу, от которой совершенно никакой выгоды тебе лично? Никто и не ходил. А потом мы с удивлением обнаружили, что демократия у нас какая-то… приватизированная, и сделать уже ничего невозможно. Мы сами, граждане той нищей, но свободной России, отказались от этой свободы, и даже не за чечевичную похлебку, а так просто, от скуки и равнодушия.
Демократия – сложное, дорогостоящее устройство. Оно, правда, и эффективно в решении многих задач, особенно в современном мире, динамичном, непредсказуемом, насыщенном информацией. Но чтобы этот инструмент работал, им надо учиться пользоваться, его надо настраивать и периодически обслуживать. А значит, вкладывать силы, время, нервы. И кто-то должен показать пример и даже подтолкнуть тех, кто упирается. Вежливо и в полном соответствии с законом.
Я не знаю, получится ли у нас с настоящей демократией в России – хотелось бы, конечно, но не уверен, как выйдет. Но демократию, как мы выяснили в девяностые, нельзя ввести с завтрашнего дня приказом по империи, где она особенно никому не нужна и не понятна. Нужно много и упорно работать, да, банальные слова, и сам я их не исполнил, признаюсь – человек я нервный и скандалить из-за буковок и долей процента не люблю ужасно. Мне проще сказать самому себе: «да ладно, не буду мараться», – и уступить поле боя мародерам.
Огромное спасибо всем, кто так не подумал, кто наблюдал за ходом этих и предшествующих выборов, кто собирается это делать и впредь. Кто бы ни был ваш кандидат, какую бы партию вы ни представляли, вы делаете это для каждого из нас.
А закончить свое благодарственное слово мне хочется словами другого пророка, Исайи. Они, конечно, тоже совсем о другом… или не совсем?
«Пророчество о Думе. Кричат мне с Сеира: “Сторож! сколько ночи? сторож! сколько ночи?” Сторож отвечает: “Приближается утро, но еще ночь. Если вы настоятельно спрашиваете, то обратитесь и приходите”».
