Владимир Легойда прокомментировал споры, которые происходят вокруг эстафеты олимпийского огня, в том числе среди православных блогеров.
— В нашей стране идут масштабные приготовления к проведению сочинской Олимпиады 2014 года. Насколько значимо это событие с точки зрения Русской православной церкви?
— Церковь неотделима от общества, а многие наши соотечественники с нетерпением ждут Олимпиады, чтобы поддержать свою команду, поболеть за российских спортсменов и отдать должное мастерству иностранных.
Подготовка Олимпиады — это большой труд. И этот труд надо уважать.
Конечно, если спорт, культ собственного тела становится для людей подобием идола, это плохо. Но физические упражнения обладают воспитательным эффектом, укрепляют волю человека, привычку к упорядоченному труду. Все это может стать хорошим базисом и для духовного развития.
— Как Церковь относится к самим играм — ведь они возникли в языческом мире и имели сакральный смысл? Сейчас, например, идут споры об олимпийском факеле и значении этого зрелища. Как Вы считаете, есть ли здесь духовная опасность?
— В европейском культурном контексте спорт, как, впрочем, наука и государственное управление, с течением времени секуляризовались, и Церковь это может только приветствовать. Не приносим мы жертвы президентам (а императорам приносились), не колдуем над пробирками (философский камень остался в прошлом) и спорт посвящаем не Зевсу. Это прочное и незыблемое основание европейской цивилизации.
Не буду говорить об издержках большого спорта — они хорошо известны: тщеславие, бизнес, допинг-скандалы. Но есть одно важное обстоятельство. Человек, участвующий в состязании, вынужден оставлять любое лукавство в спортивной раздевалке. На арене всем видно, какой он: сильный или слабый, честный или готовый на уловки. Этот фактор положительно влияет на характер спортсмена. Широко известный в мире спортсмен Федор Емельяненко сказал как-то: «Славить Бога надо не только за победы, но и за поражения». Это суждение — результат не отвлеченных богословских изысканий, а личного опыта выдающегося спортсмена, который анализировал происходящее с ним на спортивной арене.
Что касается духовной опасности, то в окружающем нас мире она есть всегда. Для некоторых в идола превращается чрево, для некоторых — секс, кто-то из болельщика превращается в фанатичного адепта той или иной команды. Но я с трудом могу себе представить, чтобы кто-то осознанно вкладывал в манипуляции олимпийским факелом какой-то сакральный смысл. Зажжение олимпийского огня — это театрализованная постановка, и иного смысла люди в него не вкладывали со времен возрождения Олимпийских игр.
Не исключаю, что факел может приобрести для кого-то иной смысл, чем красивое зрелище. Тогда, конечно, можно говорить о духовном блуждании. Духовная неразборчивость, увы, стала одним из естественных спутников потребительского общества. Некоторые в своей духовной иерархии поставят олимпийский факел где-то между верой в черную кошку и астрологическими прогнозами. Это, конечно, печально и симптоматично, но подобные явления вряд ли можно устранить изъятием из публичного пространства каких-либо символов или объектов. Человек, лишенный духовных ориентиров, всегда найдет себе дуб из соседнего леса для поклонения.
— Планирует ли Церковь духовно окормлять спортсменов в рамках Олимпийских игр?
— Многие спортсмены нуждаются в духовной поддержке — во время убедительных побед, и во время сокрушительных поражений, чтобы не возгордиться или не упасть духом, что одинаково опасно для человеческой личности.
В рамках сочинской Олимпиады 2014 года возводятся молитвенные помещения для представителей традиционных религий, и хозяева, и гости игр будут иметь возможность пообщаться со священниками или вознести молитву. В этом я вижу основной смысл любого религиозного присутствия в рамках этих спортивных состязаний.
