Я не вижу паники, честно говоря. Не замечаю ее вокруг. Ни в общественном транспорте, ни среди друзей, с которыми мы можем встретиться веселой компанией. Не вижу паники среди своих прихожан, которые бы жаловались на происходящее, спрашивали, что делать.
Да, у людей есть некоторая встревоженность происходящим в мире. Они видят, что происходит в Италии. Действительно это вызывает тревогу и сочувствие. Призывает нас к тому, чтобы мы были аккуратными, принимали профилактические меры, о которых мы чаще всего забываем в обычное время, хотя они хороши всегда. Нужно соблюдать гигиену, быть осторожными, не выходить из дома, когда у тебя какие-то признаки простуды, не приходить в общественные места, когда ты чихаешь.
Почему-то считается, что благочестиво пойти в храм, даже если ты простужен, а то, что ты заражаешь людей вокруг и священника, — ничего страшного. Беречь других, быть внимательным к тому, что тебя окружает, в том числе использовать средства гигиены, — по моему мнению, сейчас повышается разумность.
О страхе
У каждого состояние страха может быть обосновано своими причинами. У кого-то такой психотип в принципе, этот человек легко впадает в отчаяние и страхи по любому поводу. А кто-то действительно заражается массовым психозом.
Здесь актуальны общие советы, которые касаются помыслов человека, ввергающих его в страстное состояние. Страх можно назвать определенной страстью. И если есть какое-то искушение, навязчивые мысли, которые не дают нам быть до конца свободными людьми (ведь страх парализует, как и любой другой грех), здесь возникает возможность проявить свою веру, сосредоточиться на молитве, вручить себя в руки Божьи. Каким-то образом определить свое состояние в отношениях с Богом в большей степени, чем в отношениях со страхом.
Здесь я бы напомнил один из частых призывов Иисуса в Евангелии: «Не бойтесь». Он обращен к христианам, и это основной посыл для нас.
Но также нужно понимать, что страх может быть полезным. Например, есть естественный страх человека за свою жизнь, благодаря ему мы просто принимаем некоторые меры безопасности.
Страх за ближних учит нас любви. Это тоже хороший страх, он делает нас более ответственными, внимательными, снисходительными, ласковыми. Мы понимаем, что от нас зависит судьба наших близких, и это благородный страх.
А есть страх за себя самого, бедненького и несчастненького, когда только и волнует, что со мной будет. С этим страхом стоит бороться, это страх слабости.
Надо рассмотреть свой страх — какой из трех составляющих в нем больше, на пользу он нам или во вред.
О хрупкости человека
Наша вера в Господа, вера в действия Божественной спасительной благодати никак не отменяет законов природы. Мы прекрасно понимаем, что мир очень хрупкий. Человек как создание, как живой организм тоже очень хрупкий.
В периоды повышенной опасности и тревоги мы должны беречь друг друга особенно, относиться друг к другу с большим вниманием и теплотой, с большей любовью и заботливостью. Мы видим, насколько все хрупкое…
О Церкви в условиях карантина
Врачи-эпидемиологи дают сегодня очень трезвые рекомендации, к ним надо прислушаться. В храмах мы вводим образ нового поведения по отношению к иконам, по отношению к благословению священников. К этому надо отнестись хорошо.
Конечно, это бьет по привычному народному благочестию. Людям кажется, что многое из внешнего важно. Как же так, мы не будет целовать иконы! Но сегодня, например, в странах Западной Европы храмы вообще закрыли, богослужения не совершаются, если и совершаются, то за закрытыми дверями, идет трансляция онлайн. Что может дать это нам сегодня? Возможность пересмотреть наши нормы привычности, которые мы считаем незыблемыми традициями. Увидеть, что можно изменить.
Привычное приходское благочестие можно перевести сегодня в другой план понимания святыни. И Церковь меняет свое богослужение и образ причащения мирян, преподания евхаристии. Можно вспомнить опыт ранней Церкви, когда христиане могли получать от священника Святые Дары в руки, приносить их домой для домашнего причащения.
В христианстве за историю нашей Церкви сложилось огромное количество образов и практик духовной жизни, которые могут быть применены и сегодня, в XXI веке.
Сегодня можно пересмотреть все наши прежние взгляды для того, чтобы понять, как в условиях карантина и эпидемии Церковь может быть свободна от вещей, которые наросли на нее как форма народной веры, народного благочестия. От которой вполне можно отказываться и искать другие формы.
И это может стать важным для сегодняшней Церкви — как образ освобождения от застывших и омертвевших форм. Сегодня обнажается суть, хоть и на фоне опасных событий.
Записала Екатерина Баранова
