Только дважды имя преподобного Андрея Рублева упоминается в летописях. И оба раза оно, среди прочих имен, — стоит последним.
Простой монах, черноризец, отказавшийся от славы и признания мира, Андрей Рублев снискал известность, которой не ведали иные князья и правители. Однако мы не знаем практически ничего о человеке, оставившем после себя шедевры мирового значения. Легенды, версии, гипотезы, предположения – ими полна его биография. И даже житие не дает нам практически никаких конкретных сведений. Но одна дата, в числе всех других, вызывает меньше всего сомнений: в 1408 году Андрей Рублев, в возрасте около 50 лет, пришел во Владимир, чтобы расписать уже тогда знаменитый собор Успения Богородицы.
17 июля знаменитый иконописец принял монашеский постриг с именем Андрей – в честь преподобного Андрея Критского. И не случайно было выбрано именно такое имя. Андрей Критский – глубочайший поэт раннего Средневековья, написавший «Покаянный канон», который назвали впоследствии великим каноном. И если Андрей Критский – непревзойденный певец покаяния, то Андрей Рублев – любви к человеку. Потрясает душу умиротворенность и человечность творений Андрея Рублева. Мастер коснулся своей кистью вопросов глубочайшей нравственности.
Фреска «Страшный Суд» преподобного Андрея Рублева, написанная во владимирском Успенском соборе – национальное достояние России, уникальное произведение, причисленной к всемирному наследию ЮНЕСКО. До и после Рублева, как отмечает академик Д. Лихачев, так никто не писал.
Тема Страшного Суда – одна из главных в средневековом искусстве, корнями уходящая в западную живопись, но волновавшая и художников Древней Руси. И хотя многие русские иконописцы к ней обращались, все же характер таких изображений оставался, по примеру европейских мастеров, — антиномичным: праведники – с одной стороны, и грешники, палимые геенским огнем и языками адского пламени, — с другой.
Да, мы знаем многие труды русских художников на тему Страшного Суда, наводящие ужас, пугающие, отторгающие. Можно вспомнить экспрессивную манеру Феофана Грека, который был учителем Андрея Рублева.
Непревзойденность фрески «Страшного Суда» Успенского Собора города Владимира – в исходящей от нее милости. Мы здесь не видим ни плача, ни злобы, ни адских мучений – все пронизано светом, радостью Встречи с Христом. Подобного еще не было. Сегодня мир будто поделен, а у Андрея Рублева – соборность. Нет ни черных, ни белых; ни плохих, ни хороших; ни богатых, ни бедных. Иконописец призывает к единству.
И, пожалуй, жажду единства Андрей Рублев почерпнул не у Феофана Грека. Здесь его главным учителем становится преподобный Сергий Радонежский, вдохновивший и благословивший Дмитрия Донского на Куликовскую битву и проповедовавший «идею соборности». Именно она, эта «идея соборности» давала Андрею Рублеву творческие силы. О ней тосковала душа художника, ища в страшной действительности образы для ее воплощения. И как не странно, тема Страшного Суда, до Рублева только лишь разъединявшая, стала одним из выдающихся воплощений союза и связанности людей.
— Андрей Рублев стоит у истоков рождения национального искусства, рождения национального самосознания, — считает кандидат искусствоведения, знаменитый владимирский реставратор и научный руководитель реставрационных работ фресок Андрея Рублева во Владимире Александр Скворцов, — ведь он прекрасно знал византийскую иконопись, работы своих соотечественников, предшественников и современников. Он видел фреску «Страшный Суд» во владимирском Дмитриевском Соборе, где перед нашим взором предстают грозные старцы, готовые осудить. Но Андрей Рублев выбирает свой путь. Он следует своей творческой интуиции, он не судит, а призывает всех стать участниками грядущей встречи.
Еще в шестнадцатом веке творчество Андрея Рублева было принято за образец иконописного искусства. На него ровнялись, ему подражали. Даже Иван Грозный призывал мастеров иконописи обращаться при написании икон к уже созданным Рублевым творениям. Но теперь, спустя 600 лет, когда искусствоведы по крупицам собирают наследие Андрея Рублева, состояние его фресок во Владимирском Успенском соборе с каждым годом ухудшается.
— Увы, изменения здесь сейчас происходят не в лучшую сторону. Система вентиляции и кондиционирования воздуха не работает. И поэтому новая котельная, установленная взамен старой, продолжает гонять туда и обратно грязный воздух, пыль, гарь, которые оседают на стенах. Нами уже разработан грамотный проект по вентилированию воздуха, но для его реализации у государства нет средств. Фрески тускнеют и уже плохо просматриваются, — говорит Александр Скворцов.
Фактически, о реставрации фресок Рублева сегодня не может идти речь, потому что во владимирском Успенском соборе до сих пор не налажен температурно-влажностный режим (ТВР). Как только будет установлен ТВР, встанет необходимость научных разработок методов консервации и «лечения» шедевра и предшествующих им физико-химических исследований. Однако ученые отмечают: с процессом реставрации Рублевского «Страшного Суда» мы уже опоздали не меньше, чем на десять лет.
Подчеркнем, что любые обвинения в ненадлежащем содержании памятника, брошенные в адрес Церкви и Владимиро-Суздальской епархии, несостоятельны. Во-первых, с огласно распоряжению Министерства культуры и Министерства государственного имущества Российской Федерации «О передаче памятников истории и культуры Владимирской епархии Русской Православной Церкви» от первого сентября 1999 года, духовенству и верующим владимирский Успенский собор не передан до сих пор. Хотя о том, что передача древнего храма в ведение РПЦ давно состоялась, неоднократно говорилось в СМИ.
Кроме того, по договору «О совместном использовании памятника истории и культуры религиозной организации и учреждения культуры Успенского собора XII века, г. Владимир», Владимирская епархия является лишь «Пользователем» владимирского Успенского собора только «во время проведения богослужений», которые устанавливаются «в дни особо чтимых праздников».
