Протоиерей Андрей Кордочкин
— Отец Константин, очевидно, прав, когда говорит о том, что в России количество оправдательных приговоров приближается к нулю. Настолько же очевидно и то, что, по мнению начальства, этот процесс происходит недостаточно быстро. По мнению главы Следственного комитета Александра Бастрыкина, причины, приводящие к вынесению таких решений — это «недостаточное качество проведения следственных действий, особенно на первоначальном этапе сбора доказательств, неполнота проверки доводов фигурантов уголовного дела и в некоторых случаях затяжной характер расследования». Другими словами, при правильных следственных действиях оправдательных приговоров должно быть еще меньше — а их и сейчас менее 1% от оглашаемых приговоров.
Почему так мало? Вот что говорит об этом профессор Национального исследовательского университета ВШЭ, заслуженный юрист РФ и бывший судья Мосгорсуда Сергей Пашин:
«Вся подноготная судьи известна полиции: на каждого судью есть досье. Главное последствие — это нежелание судей выносить оправдательный приговор. Если оправдываешь, то сразу появляется подозрение, что ты коррупционер. Зачем судье ссориться с прокурором, ФСБ и МВД? Неконституционный фильтр (президентская комиссия) скорее нарушает независимость суда и вообще создает дурную атмосферу в судейском корпусе — страх перед карательными органами. А должно быть наоборот».
Для судей, по его мнению, «оправдательный приговор — это чудовищное происшествие. Оправдать человека — значит ударить по своему приятелю — прокурору, следователю. А судья иногда с ним вместе водку пьет, на охоту ходит».
Можно залить здание суда святой водой из брандспойта, но этим не изменить сознание людей, для которых неписаные законы важнее, чем писаные.
Для обывателя освящение здания суда будет выглядеть лишь как сращивание Церкви с судебно-репрессивной системой, но когда ее нынешняя конфигурация рухнет, не окажется ли Церковь под обломками? Это уже случилось в нашей истории, но, кажется, никто не спешит извлекать уроков.
«Мы хотим выразить надежду на то, что российские граждане будут жить с доверием к судебной системе, которая будет справедлива и беспристрастна независимо от социального, экономического и политического статуса подозреваемого или обвиняемого. Суд должен быть способным защитить гражданина от произвола исполнительной власти и силовых структур, в противном случае само его существование превращается в декорацию и формальность… Судебные разбирательства не должны носить репрессивный характер, суды не могут быть использованы как средство подавления несогласных», — говорилось в «Открытом письме священников» два года назад.
Суд становится декорацией и формальностью тогда, когда он становится придатком к исполнительной власти, формально легализуя принятые ей решения. Эта проблема решается не освящением здания суда, а судебной реформой, направленной, прежде всего, на независимость судебной власти от исполнительной. Но и эта реформа, в свою очередь, будет действенной лишь тогда, когда исполнительная власть не будет держаться зубами за свою несменяемость.
3 декабря судья Криворучко оставил под стражей ректора Московской высшей школы социальных и экономических наук (Шанинка) Сергея Зуева, который накануне перенес операцию на сердце. Ему была оказана скорая медицинская помощь прямо в здании суда. 12 лет назад тот же судья санкционировал продление ареста Сергея Магнитского, отказываясь добавить к делу замечание юриста о неоказании медицинской помощи, а также о «пыточных условиях содержания и незаконном преследовании со стороны сотрудников МВД, против которых он давал показания». Вскоре после этого продления ареста Магнитский скончался в СИЗО.
В спектакле «Час восемнадцать», поставленном «Театр.doc» по мотивам этих событий, судья Криворучко, отказавший Магнитскому в стакане горячей воды во время заседания суда, в вечности черпает кипяток голыми руками.
Почему мы, священники, менее способны «обличать мир о грехе и о правде и о суде» (Ин. 16.8), чем актеры? «Ты осудил нас, но Бог будет судить тебя», — говорит мученица Перпетуя правителю. Кто из нас самих должен снова оказаться в заключении, чтобы мы подали голос?
