Кости обрастают новым мясом,
Да и мёртвый глядит вопиюще живым.
Егор Летов
Свет, пробиваясь через раму окна почти иконописными экспрессивными сполохами, ослепительной белизной заливает храм. Белые ризы священников, белые пелены Лазаря, белый покой тишины субботы…
И слезы. Слезы Друга об умершем брате. Да, теперь прешло время рабства, теперь все могут стать сынами и друзьями, “согражданами святым и своими Богу”. Спаситель открыл всему миру Свою Божественную любовь. И все же, еще Он был и настоящим, подлинным Человеком, а у каждого настоящего человека есть друзья.
Совершенно необъяснимым, нерациональным образом среди множества окружающих людей, мы находим друзей, а друзья находят нас. Почему Иоанн был учеником, которого “любляше Иисус”? Что тебе до того? Ты, главное, иди! Как объяснить любовь Христа к семье трех молодых людей – Марфы, Марии и Лазаря? Непонятно. Ведь вокруг были и другие люди, апостола, женщины, которые “служили Ему имением своим”. Почему именно в этом доме в Вифании Он любил бывать, когда приходил в Иерусалим из Галилеи. Он приходил сюда просто на ужин… Да, тут всегда Его окружали заботой, тут всегда Его слушали со вниманием. Мог ли Сам он объяснить, почему Он любил их, почему Лазарь стал Ему другом? Кажется, Ему тут было просто хорошо, тут Он мог побыть среди своих.
“Ибо отношения дружбы глубоко индивидуальны и исключительны”, — пламенеющий словом и мыслью отец Павел Флоренский, ставит дружбу, как одну из основ “Столпа и утверждения истины”, посвящает ей многие строки своего красивого и умного сочинения. А Другу, которому он обращает свое богословское письмо, он воспевает поэтический гимн: “Чрез тебя, Друга, я получил покой свой, чрез тебя, Друга, спасся от червя неумирающего, – твоими дружескими молитвами узрел «духовную зарю» торжествующего Неба”.
…У гроба Лазаря Христос плачет не только о смертности всего человечества, об оторванности от Бога, от Вечности, кажется, Он плачет о друге, плачет как человек, плачет, что не увидит его лица, не сможет разделить с ним радость, горе, интересную мысль, не сможет просто побыть с ним вместе. И тут же, как Бог, Христос вызволяет друга из небытия. И скоро, за шесть дней до Пасхи, за шесть дней до Своих страданий, снова приходит на ужин к Cвоему другу Лазарю, которого, правда, тоже “положили убить”…
«Общее воскресение прежде
…Великий пост 1995 года. Иеромонах Оптиной пустыни проводит экскурсию для паломников и вдруг падает, скорчившись от боли. Брата поднимают, кладут на лавку во Введенском соборе… А ведь с той Пасхи, когда во Введенском пели “Христос воскресе!” у обитых красным гробов убитых братьев, прошло всего два года… Но скоро отец приходит в чувство, признается: язва – плод первых неразумных постных подвигов. И вдруг оказывается, что в группе экскурсантов – врачи из Пятой градской больницы. Больного стремительно перевозят в Москву, в больницу, обследование: прободение, кровотечение, еще бы мгновение и было бы поздно. Операция или смерть. Операция. Слава Богу!
Мы волнуемся: что сделать? чем помочь? Оказалось, что тепрь иеромонаху предстояло стать младенцем не только душой, но и телом: врачи ему велели есть детское питание, которое тогда выдавалось строго на молочных кухнях.
Моему первенцу меньше года, поэтому по полному праву рано утром беру на “молочке” “Агушу” извода 90-х, сажаю сынка в “кенгуру” и еду с ним в Пятую градскую. Передаю гостинцы через нянечку, иду на службу в больничный храм. Гиперактивный 8-месячный сынок ведет себя на странность тихо и спокойно. В храме почти никого. Вот уже Апостол… И тут в дверях появляется наш иеромонах – худой и почти без лица, в белесом больничном халате… «И вышел умерший, обвитый по рукам и ногам погребальными пеленами, и лице его обвязано было платком». А была Лазарева суббота.
«Господи! если бы Ты был здесь, не умер бы брат мой”, — повторяла я за Марфой, когда не стало мужа. “Но верю, что Ты — воскресение и жизнь; верующий в Тебя, если и умрет, оживет».
У Егора Летова есть такие пронзительные стихи, наверное, непохожие на все его творчество. Кажется, это стихи о Лазаревой субботе.
Стало быть, меня настигло НОВОЕ СОЛНЦЕ.
Просто у меня случилось НОВОЕ СОЛНЦЕ.
Что-то во мне настало,
Возникло, схватило, поймало.
Во мне проснулось, очнулось, забилось,
Ко мне пробилось
Солнце Всех Неспящих, свободных.
Никуда, никогда, ниоткуда.
Солнце живых вопреки всем законам и азбукам.
Кости обрастают новым мясом,
Да и мёртвый глядит вопиюще живым.
Это несложно, это так несложно.
Солнце для неспящих, солнце всех живых,
Молодых, озорных, разноцветных.
Солнце для свободных,
Для зорких, бессмертных, живучих.
Для бодрых, невидимых, наших, таких.
Разбухшую ванну переполняет вода
Уже по щиколотку.
Скоро можно смело рыцарей
из «Александра Невского» топить.
Коты в панике.
Вдруг тряпка застряла в руке,
Словно глотка в твоей голове.
Подобие улыбки заместило мыслю.
Кто-то сбежал из меня, матерясь.
И я Их увидел.
Фото: BlacksA photosight.ru
