Матушка

А еще через месяц он пришел ко мне. Заранее предупредил, что придет. Я зачем-то купила цветы – то ли астры, то ли хризантемы... А он заговорил о том, что я – его недостижимая мечта и что он не знает, как теперь жить дальше…

Свои первые шаги к Церкви я сделала, когда познакомилась с отцом Николаем. То есть тогда он был верующим студентом Николаем Соколовым, моим сокурсником – сначала по музыкальному училищу, а потом по консерватории...

Я все-таки решилась добавить к обсуждению и свою реплику. Итог того давнего своего недоумения, сформулированного довольно резко, очень задевшего Таню (за что хочется сегодня попросить у нее прощения), а среди читателей получившего, как водится, и поддержку, и ответное осуждение в форме столь же резких комментариев...

Весьма знаковое и симптоматичное для нашего церковного сообщества противопоставление: «свобода и Любовь» с одной стороны, «подчинение и смирение» – с другой. Есть, о чем задуматься.

Залегла дома с книжкой, вдруг телефон: «Таня, извини, мы ничего не смогли сделать — Жорка кинул нам свои штаны и поплыл к тебе». Я свет потушила, сижу тихонечко, на звонки в дверь не отвечаю. Тут он залезает в окно и говорит: «Привет!»

Прошел год без любимого и дорогого… Помню как вчера: «Ваш муж погиб! Приносим свои соболезнования!» Слезы, боль, отчаяние… Господи, что делать, как жить дальше? Почему это произошло со мной?

Для нас, молодых людей, пришедших в церковь в начале девяностых, Матушка была одним из свидетелей веры, переживших огненные испытания двадцатого века. Постепенно в ее коротких репликах и воспоминаниях нам открывались масштабы этой большой жизни.

Он совсем молодым был рукоположен в священники, и отправили его в такой безбожный городок на краю области, что хоть плачь. Матушка и плакала. Совсем юная, хрупкая, с осунувшимся лицом и уже заметным животиком, стояла и плакала вот на таком же ветру, как сейчас, когда им в очередной раз отказали в проведении служб в и так еле выпрошенной для того избенке.