Мученичество

Можно было услышать от иных 'маститых протоиереев': 'Мы-то думали Трифон святой, а он, оказывается, разбойник!' И то обстоятельство, что в Рай первым вошел покаявшийся разбойник, как-то не вразумляло и снимало остроты противостояния.

Отец Даниил свидетельствовал о том, что Православие — это не синтоизм, не национальный культ, не психотерапевтическая техника, не способ решения каких-то земных задач. Он возвещал вечную жизнь и звал на небеса. Он говорил о Господе и Спасителе нашем Иисусе Христе, о Евангелии, о вечном спасении, о рае и аде.

Об особом почитании святого Димитрия среди славян свидетельствует то, что первым сочинением на славянском языке святых равноапостольных Мефодия и Кирилла после создания ими славянской азбуки был «Канон Димитрию Солунскому».

Несколько дней подряд семья Воскресенских приходила в себя от потрясения, а потом Вера Сергеевна (жена отца Андрея) попыталась найти мужа... Чиновники ей ответили, что отца Андрея выслали на десять лет без права переписки. Долгие десять лет семья Воскресенских жила ожиданием.

К великому сожалению, эта скорбная дата не стала поводом для мероприятий на государственном уровне. Нет никакой федеральной программы, никакого масштабного плана действий, но, тем не менее, нельзя сказать, что годовщина Большого террора проходит совсем незамеченной.

Имя Татьяны Гримблит сегодня мало известно даже верующим. Однако в 1920-е-30-е годы о ней знали христиане по всей России. Сотрудники ОГПУ долгие годы силились 'разгадать' феномен Татьяны Гримблит, и, в общем-то, безуспешно. Это и неудивительно – ведь то, что делала эта одинокая слабая женщина, вызывало недоумение даже у воцерковленных людей.

Теперь, когда так сильно сказался духовный раскол между интеллигенцией и народом, — что делать русской интеллигенции, как преодолеть то мучительное разочарование, к которому­ привела вся интеллигентская мысль и вера при столкновении с самою жизнью?

Приготовили носилки. Подошедший сотрудник НКВД сказал: – Ну, давайте будем класть, – а сам вполголоса спросил у Феодора, – А как же вас брать? – А вы вот так сделайте руки, – он показал, – в замок, и закиньте мне за голову. А второй за ноги пусть держит.