Патриотизм

У меня была такая проблема, что уезжали мои близкие друзья один за другим, одна семья за другой. А я уехать не могла, потому что я понимала, что просто убью своих родных тем, что они расстанутся с внуками.

Когда начались репрессии, под их каток попали, как водится, самые лучшие. Самые честные, принципиальные и идейные — те, кто не желал участвовать в травле и клевете, не желал прогибаться и участвовать в соглашательстве с ложью, не умели льстить и не хотели расстреливать невинных. И кто, как правило, работал хорошо и честно.

Есть на свете единственное государство, в котором вот уже четыреста лет не принято гнуть спины перед иноземными поработителями. Нам повезло в этом государстве родиться. Может быть, прав был император Пётр в своей запальчивости: «Природа произвела Россию одну, она соперниц не имеет»?

Любой, кто заикается... даже не о любви к Родине, а о нежелательности глумления над нею, начинает восприниматься как апологет ГУЛАГа; господа, да что же это такое?!

Тот, одноэтажный город остался во мне яркими воспоминаниями раннего детства. В тех воспоминаньях – купанье в мелевшей к середине лета Ветлуге, бег по белому песку ее берегов, лазанье по непролазным зимним сугробам в полях у сельхозтехникума...

Те, кто брались отвечать, иногда путали Вторую мировую и Великую Отечественную, не называли в числе союзников СССР — США, а Германии — Японию, часто не могли вспомнить стихов и песен о войне, а бывало, даже использовали слово «Антанта».

Страна, победившая в последней Мировой, распалась и исчезла. Народы, ее населявшие и составлявшие, иногда мирно и устало живут бок о бок, но часто поглядывают друг на друга волком. И что дальше?

Пожалуй, таких тяжёлых обвинений Россия не слыхала ни от П.Я. Чаадаева, ни от П.А. Вяземского, ни от И.С. Тургенева, ни от других язвительных критиков российских пороков. На первый взгляд, славянофил Хомяков приближается к самым дерзновенным скептическим тезисам А.И. Герцена…