Покаяние грех

Все это сильно касается священников. Нормальному человеку хочется жить со всеми в мире и людям угождать. Хочется всем улыбаться, как парикмахер – подстриженному клиенту или продавец – покупателю. Хочется быть культурным и ласково безразличным и получать в ответ микродозы культурной вежливости, но так, чтобы в душу никто не залазил.

Великий канон взывает к Богу от лица одного человека: «Помилуй мя. Боже, помилуй мя» Но есть ли у нас некая общая греховность, общая немощь и общее беззаконие?

Очень желательно понять, что исповедь – это не сладкое утешение. Пусть нам будет неприятно от того, какие мы на самом деле. Пусть будем понимать, что это в нашей душе произошло. Мне кажется, это гораздо правильней, чем человек после исповеди радостно отходит: «Ух, легко, хорошо! Жизнь продолжается». Лучше пусть будет тяжело.

Я думаю, что все вы, дорогие друзья, если не всегда, то хотя бы иногда, чувствуете в душе после причастия Святых Христовых Таин особое спокойствие. Нужно обратить внимание на то, почему это происходит, какие грехи нарушали наше внутреннее устроение и именно в них каяться особенно.

Если я сижу в тюрьме, значит, в моей жизни что-то не так? Как могла со мной приключиться такая катастрофа? Ведь я раньше думал, что никогда не попаду в тюрьму. Тюрьма для злодеев, убийц и матерых преступников, потерявших человеческий облик. А я такой хороший, добрый, скромный...

В груди у Лешки заныло. Григорий был его другом. Ногу он потерял в Афганистане, на войне, а жену здесь, после войны — ушла она от инвалида в поисках лучшей доли. И плюнувший на все Григорий собирал милостыню у кафедрального собора...

Он не ставил выше нас ничего – неужели мы идем к Нему ради пользы? Ради избавления от болезни? Неужели – это в с е, что нам от Него надо? Он назвал нас – друзьями… Можно ли друзьям пользоваться Другом?

Чернобыль, Арзамас, перегон 1710 км в Башкирии... Техногенные катастрофы времен перестройки - нелепая и страшная игра случая или знамение Божие и повод для каждого из нас задуматься о своей жизни?