Какое торжество и какое горе в этом празднике! Люди, слышавшие о том, как Христос воскресил от мертвых Лазаря, толпами собрались на Его пути, встречали Его, как царя, пели «Осанна». Осанна -слово еврейское, которое значит: «Спаси, молим Тебя об этом!» — и такие слова могли быть обращены не к земному только царю, но к ожидаемому помазаннику […]
В праздник Входа Господня в Иерусалим, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл совершил Божественную литургию свт. Иоанна Златоуста в кафедральном соборном Храме Христа Спасителя в Москве и возглавил хиротонию архимандрита Ферапонта (Кашина) во епископа Макарьевского, викария Костромской епархии.
Тот же самый народ через 6 дней в Великую пятницу вместо этих слов «Благословен Грядый во имя Господне» будет кричать: «Распни, распни его!». Но там не будет кое-кого, кто с радостью бежал и встречал Христа Спасителя в этот день входа Господня в Иерусалим.
Но в чем наше отличие от жителей Иерусалима? Так ли мы жаждем Царства Небесного, так ли хотим быть с Богом? Для нас очень часто Царство Небесное - не место богообщения, а средство избежать посмертных страданий. Если бы это было не так, мы бы стремились к молитве, а не понуждали бы себя помолиться.
Поднимая ветви вербы, в этот радостный для нас день и принимая на лицо капли воды, которые священник мечет кропилом в народ, нам следует также вспомнить слезы Христа. Возможно, Он плакал не только в то далекое воскресение, но и, возможно, совсем недавно над Россией, падающей после тысячелетнего царства под топором коммунистов.
Недавно слышал по «Радонежу» – проповедник весь изликовался: «чистые дети, злобные взрослые». Но вся беда в том, что дети-то вырастают. Сегодня их подносят к причастию – ах, милые крошки, как хороши! А вот шестнадцать-семнадцать – и те же детки такое вываливают на исповеди, что их по букве канонов лет на двадцать нужно отлучать…
И многие столетия перед сумраком страстных дней вспоминают христиане это торжество. Внезапно поднимаются в переполненных храмах тысячи рук с вербами и зажженными свечами, и снова гремит, как тогда: «Осанна!»
