О страхах, надежде и счастье
Есть вещи, про которые мы точно знаем, что они не случатся с нами никогда. Я довольно определенно знаю, что мне не быть примой-балериной Большого театра. И невелик шанс насмерть разбиться, восходя на вершину Эвереста — я просто не пойду в горы. Вот и про двойняшек я никогда даже не думала, потому что внутри была совершенно уверена — со мной такого не произойдет. И вообще — совершенно непонятно, как выживают родители двойняшек!
Вообще у меня много таких уверенностей было в жизни много: я думала, что сразу после свадьбы рожу пятерых детей с небольшим интервалом (привет, пятилетнее бесплодие), что мы с мужем благополучно состаримся вместе (и я похоронила первого мужа — Анатолия Данилова — в его 42 года), что я точно не буду выходить второй раз замуж (вышла), не буду учить дочь французскому (именно во французскую школу она идет) и так далее.
И вот — у нас трое детей — Захару 9, Наташе 6, Андрюше полтора и мы понимаем, что кого-то еще не хватает. Когда мы с Андреем думали о том, что хорошо бы еще родить ребенка, он спросил: «А как с Правмиром?» — «Фи, — сказала я, — малыша в слинг и работать, ну как я с Андрюшей работала нон-стоп?». Да, двойню в слинг не упакуешь и просто так на работу не съездишь. Вообще ВСЕ не так! Но по порядку.
Растерянность
Растерянность — это первое чувство.
Что будет? Беременность двойней после двух кесаревых — это рискованно. В общем, так и оказалось. Мне пришлось пробыть все девять месяцев на расстоянии 10 минут от перинатального центра с хорошей реанимацией.
Где жить? Мы с трудом вмещались с тремя детьми в нашу двушку.
Как работать? Как вообще со всеми справиться?
Я совсем не буду проходить в дверь? Строгий постельный режим (как у очень многих моих знакомых).
Страх
Страх — это второе чувство после растерянности. Мне казалось, что впереди у меня восемь месяцев неподвижности, а потом несколько лет дурдома, когда все младшие одновременно кричат, а старшие полностью предоставлены самим себе.
На 11-й неделе у меня намерили тонкий шов от предыдущих кесаревых и запретили куда-либо ездить: «Изучите признаки расхождения рубца и будьте готовы ехать в роддом при первых признаках». Да, за рубежом рубец, конечно, не измеряют, но у меня он и правда был тонкий и только чудом выдержал до дня кесарева.
Я никогда не любила путешествовать, а тут остро поняла, как я хочу свозить детей на море, и вообще сколько всего я хочу дать старшим, и как это нереально реализовать с малышами.
Подготовка
Со страхом и растерянностью мне проще всего бороться с помощью очень конкретных и понятных вещей. Я поняла, что у меня довольно мало времени, пока я могу побыть со старшими детьми полноценно, я стала учить Наташу английскому языку, потому что после родов — какой английский?
Вообще я была скептиком дошкольного преподавания языков, сама в детстве очень не любила уроки французского, а тут я поняла, сколько радости и ресурса могут давать такие простые занятия, даже не занятия, а игра по 15 минут в день. И я поняла, что мне надо этим делиться с другими — так, на 16-й неделе записала курс для родителей о том, как играть с детьми в английский.
Эти короткие уроки английского меня очень успокаивали, я словно сама себе напоминала — смотри, ты успеваешь, у тебя получается, ты находишь воремя, ты справишься. Казалось бы — 15 минут всего.
Я понимала, что с близнецами больше не будет ни театров, ни спорта, поэтому всю весну я водила детей в театры, а летом отдала дочку на спортивный интенсив — было очень комичное зрелище, конечно – я с огро-о-омным животом приходила на теннисный корт. Люди на меня косились очень странно, спасибо, что никто ничего не спрашивал.
«Папа-то у вас молодец»
Интересно, что участие отца в воспитании детей воспринимается как совершенно особенный подвиг. Мама-то — куда ей деваться, а папа — это герой, однозначно.
Муж первым это заметил, пока меня готовили к операции.
«Сидишь, — говорит, — в коридоре, в одной руке у тебя чашечка кофе, в другой руке — телефон. Жену готовят к сложнейшей полостной операции, а ты на мягком диванчике сидишь. Но герой при этом ты. Каждый второй проходящий мимо: “Ой, какой у вас папа молодец!”».
Я много раз потом слышала это кругом — от поликлиники до парка. И всегда на такое уточняла: «А мама подкачала, да?»
Сюрприз и ревность
Детям мы не очень подробно рассказывали про то, что малышей будет двое. Я говорила, конечно, что в животе их двое, но всегда добавляла, что мы не знаем, сколько родится, потому что с двойняшками бывает по-разному.
Наташа бесконечно мечтала о сестре или даже сестрах и мне было очень сложно подготовить ее к тому, что родятся еще два мальчика. Это было просто чудо, что она приняла эту новость радостно.
Из лекций многих психологов я твердо знала, что самый страдающий при рождении близнецов — малыш, который идет перед ними. Андрюше еще не было двух лет и я очень боялась, что мы потеряем с ним связь. Поэтому я сохранила с ним грудное вскармливание («Что, кормить тандемом?! Это точно не про меня!»).
Два раза у нас очень хорошо сработал способ уменьшения детской ревности. Мы никогда не говорили, что после родов все будет классно, что «у тебя будет друг и ты сможешь с ним играть, и вам будет весело». Какой друг? Другом он будет через три года. А пока, знаешь, будет ОЧЕНЬ сложно, он будет ВСЕ ВРЕМЯ плакать, он будет не спать ночами, он будет похож на красного ежика. Красивый? Что ты, красивый и умный это ТЫ, моя радость, а он будет розовый ежик, который все время плачет.
В общем, я рисовала картинку самыми скептическими красками. Потому что малышу пока все равно (простите, дети, если вы прочитаете этот текст, когда вырастете), а старшим нет.
Вообще, я бы и мамам молодым так рассказывала, потому что один из главных шоков моего материнства был в том, что книги обещали, что малыш будет спать три часа, есть 15 минут, потом снова спать три часа. И я думала: «Да чего ж все так убиваются-то, если он все время спит». А после родов оказалось, что спит он 15 минут, только у мамы на руках, есть полтора часа и попробуй отползи с дивана! Либо ваш прогноз оправдается (и тогда окажется, что мама ко всему готова), либо не оправдается — и это будет двойным счастьем.
Когда родился Андрюша, четырехлетняя Наташа сказала мне очень укоризненно: «Мама, ты говорила, что он будет все время плакать и похож на розового недовольного ежика! Мама, но он же не похож на ежика! Он теплый, пушистый, ласковый плюшевый котенок или медвежоночек».
Прогноз не оправдался, все были счастливы. С близнецами это тоже сработало в полной мере, дети приняли их очень радостно.
Для Андрюши было очень важно кормление, очень было важно ездить в двойной коляске (малыши первые два месяца делили одну люльку на двоих, Андрюша ездил на сидении) и очень было важно время с мамой. Я максимум времени старалась играть именно с ним на улице, чтобы у него было МНОГО мамы.
Привет, малыш
Первое, что я помню после родов (операция была под местной анестезией, я всех видела, обоих малышей положили ко мне, но все равно ты в таком состоянии шока) — это как муж ходит по палате в реанимации и тихо рассказывает новорожденным малышам что-то очень ласковое. «Конечно, один Алеша, второй Антоша», — сказал Андрей мне. Про Алешу мы договорились точно, а Антоша мог стать Ваней.
С каждым новым малышом накрывает это чувство — какие же они крохотные! И какие большие твои еще маленькие, но уже старшие — дети!
В первую ночь оказалось, что один будит другого. Уснул один, проснулся второй, он будит первого. Мы не спали всю ночь, и под утро поняли, что как жить дальше — не очень понятно.
Первый месяц я спала сидя с ними обоими, а потом мне показали, как можно ночью кормить лежа обоих одновременно (нужна ОЧЕНЬ большая подушка для кормления, мама лежит на ней, малыши по бокам).
В четыре месяца мне надоело все, надоело качать до двух ночи и я ввела режим. Не мягко, не постепенно, а принудительно одним днем я начала с четкого ритуала: ванная, массаж, кормление, дальше в 20:0 обоих в шезлонги, сверху теплое одеяло, включила на максимум белый шум, выдала бутылки (у меня со всеми детьми смешанное вскармливание и у малышей было примерно 300 миллилитров докорма в сутки), убрала все источники света. И они заснули!
Конечно, они и сейчас спят сложно, просыпаются по пять раз за ночь каждый, но это не сравнится с тем, что было тогда.
Где еще один?
В какие-то моменты мы сбивались со счета с детьми.
Например, Андрей под утро как-то спрашивает: «Где еще один?» Судорожно пересчитываю — вот, один лежит в коконе, второй со мной. Так, вроде, все на месте — кого еще потеряли?
Очень было страшно с ними спать, я сплю мало, очень глубоко, и поэтому каждое утро я просто выдыхала: «Уф, все выжили».
На улице
С ребенком тебе всегда дают советы. Родственники и прохожие. Папам больше, чем мамам. Но ровно до того момента, когда у тебя появляется коляска с двойняшками. Тут все просто тебе выдыхают в спину: «Ой, героиня» и ничего не советуют. Папе, кстати, даже ничего не выдыхают, просто молчат.
Я часто гуляла с коляской с двойняшками, а Андрюшу сажала в хипсит — то есть держала его на руках на бедре. Мне было очень важно дать ему время со мной и поносить его нормально на руках. Иногда на таких прогулках он начинал плакать безостановочно — он выплакивал накопившийся стресс и успокаивался. И всем было хорошо. Но прохожие в парке очень аккуратно все время спрашивали: «Может быть, помочь?!»
Иногда подходят с вопросами: «А как вы с ними с двумя? Что, ПЯТЕРО?! Ой, а моя дочка с одним не может справиться». Приходится рассказывать, что мне с одним ребенком было намного сложнее, чем с пятью. Не верят.
Понятно, что во времена без памперсов, нянь и мультиварок двойня была СОВСЕМ СЛОЖНЫМ делом, и этот благоговейный ужас старшее поколение помнит хорошо. Даже мою маму, которая всегда недовольна моим «порядком» в квартире как подменили. Сейчас у нас и правда, настоящий бардак, но мама в этот год все время мне говорит: «Да конечно же у тебя порядок! Разумеется! Такое количество детей, да чего еще ты хочешь? И-де-аль-ный порядок».
С пятью легче? Да ладно!
Я всегда думала, что когда говорят, что с четырьмя легче, чем с одним, что это такая неосознанная многодетная реклама, что когда у тебя 4–5 детей тебе уже и правда, многое все равно, ты уже не принадлежишь себе и держишь марку.
В каком смысле проще?
С первым ребенком ты ничего не понимаешь и очень мало знаешь. У меня было огромное чувство вины и своей несостоятельности как матери. Вот, родила не сама, а кесарево. Вот, выкормить не могу без докорма. Вот она плачет! Она не спит!
Я ПЛОХАЯ МАТЬ! Меня изводила эта мысль и приводила к полному бессилию. Я была вымотана эмоционально от постоянного: «Я так делаю или не так? Она плачет, потому что я плохая мать? Не могу успокоить? Не могу накормить?» — вот это то, что было самым сложным.
И еще была полная непредсказуемость. Примерно как когда начинаешь ходить в храм, стоишь на бесконечном Всенощном бдении и тебе непонятно — сейчас середина, конец, вот уже два часа что-то поют, а дальше что будет? А через какое-то время: «Ага, вот и полиелей, а за ним и канон, и наконец — Славословие любимейшее».
Со вторым ребенком и дальше мне было проще именно тем, что я не грызла себя изнутри. Я знала, что я НЕ ПЛОХАЯ, а нормальная мать, что ТАК БЫВАЕТ, что дальше будет примерно вот так. Конечно, очень многое зависит от людей вокруг. С Наташей я слышала очень много недоверия вокруг себя: «А что это она худая такая? А она ела? А молока хватает? А ей не пора спать?»
Когда детей было трое, у меня в гостях побывала моя бабушка. Наутро она позвонила и таким спокойным уверенным голосом сказала мне: «Знаешь, я любовалась вчера на тебя. Как ты мудро и хорошо со всеми справляешься. Как правильно ты отвечаешь, и как у тебя получается всем уделить время». Я совершенно обычная в меру раздраженная и сильно устающая мама, но меня просто окрылили тогда эти слова.
Недостижимое
Семь лет я мечтала, что перед дочкиным первым классом я свожу ее в Диснейленд в Париже. Чуть ли не деньги откладывала.
С рождением близнецов стало понятно, что все мечты об этом надо отложить надолго. Нам сложно сходить в кафе — и финансово, и потому что двойные коляски не проходят ни в какие двери. Нам очень сложно куда-то поехать, потому что любой отдых в отеле — это огромная сумма. Нам очень сложно организовать дополнительные занятия.
Я не уходила в декрет, на вторую работу (фотографом) вернулась через три недели после родов, через полтора месяца стартовали мои курсы английского. Я начала очень четко соизмерять свое время и почти перестала тратить на то, что надо кому-то, но в ущерб моим детям.
Зато играют вместе
«Хорошо, когда двойня, им не скучно, вместе играют», — думала я, глядя на подруг с двойней.
Нет, рассказываю, все не так. Конечно, никто вместе не играет (может быть, они будут играть потом, а может быть и нет, дети вообще не обязаны любить и хотеть с кем-то играть). Зато примерно половину времени я чувствую себя воспитателем в детском доме, потому что когда я беру на руки одного, у второго в глазах слезы: «Ма-а-а-ма, ты что, взяла на ручки не меня?! Как, мама?» И дальше надо изворачиваться — брать двоих, садиться на пол, чтобы они оба тебя держали или что-то такое придумывать.
Второй миф — это «Зато сразу отстрелялись». Мне такого не говорили, потому что про пятерых детей сложно сказать «отстрелялись», но мы рожаем детей не чтобы отстреляться, а потому что любим детей и потому что младенец — это главное чудо света.
А также двойня — это что угодно, только не «отстрелялась». Как говорила одна моя знакомая: «Когда родились двойняшки, меня все время спрашивали — тебе трудно? А я и не знала — трудно мне или нет — встала утром и понеслось. А когда у меня родилась третья малышка — одна — вот тут я поняла, что мне было ОЧЕНЬ трудно».
Ну и еще — не всякая двойня — это ЭКО. Конечно, не без этого их стало больше, меня тоже не спрашивали про ЭКО никто, кроме врачей (в общем, понятно, что если есть трое старших — вряд ли тут ЭКО), но вообще спрашивать про ЭКО — это примерно как:
— А у вас зубы свои или вставные?
Или:
— А у вас волосы крашеные, потому что вся голова седая?
Год спустя
Антоше и Алеше год. Они полностью, полностью разные. Во-первых, у них серо-голубые глаза, хотя по линии мужа у всех глаза карие. Во-вторых, они вообще не похожи друг на друга. Совсем.
Антоша юркий, бойкий, первый стал переворачиваться и голосит, если у него отнимают игрушку. Завидя телефон кричит «Алло». Алеша весит на три килограмма больше, не хотел переворачиваться, первый пошел, и спокойно отдает любую игрушку — пожалуйста, играйте!
Антоша обожает смотреть на куриц, Алеша к ним равнодушен. Они иногда конфликтуют, а иногда вместе наваливаются на закрытую дверь, чтобы наверняка ее открыть.
Одеть их — целая задача — и было непросто:
А стало вообще весело!
А уж сфотографировать!
Нет, выдыхать рано, начинается самое сложное время, когда они уже кругом бегут и ползут, а мозг еще не очень контролирует это. И от нас понадобятся все силы, вся концентрация, все внимание, чтобы никого не упустить. И все молитвы, чтобы все благополучно выжили.
Это был очень сложный год. Хотя у средних детей есть няня, хотя со старшим очень помогала бабушка, хотя мы с Андреем работали круглосуточной вахтой (я работаю до трех утра и укачиваю тех, кто просыпается в интервале 22.00–03.00, а встаю в 9:00, Андрей ложится в 22:00, встает в 5 утра и забирает тех, кто просыпается после 5 утра).
Но сейчас мне хотелось бы поговорить с теми, кого мой рассказ немного напугал.
Когда я узнала о двойне, я бросилась за советами к Алене Хмилевской — маме тройни и Илюши.
«Слушай, вот что бы ты себе сказала два года спустя? Какой самый важный совет?»
Мне ответил Артем, муж Алены: «Я показал бы себе — растерянному в ожидании тройни — их фотографию. Какие они сейчас, спустя два года».
Тогда я не очень поняла эти слова.
Понимаю их сейчас.
Двойня — это очень много сил, много труда и мало отдыха.
Но это величайшее чудо из чудес. Они такие разные. Они такие теплые, плюшевые, они так рады нам, они так отстаивают свое право на маму. Они такие…
За эти чувством ЧУДА, ВЕЛИЧИЯ МИРА и ТАЙНЫ люди восходят на Эверест, спускаются на десятки метров на дно океана, залезают в самые трудные места, чтобы выдохнуть и увидеть вот это ЧУДО.
Нам это чудо выдали вот тут, домой, в руки. Не надо Эвереста и Ниагарского водопада. Смотри, это бывает вот так. На Эверест очень трудно взойти (наверное, я даже на обычный холм не осилю).
Мы живем уже год, держа чудо в руках. Я бесконечно благодарна Богу за возможность прикоснуться к этой удивительной полноте жизни.
Если вам понравились наши истории — приходите в наш инстаграмм, там их много :) @anna_pravmir
