Недавно вышла в свет новая книга Марии Городовой «Колыбель огня». Новая работа, также как книги «Ветер Нежность» и «Сад желаний», построена как переписка Марии с читателями «Российской газеты». Мы предлагаем вашему вниманию одну из глав книги.
«Вы что там все, с дуба рухнули? Возмущает ханжество ваших, Мария Городова, статей. Впаривать малолеткам слова каких-то там святых отцов, когда обещали разговор про любовь… ну, это уж слишком! С каких пор они в этом деле авторитеты?»
Саманта-и-даже-Джонс (90-60-90)
Здравствуйте, Саманта-и-даже-Джонс — если вам нравится, чтобы вас так называли. Понимаю, что есть люди, для которых сериал «Секс в большом городе» — это энциклопедия жизни, а его героини становятся родными настолько, что их имена уже желанней собственного, данного родителями.
Знаю, что главная тема американского телепроекта, столь любезного вашему сердцу — «похождения свободных, успешных и незакомплексованных женщин, занятых в свободное от работы в Сити время поисками любви». Извините за стиль — цитата из аннотации к фильму.
Боюсь только, что «незакомплексованные женщины» до такой степени озабоченные поисками (если верить Интернету, там около ста серий!), вряд ли найдут что-нибудь путное. И честно говоря, сама я людей настолько переменчивых в авторитеты не выберу.
Вообще, Саманта (я сокращу Ваш ник, ладно?), вокруг любви много путаницы. Героини покорившего Вас телесериала перебирают бесчисленное множество вариантов, и каждый выдается за искомое чувство.
А вот в другом, не менее популярном фильме — «Титанике», утверждается, что настоящая любовь — та, для которой не страшны ни преграды, ни расстояния, ни годы, ни даже сама смерть, — всегда единственная.
Помните, как поет Селин Дион в знаменитой песне из кинофильма? «Love can touch us one time/ And last for a lifetime/ And never let go till we’re gone». «Любовь приходит к нам только раз, / И длится всю жизнь,/ Пока мы не уйдём».
Проблемы, на мой взгляд, в следующем. С одной стороны, любовь — базовое чувство, архизначимая потребность и свойство души. Как писал философ Николай Бердяев, «… последний из людей пытается любить, хотя бы по-звериному». С другой стороны, понятием «любовь» определяется такое разнообразие явлений и состояний, что просто необходимо отделить зерна от плевел. Этим и займемся.
Начнем с того, что мы употребляем это удивительно многомерное слово, когда рассказываем о своих ощущениях. «Я люблю…», и дальше следует: «холодный мятный лимонад «Мохито» в жаркий летний день», или, наоборот; «когда под ногами похрустывает снег, мороз щиплет щеки и глаза слепит солнце». «Голос Селин Дион, проникающий в самую душу, помните, когда Джон и Роуз, раскинув руки, на фоне заката, летят навстречу неведомому завтра», или «смотреть, как горит костер, ночью, в лесу, запах хвои, обступившие нас сосны, и рядом тот, кто дороже всего …»
Но не только ощущения. Мы применяем волшебное слово, когда надо описать чувства.
Младенец, сосредоточенно сосущий грудь и вдруг оторвавшийся от своего важного занятия, чтобы улыбнуться маме и миру — что это, как не любовь? Любовь, идущая от полноты жизни. А нежность самой мамы, смешанная с ответственностью за эту, еще такую беззащитную кроху?
Снисходительность к шалостям подрастающего сорванца назовут тем же словом. Как и его ласковость к самым близким — маме, отцу, братику. Влечение к противоположному полу, зарождающееся так рано и не оставляющее человека почти до смертного одра, — и это принято называть любовью.
А еще слепую влюбленность, горение по отношению к той, без которой жизнь кажется немыслимой, и партнерство, рожденное разумом. Остроту запретного влечения и ласковую чувственность проверенных отношений.
Сексуальный интерес и близость, идущую от родства душ. Теплую привязанность к тому, кого знаешь наизусть, и страсть, которую не исцелить, а можно только изжить, пройдя до конца и разрушив все вокруг включая себя…
Братскую симпатию и, наоборот, необъяснимое притяжение к тому, с кем, находясь рядом, можешь только ругаться. Удушливое наваждение преступного желания и легкость романа без обязательств. Интрижку, мимолетное увлечение и преданность, простирающуюся за границы жизни и смерти. Почти спортивный азарт покорения все новых и новых объектов и полное самоотречение ради любимого. Растворение в другом и эгоистичное чувство собственности к тому, кто рядом.
И кроме того: тоску безответной любви, опьяненность обладанием, боль ревности, очарование, нежность, неутолимую жажду быть все время рядом, самоотверженное служение другому …
Саманта, боюсь, это очень неполный список тех состояний сердца, которые претендуют на право называться любовью. А ведь есть еще переживания, никак не связанные ни с нашими ощущениями, ни с зовом пола в человеке. Мы любим Родину. Поэзию. Астрономию с биологией. Или собирать марки. В конце концов, своего сенбернара. И когда нас хвалят.
Но и это не все. Мы применяем слово «любовь» не только к своим ощущениям, чувствам, состояниям души, сердца, интеллектуальным склонностям. Мы читаем в Евангелии слова Христа: «да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин. 15. 12). И «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф. 22. 39).
Способность так любить — это уже не эмоции, не состояние сердца, а устроение души, к которому надо стремиться и которое приходит только по благодати Божьей. Мы повторяем вслед за евангелистом Иоанном: «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1Ин. 4. 8). А потом еще раз: «Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге» (1Ин. 4.16). И начинаем понимать, что между нашей человеческой любовью и Любовью Бога есть связь.
Поэт Вячеслав Иванов определил её так:
Любовью сердце в нас живимо,
Хоть и не ведает само,
Какое злато в нем хранимо
И чье на золоте клеймо».
Вот что пишет современный богослов Христос Яннарас: «Священное Писание удостоверяет, что «Бог есть любовь» (1Ин.4.16). Речь не идет о том, что Бог «обладает» любовью, что любовь является неким качеством, атрибутом Бога, но о том, что Бог — сама любовь, что образ Божественного бытия есть любовь».
И наши чувствования — только слабый отблеск этого Божественного сияния. Алексей Константинович Толстой удивительно тонко сумел показать, как соотносятся друг с другом Любовь Божественная и любовь земная.
Когда Глагола творческая сила
Толпы миров воззвала из ночи,
Любовь их все, как солнце, озарила,
И лишь на землю к нам её светила
Нисходят порознь редкие лучи.
И порознь их отыскивая жадно,
Мы ловим отблеск вечной красоты;
Нам вестью лес о ней шумит отрадной,
О ней поток гремит струёю хладной
И говорят, качаяся, цветы.
И любим мы любовью раздробленной
И тихий шёпот вербы над ручьём,
И милой девы взор, на нас склоненный,
И звёздный блеск, и все красы вселенной,
И ничего мы вместе не сольём…
Господь «сотворил человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их» (Быт. 1. 27). И способность любить — это проявление образа Божьего в нас. Но наша поврежденность часто искажает само чувство.
Митрополит Антоний Сурожский говорил, что хотя все мы считаем, будто знаем, что такое любовь и умеем любить, на самом деле мы часто «только лакомимся человеческими отношениями. Мы думаем, что любим человека, потому что у нас к нему ласковое чувство, потому что нам с ним хорошо. Но любовь — нечто более глубокое и требовательное».
И поэтическое восклицание Федора Тютчева: «О, как убийственно мы любим..» — актуально как никогда.
Нередко за любовь выдается такой эрзац, как эгоистическое чувство собственности по отношению к другому. Или похотливая жажда наслаждений. Или желание обладать. Вариантов множество. Но так как любовь — категория из мира горнего, то, значит, она непреложна, то есть не зависит ни от времен, ни от нравов. И имеет постоянные, неизменные качества, характеристики, константы, присущие именно ей.
Саманта, надеюсь Вы понимаете, что назвать эти признаки любви и растолковать их может только тот, кто знает, что Бог есть любовь, не по книжкам.
В главе «Любовь не перестает» я заявила, что будь моя воля, я бы повесила гимн любви святого апостола Павла на стену в каждом кабинете математики. «Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит… Любовь никогда не перестает» (1 Кор. 13. 4–8). Пришла пора объяснить, почему.
Хотя апостол описывает Любовь как категорию божественную, определение применимо и к нашим обычным чувствованиям.
photosight.ru.Фото: Геннадий genlas
Давайте перечитаем эти строчки еще раз. Перед нами не просто перечисление четких критериев, которые помогут прояснить: любовь у нас или только то, что любовью кажется. Все эти характеристики любви — «любовь долготерпит», «любовь не завидует», «любовь не превозносится», «любовь не мыслит зла» даны в строго определенном порядке, тонко учитывающем взаимосвязь различных движений сердца.
Посмотрите, любовь не просто «не завидует», этого мало. Саманта, дальше говорится, что она и «не превозносится», а потом уточняется, что и «не гордится» — с каждым разом условия все строже.
Или любовь не просто «не ищет своего» (то есть не заботится о своей выгоде, бескорыстна), но, читаем затем, «не раздражается» (а это значит, что любимого не считают своей собственностью, что его принимают таким, какой он есть).
И следом сказано: она «не мыслит зла», причем не мыслит зла настолько, что «не радуется неправде», а вовсе наоборот, «сорадуется истине»! Вы чувствуете, насколько глубоко связаны между собой приметы любви в этой цепочке?
Но определение любви, данное апостолом Павлом, не просто психологически выверено. Вот удивительно, оно дано с истинно математической точностью. Что это значит?
Давайте вспомним, что в математике есть так называемые необходимые и достаточные условия правильности какого-либо утверждения. Вспомнили? Так вот, каждый из перечисленных апостолом признаков необходим для того, чтобы любовь была именно любовью. То есть если в тех ощущениях, которые к вам кто-то испытывает, нет такого свойства, как «любовь милосердствует», или «любовь не превозносится», или «любовь не бесчинствует» — все, знайте: этого человека обуревают совсем другие эмоции. Например, желание власти над вами, собственничество по отношению к вам, или желание самоутверждения, а может быть, одержимость, связанная с неспособностью смириться с тем, что что-то происходит не так, как бы хотелось…
То есть каждая из отличительных черт, указанных апостолом Павлом, необходима, чтобы любовь была именно любовью. А все вместе эти особенности достаточны для исчерпывающего определения, что же есть это высокое богоданное состояние души. И облачен этот гимн любви, этот шедевр математической логики и психологии в совершенную поэтическую форму.
Вслушайтесь, Саманта, как он начинается: «Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я — медь звенящая или кимвал звучащий. Если имею дар пророчества, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так что могу и горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
Саманта, когда задумываешься над совершенством этой дефиниции любви, понимаешь, что такое постижение законов Божьего мира может быть только актом прозрения.
Подробнее о гимне любви я рассказываю в книгах «Ветер Нежность» и «Сад желаний», поэтому сейчас давайте перейдем к классификации сего удивительного феномена. Как ни странно, человечество смогло систематизировать это таинственное и труднообъяснимое горение. И не зная, к какому роду чувствований принадлежит ваш личный пожар, можно с легкостью испепелить себя не по поводу.
Саманта, наиболее четкая классификация любви, на мой взгляд, дана в книге архимандрита Киприана Керна «Православное пастырское служение» — учебнике для священников-пастырей.
Вот что рассказывает Киприан Керн: «Греческий язык, чрезвычайно богатый вообще, выработал целый ряд утонченных понятий для выражения того или иного оттенка любви». И дальше перечисляются основные виды любви, которые объемлют всё разнообразие этого переживания.
Есть любовь агапэ — это та духовная любовь, которая преображает человека, любовь пламенная, одаривающая, щедрая, действенная, жертвенная, это то, что еще называется любовью в Боге. Неслучайно слово «агапэ» употреблялось ранними христианами для обозначения Тайной вечери — вечерней трапезы любви и духовного единения людей. Греки считали агапэ высшей любовью, горячим чувством, в котором открывается все лучшее, все самое высокое, что есть в человеке.
Саманта, мне кажется, что у героев «Титаника» именно такая любовь. И сцена, когда Роуз, доверившись Джеку, протягивает ему руку, а потом закрывает глаза, вверяя себя ему, и он, принимая этот дар как драгоценнейшую ответственность, возрастает над собой. И этот подъем ввысь, устремленность, порождаемую любовью, режиссеры фильма удивительно точно передают полетом Джеки и Роуз, полетом навстречу закату. И не надо слов. Только волшебная музыка. И голос Селин Дион.
Кадр из фильма «Титаник»
А еще, Саманта, вам наверняка приходилось слышать, как про любящих говорят: «Они просто светятся от любви, сияют от счастья, лучатся радостью, они друг друга боготворят, смотрят друг на друга глазами любви» — и это о том же. В агапэ любящие не просто познают друг друга, но и открыто дарят себя друг другу, забыв про эгоизм, выходя за пределы своего «я».
И такое дарение, такая самоотверженность и жертвенность в агапэ освящены вечностью. Это о такой любви поет Селин Дион. И не только она. Думаю, у вас найдется своя мелодия, на ноты которой можно переложить это высокое чувство. Такая любовь совершает подвиги, для нее нет преград — социальных, национальных, пространственных, даже временных.
Человек, горящий такой любовью, преодолевает все препятствия. Его любовь становится для него особенной ценностью, он борется за нее. Почему? Потому что агапэ открывает высшую правду о человеке — то, что он создан по образу и подобию Божьему, и что он — святыня. Кстати, именно поэтому такие любящие всегда целомудренны, хотя агапэ — высокое слияние душ — нисколько не отменяет телесного единения на высотах духовной близости.
Но целомудрие — это богопослушное устроение души — подразумевает благоговение и перед самим чувством, и перед тем, кого мы любим, и, главное, перед всем Тварным миром, в красоте которого мы можем угадать величие его Создателя. Глазам любящего как раз и открывается эта тайна — величие нашего Творца. И если даже любящий не может сформулировать это словами (хотя, Саманта, вы заметили, что все причастные к любви пытаются писать стихи?), он обязательно чувствует все сердцем, которое вдруг открывается, обновляется, очищается, начинает звучать в унисон с дыханием Вселенной.
Хочу заметить, что подобная любовь — высокий дар, и надо суметь сохранить свое сердце в чистоте — чтобы оно смогло принять такое чувство.
Следующий тип любви — филадельфия, любовь братская, братолюбие. Родство душ, внутренняя близость, тепло взаимопонимания, когда люди созвучны друг другу и могут горячо, с жаром, всем сердцем принять другого и сопереживать ему. Филадельфия часто проявляется как «настоящая мужская дружба» или «настоящая женская», что, правда, встречается реже.
Еще один вид любви — сторге. Пылкое, жертвенное, сильное чувство, которое начинается как сыновняя, дочерняя любовь к отцу, матери и продолжается как любовь к своей семье, к месту, где ты родился и живешь, вырастая в любовь к своему народу и Отечеству.
И наконец, великая, загадочная, часто трагичная любовь — эрос. Об эросе написаны тома, и это вовсе необязательно книжки о вульгарном эросе — эросе как любви плотской, чувственной, страстной и ненасытной. Да, эрос и это тоже. Но не только. Именно в эросе таинственным образом проявляется такая мощная и неукротимая сила, не знающая ни временных преград, ни пространственных, — сила энергии пола.
photosight.ru. Фото: Elena Kutsova
Сводить эрос к сексу, к похоти, пусть даже больше — к стремлению владеть другим и «распространять себя всюду» — это значит не понимать всей божественной глубины и самого чувства любви, и всего тварного мира. Именно эрос, содержащий в своей пылающей сердцевине мощнейшее напряжение энергии пола, может стать двигателем и творчества отдельного человеческого гения, и стихийных процессов всей человеческой истории…
Конечно, самые полные знания о преображении энергии пола в эрос дают богословы. И я думаю, Саманта, эта сложная тема заслуживает отдельного разговора.
Кроме агапэ, филадельфии, сторге и эроса, греки выделяли еще и влюбленность — чувство, знакомое многим. Причем влюбленность описывалась в Античном мире такими словами, как опьяненность, любовное зелье, колдовское очарование, наваждение.
Саманта, надеюсь, мне сегодня удалось поколебать вашу убежденность в том, что американские сериалы о «незакомплексованных женщинах» — единственный источник знаний об этом великом чувстве — о любви?
Спасибо за письмо, с уважением,
Мария Городова
Молитвы об умножении любви
Тропарь, глас 4-й: Союзом любве апостолы Твоя связавый, Христе, и нас, Твоих верных рабов к Себе тем крепко связав, творити заповеди Твоя и друг друга любити нелицемерно сотвори, молитвами Богородицы, Едине Человеколюбче.
Кондак, глас 5-й: Пламенем любве распали к Тебе сердца наша, Христе Боже, да тою разжизаеми, сердцем, мыслию же и душею, и всею крепостию нашею возлюбим Тя, и искренняго своего яко себе, и повеления Твоя хранящее славим Тя, всех благ Дателя.
Прокимен, глас 7-й: Возлюблю Тя, Господи, крепосте моя, Господь утверждение мое.
Стих: Бог мой, Помощник мой, и уповаю на Него.
Евангелие от Иоанна, глава 13, стихи 31–35: Егда изыде, глагола Иисус; ныне прославися Сын Человеческий, и Бог прославися о Нем; аще Бог прославися о Нем; и Бог прославит Его в Себе, и абие прославит Его. Чадца, еще с вами мало есмь: взыщите Мене, и якоже рех Иудеом, яко аможе Аз иду, вы не можете приити: и вам глаголю ныне. Заповедь новую даю вам, да любите друг друга: якоже возлюбих вы, да и вы любите себе; о сем разумеют вси, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою.
Из ектении: Господи Боже наш, милостивно, яко Благ, призри на изсохшую в любви землю сердца нашего, и тернием ненависти, самолюбия же, и неисчетных беззаконий лютее оляденевшую: и каплю благодати Пресвятаго Твоего Духа испустив, богатно ороси ю, во еже плодоносити, и возрастити от горящия к Тебе любве, всех добродетелей корень страх Твой, и о искренняго спасении неленостное попечение, всех же страстей, и многообразных лукавств, и лицемерия искоренение, прилежно яко всех Благодателя молим, скоро услыши и человеколюбно помилуй…
Причастен: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга, якоже Аз возлюбих вы, рече Господь.
Читайте также:
Любовь не перестает, или Хищница-2
