Этот Дух не просто приносит чувства радости, покоя, умиротворения – то, что мы порой называем «благодатью». Бедные мы, забегавшиеся, забывшие о простых человеческих радостях покоя и созерцания. Когда мы получаем покой и гармонию от богослужения, то это психологическое состояние мы готовы назвать «благодатью». Как писал Клайв Льюис, это смешно по сравнению со щедростью Бога – как смешон ребенок с корабликом у пруда, не хотящий, чтобы родители повезли его на море и лишили этой маленькой радости.
Дух Христов – это Бог. Бог Дух Святой. «Слышите, я повторю еще раз», — говорил святитель Григорий Богослов, — «Бог есть Дух! И снова скажу – Он Бог!»
Не для того страдал и умирал Христос, чтобы дать нам маленькие радости и утешение и умиротворение и то, что мы называем «благодатно-то как!». Он дал истинную благодать – дар бесценный, благой, величайший, незаслуженный, никак не покупаемый, который страшно принять и без которого нельзя жить.
Это – Дух Божий. Бог Дух Святой. «Печать Дара Духа Святого… Печать Дара Духа Святого… Печать Дара Духа Святого… Печать Дара… Печать Дара… Печать Дара…» — слова священника при Крещении. Дух Святой – как Дар. Самый великий Дар. Бог в твоих руках, человече. Бог в парусах лодки твоей. Бог Дух Святой.
Он являет Христа Воскресшего в Евхаристии.
Он дарует нам Его Воскресение.
Он воскресит всех дорогих нам людей.
«Ты — нам брашно и питие,
Ты -нам Кормчий и паруса,
Ты — нам пение и оплот,
Возвращенье к земле живых.»
Ты — их брашно и питие,
Ты — роса им и горный ключ,
Ты — их риз нетканая ткань,
Ты — их глаз негаснущий свет,
Ты — им Кормчий и паруса,
Ты — простор им и крепкий кров,
Ты их кости не позабыл,
Ты их души не сокрушил,
Ты — их пение и оплот,
Возвращенье к земле живых,
Ты — их чаянье и печать,
Ты — им брат, и сестра, и мать.
* * *
Мироносицы на иконе Воскресения склонились над четырехугольным деревянным гробом, как над разбитой в страшный шторм лодкой. Они сидят вдоль гроба, весел, у опустелых уключин и смотрят в гроб. Там, на дне лодки-гроба – разорванный бурей парус, душа и сердце лодки. А Кормчий-Ангел смотрит на них, не давая приказа налечь на весла, но говорит о чем-то ином, или – что одно и то же для них — молчит о непонятном и небывалом.
Они – не гребцы уже, а книжники, читающие разорванные страницы книги ветхого закона. Что написано там? Что за новые знаки на старых, покрытых кровью и потом страницах? И Ангел, учитель закона, молчит – или говорит о чем-то ином, непонятном и небывалом…
О чем его слова к гребцам погибшей лодки, к ученикам погибшего закона?
Они не слышат его, погруженные в скорбь о разорванном парусе, который уже никогда не поймает ветер. Руки их ослабели и выпустили весла. Дщери Иерусалимские! Они плачут… Разорен их храм, и нет надежды, и неутешны они. Церковь Христа Распятого собралась у Его гроба и единственное, что возможно ей – видеть поруганный парус и разорванную книгу, и молчать в печали, и думать о невыносимых и невыразимых, пронзающих душу оружием тайнах. Жены касаются своих лиц – знак тайны в касании щеки для говорящих и мыслящих на греческом языке…
Но – они не видят того – что над их головами, выше их, и над ними, и оборачиваясь, и зовя, и призывая их, идет Он – и одежда Его, цветная и прекрасная, Духом Божиим стала вечным и живым парусом, плоть Его воскресшая – Парус, наполненный Ветра Божия, ветра попутного южного. Прочь, ветер северный, гряди, ветер южный! – говорит Он, прекрасный Брат и Жених Песни Песней. И идет Он к кормилу, и заменит ангела, чьи слова непонятны и таинственны, и навевают грусть, но не приносят полноты утешения. Ангел – лишь вестник и символ Того, кто грядет, Живой, в сияющих, полных жизни ризах плоти Своей, Тот, что покинул ветхое во гробе – и кровь, и пот, и боль, пройдя через все это ради дщерей Иерусалимских, ради одинокой и слабой Церкви Своей.
И очертания воскресшего тела Его – как буква Алеф, первая буква все новой азбуки, в которой таится перекрестье. Перекрестье – мачта Его обновленной лодки, которая была разбита, и се! – цела и невредима во веки веков, аминь.
Всё то, что желали – сталось
Наоборот,
И ветер не пойман в парус,
А в нем живет.
От полночи до полудня-
Наперекрест –
Закаты стремятся утру
Наперерез,
Сжимать материк не стало
Широт кольцо…
Глядятся галактик стаи
В Его лицо,
А ветер воды тревожит,
Силен и тих.
Друзья на Него похожи,
А Он – на них.
