У Алины в ванной остановилось сердце. Мама реанимировала ее до приезда врачей

«Не дышит, пульса нет»

— Мам, вы же придете ко мне на последний звонок с большим букетом цветов? У меня будет аттестат с отличием за 9-й класс.

— Алина, ну, конечно, придем.

Увидев, что дочь собралась в ванную, Жанна проводила ее улыбкой. Спустя 10 минут она услышала звук упавшей швабры и подумала: «Дочка мыться закончила, убирает за собой». Но прошло пять минут, потом еще пять, а та не выходила. Жанна стала прислушиваться, но, кроме звука льющейся из крана воды, ничего не услышала.

Когда они со старшим сыном открыли дверь, Жанна увидела Алину. Та полусидела-полулежала на полу, облокотившись на стену.

«Не дышит… Пульса нет… Сердце остановилось…»

Жанна много лет работала медсестрой в реанимационном отделении. Но она и подумать не могла, что когда-нибудь увидит клиническую смерть своей 14-летней дочери, которая до этого ни разу даже в больнице не лежала. 

— Я начала кричать, плакать, ползать вокруг Алины, а руки делали свое: непрямой массаж сердца, искусственное дыхание рот в рот, — вспоминает Жанна.

Крикнула мужу, чтобы тот срочно вызывал скорую, а сына попросила принести коробку с лекарствами. Пока ставила Алине капельницу, краем глаза увидела, что младшая дочка забилась в угол и плачет.

К моменту приезда скорой Жанна смогла вернуть Алину к жизни. Та была в сознании, смотрела, дышала, но не могла разговаривать. Врачи предположили, что девочка отравилась угарным газом, но прибывшие бригады МЧС и полиции утечки в газовой котельной не обнаружили.

Последствия коронавируса

По дороге в больницу Нальчика Жанна рассказала врачам, что несколько месяцев назад Алина переболела коронавирусом. Правда, в легкой форме — просто не чувствовала запахов. Еще вспомнила, что примерно за две недели до всего случившегося Алина вдруг посетовала: «Мама, выучила стихотворение и тут же забыла». Жанне тогда показалось это очень странным. У Алины с детства была отличная память. 

На школьных олимпиадах дочка занимала призовые места. Всегда много читала. Прекрасно знала кабардинский, русский, английский и немецкий языки. Самостоятельно изучала корейский и турецкий, фильмы на них смотрела. Плела из бисера, училась играть на фортепиано, танцевала национальные танцы. После школы Алина собиралась учиться в Москве, в медицинском – на невролога. Хотела помогать детям.

«Разве такой ребенок может вдруг забыть стихотворение?!» — переспрашивала Жанна врачей скорой. А те удивленно качали головой.

В больнице Нальчика она буквально по пятам ходила за всеми специалистами. Узнала, что Алине диагностировали сильный отек мозга. Это могли быть последствия коронавируса.

— Первые сутки у Алины было небольшое улучшение. Она выполняла команды «сожми руку», «высунь язык», а потом — резкое ухудшение. Она смотрела в одну точку и ни на что не реагировала, — рассказывает Жанна.

Она старалась держаться, но состояние дочери ее очень пугало. Когда врачи приняли решение отправить девочку в петербургскую клинику, полетела вместе с ней, наняв реаниматолога в качестве сопровождающего. «Я медсестра, а нам нужен доктор», — объясняла она.

После полного обследования Алине исключили ряд заболеваний, в том числе генетических. Консилиум в Санкт-Петербурге поддержал версию коллег из Нальчика и связал отек мозга с коронавирусом. «Девочка усиленно занималась, нервная система была истощенной. Туда и ударило», — услышала от врачей Жанна.

После того, как угроза жизни миновала — Алине сняли отек мозга и остановили дистонические атаки (резкие непроизвольные сокращения мышц), — они с дочкой вернулись в Нальчик и продолжили лечение там. Девочка находилась в вегетативном состоянии, но дышала сама. Установить гастростому Жанна не разрешила: «Дочка сама глотает. Поставите трубку — забудет, как это делать».

«Точного диагноза не поставили до сих пор»

На первую реабилитацию по ОМС Жанна привезла дочку во Владикавказ. Там Алина вышла в малое сознание, научилась держать голову и недолго сидеть с поддержкой. А в санатории в Пятигорске Жанна услышала первое нечеткое слово «папа» и улыбнулась: «Алина с детства была больше папиной дочкой. В садике заплачет и начинает звать: “Папа! Папа!”»

После этого они вместе прошли еще курсы реабилитации — платные. Собрать деньги помогли благотворительные фонды «Русфонд» и «Помощь».

Сейчас Жанна радуется, что коляска дочке больше не нужна: она ходит сама под ее визуальным контролем, неровно, но не падает. Руки — да, зажаты, их предстоит разрабатывать, но чистить зубы, есть вилкой и снимать самостоятельно брюки Алина может. 

Близкие научились понимать то, что Алина пытается сказать. Школьную программу забыла, а вот кабардинский и русский языки помнит. Совсем недавно в памяти стали всплывать отдельные эпизоды и имена друзей. Алина даже вспомнила тот самый день: как включила воду, но не успела принять душ, как попыталась, но не смогла открыть дверь ванной, чтобы позвать на помощь.

— Точного диагноза дочке не поставили до сих пор, хотя прошло уже два года. Пишут «органическое поражение головного мозга». Я и сама не знаю, с чем связать тот случай: здоровая девочка зашла в ванную, а оттуда ее вынесли на руках. Хотя чего уже разбираться… Главное — сделать все, чтобы Алине было лучше. Нужно реабилитацию продолжать, — говорит Жанна.

Помогите семье собрать средства на новый курс реабилитации для Алины, свои ресурсы уже исчерпаны.

Фонд «Правмир» помогает взрослым и детям, нуждающимся в восстановлении нарушенных или утраченных функций после операций, травм, ДТП, несчастных случаев, инсультов и других заболеваний, пройти реабилитацию. Вы можете помочь не только разово, но и подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.