Православный женский журнал «Славянка» № 23, октябрь-ноябрь 2009 г.
Отец Геннадий, Вы являетесь настоятелем храма Богоявления Господня, неразлучно связанного с богатейшей историей Москвы. Насколько ощутима для Вас и Ваших прихожан эта связь времен?
Да, место веками намоленное: один из первых монастырей в черте Москвы вблизи Кремля. Богоявленский монастырь – древняя обитель в столице, вторая после Свято-Даниловского монастыря. Она была основана в 1296 году святым благоверным князем Даниилом Московским. За все эти столетия сюда приходило помолиться великое множество духоносных православных людей. Здесь подвизались святитель Алексий, митрополит Московский, митрополит Трифон (Туркестанов), преподобноисповедник Леонтий (Стасевич) и многие другие подвижники Церкви. Один из первых игуменов монастыря – Стефан, брат преподобного Сергия Радонежского. В 1680-1687 годах в монастыре располагалась школа богословов братьев Иоанникия и Софрония Лихудов, преобразованная после в Славяно-греко-латинскую академию. Намоленность места благотворно влияет на состояние духа. Она ощущается сразу, когда входишь в ограду храма.
Но много было и печального в истории обители. Монастырь подвергался опустошению во время набега монголо-татарских войск (XIII-XIV вв.) и интервенции польско-литовских (XVII в.). Он пострадал из-за частых пожаров (наиболее сильные произошли в 1687 и 1787 годах) и нашествия наполеоновской армии в 1812 году. После революции 1917 года обитель закрыли. А в 1929 году был закрыт и собор. Новая власть стала использовать святыню под склад, жилье и типографию. Колокольня монастыря с надвратным храмом Спаса Нерукотворного Образа была сломана в 20-х годах прошлого века.
В каком году храм Богоявления Господня был возвращен Русской Православной Церкви?
Приходская община храма Богоявления возродилась в 1990 году. 20 февраля уже состоялось первое собрание инициативной группы, а 30 августа община была зарегистрирована Ленинградским районным исполкомом города Москвы. Тогда же совет по делам религий при Совете министров СССР и исполком Московского городского Совета народных депутатов дали разрешение на передачу храма «для молитвенных целей». Но этот процесс, к сожалению, затянулся.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II назначил меня настоятелем открывавшегося храма и благословил на восстановительные работы. В то время я был настоятелем храма Преображения Господня в Богородском, работал преподавателем литургики в Московской духовной семинарии, а также был сотрудником редакции «Журнала Московской Патриархии».
Придя в собор бывшего Богоявленского монастыря, я столкнулся с таким положением дел: к концу 80-х годов минувшего века храм не имел главы, свод восьмерика и галереи заросли, в четверике верхнего храма стояли леса и металлические туры, поддерживающие свод. В трапезной части верхнего храма находился репетиционный зал Государственного академического хора СССР, имени А.В. Свешникова. А вся трапезная часть Казанской церкви была заставлена реставрационным оборудованием. В Алексеевском приделе находилась раздевалка для рабочих.
Началось медленное и кропотливое восстановление святыни. На помощь мне пришли многие мои прихожане из храма Спаса Преображения в селе Богородское. Даже дети из воскресной школы, которая там была, тоже приезжали, чтобы помочь. Первый субботник, как бы иронично это ни звучало, состоялся 1 мая – в День весны и труда. Всему нашему приходу хотелось поскорее увидеть восстановленный храм.
Первые богослужения были совершены по договоренности с руководством Государственного хора в верхнем Богоявленском храме на праздник Богоявления Господня в 1991 году. Тогда в приделе святителя Алексия располагалась прорабская раздевалка. Мы начали готовить этот придел к богослужению. И вот впервые за многие годы, в праздник святителя Алексия, митрополита Московского, состоялась здесь первая праздничная Литургия. Накануне сюда заехал Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II и благословил нас на дальнейшее восстановление. О Патриарших службах в нашем храме речи тогда не шло, ведь начали мы восстановление с придела, в котором едва умещалось человек тридцать.
Община долго «воевала» за то, чтобы Государственный академический хор передал нам и верхний храм. Потом, по мере появляющихся возможностей, мы стали готовить и верхний алтарь. В подкупольной части стояли очень тяжелые леса до самого верха: чтобы их разобрать, потребовалось много сил и времени. Алтарь почти сохранился: там раньше был репетиционный зал, в котором стояли два рояля и проходили репетиции хора.
Вся работа осуществлялась силами прихода. Община очень сдружилась за это время. Появились благотворители, которые стали делать пожертвования и помогать нам в работе.
В верхнем храме мы восстановили резной, с позолотой, многоярусный иконостас, лепнину, росписи и белоснежные барельефы Петровского времени. Очень необычны здесь Царские врата: они сделаны в виде креста. В его центре – канонический образ Благовещения, а на концах креста изображены Апостолы-евангелисты. Верхний храм – просторный, светлый, сияющий позолотой – был освящен Святейшим Патриархом Алексием II в 1998 году. К 2014 году здесь должны завершиться оставшиеся работы: будет восстановлена старинная ограда и благоустроена территория, поскольку собор является объектом культурного наследия федерального значения. Ведь он – единственный архитектурный памятник, уцелевший от великого древнего монастыря Москвы.
Отец Геннадий, Московскую регентско-певческую семинарию, где Вы являетесь ректором, по праву можно назвать Вашим детищем. Как она возникла?
Вначале у нас при храме действовала воскресная школа. На ее базе мы создали лицейские классы. В сентябре 1992 года при храме открылись иконописная школа и школа хорового пения, а на следующий год – 9-11-й общеобразовательные классы. Первоначально они представляли собой филиал православной гимназии имени Нестора Летописца, а затем были преобразованы в самостоятельные лицейские классы общеобразовательной школы № 1323. Эти классы действовали при храме до 2007 года, затем названная школа перевела их в свое здание. За эти годы классы окончило более двухсот учащихся. Специальные предметы для повышения христианского самосознания вели православные преподаватели, прихожане храма Богоявления. Тогда же родилась идея создать учебное заведение. Исторически в стенах монастыря всегда были школы. Поэтому мы решили восстановить традицию. Когда дети стали заканчивать наши лицейские классы, преподаватели серьезно задумались: столько сил отдано воспитанию детей в лоне Церкви, а получается, что уходят они неизвестно куда. И тогда, помимо воскресной школы, иконописной студии и лицейских классов, в 1995 году была открыта Московская городская учительская семинария, преобразованная в 1998 году в Московскую регентско-певческую семинарию. Она и по сей день воспитывает регентов, уставщиков и певчих для православных храмов. Из студентов, которые к нам поступали, мы создавали хоры, учили церковному пению. Преподавали исторические и богословские предметы, чтобы расширить кругозор. И, таким образом, создавалась Московская регентско-певческая семинария, которая хорошо себя, спустя время, зарекомендовала и сейчас получила довольно широкую известность.
В 1998 году возник Объединенный хор Московской регентско-певческой семинарии и храма Богоявления. Все одиннадцать лет своего существования он принимает участие во многих значительных событиях церковной жизни Москвы: Патриарших и архиерейских богослужениях в Кремлевских соборах и Кафедральном храме Христа Спасителя, во время крестного хода в день памяти святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, просветителей славян. Хор участвовал в Международном фестивале православной музыки, во Втором молодежном фестивале православной музыки, в Первом молодежном конкурсе православного хорового пения, где получил главный приз этого конкурса – «Птицу Гжель».
Мы также занимаемся активной издательской деятельностью. Выпускаем «Сборник трудов регентско-певческой семинарии». Уже три книги увидели свет. Они посвящены исследованию певческого и регентского дела; на страницах сборников публикуются биографии духовных композиторов и известных регентов. Многое ведь, к сожалению, было утеряно, а что-то осталось без внимания. Благодаря нашим студентам, любящим проводить время в архивах, находится большое количество ценной информации. Ежегодно у нас проводятся Богоявленские чтения.
Батюшка, судя по Вашему рассказу, у Вас очень дружный приход! Расскажите о Ваших прихожанах.
Костяк прихода с того времени остался прежний. Но многие из прихожан состарились, и не всегда имеют возможность бывать здесь на богослужениях. И по сей день у нас продолжает действовать воскресная школа, так что некоторые дедушки и бабушки привозят своих внуков на занятия. Приезжают уже со своими семьями некоторые наши бывшие студенты. Сильно скучают – и поэтому стараются навещать нас.
Место, где расположен Богоявленский храм, является историческим центром Москвы, и потому жилых домов у нас поблизости нет. Поэтому все прихожане из разных мест. Можно сказать, что со всей Москвы.
Отец Геннадий, среди Ваших прихожан много людей семейных. Как часто они обращаются к Вам за духовным советом в решении домашних вопросов?
В этом году я планирую проводить среди своих прихожан общую исповедь на тему семьи. У меня появился замысел: сделать так, чтобы люди начали задумываться над тем, что духовно важное они не привносят в свою семью. Перед каждой индивидуальной исповедью священник обычно говорит слово. И в этом слове он поясняет, на чем зиждется вера и жизнь человека.
Традиционно считается, что исповедь представляет осмысление самого себя и устное описание совершенных людьми грехов. Но многие порой забывают, что это не совсем полное понятие об исповеди. Изначально слово «исповедь» означало «исповедование своей веры». Первый вопрос, который священник должен задать прихожанину на исповеди: «Чадо, како веруешь?» А второй: «Что тебе мешает правильно верить и жить по вере?» Тогда исповедь не превратится в перечисление неблаговидных дел и поступков, о которых сообщает на исповеди священнику верующий, причем не всегда при этом глубоко раскаиваясь в них. Хочется, чтобы человек серьезно задумался, что же он должен привнести в течение и содержание своей жизни. Оттого, что он недодает что-то важное, его собственная жизнь и жизнь его близких становится намного беднее. И возникают причины для разрушения семейных отношений.
У нас широко распространена исповедь в упрощенном варианте, когда мы приходим назвать плохие слова. «Грех» – ведь плохое слово, смыслом которого является нарушение Закона Божиего. Этими словами люди исписывают страницы, а потом зачитывают их священнику. Если только говорить о грехах, то волей-неволей возникнет психология нарушителя. Сами нарушая заповеди Божии, мы пристальнее начинаем смотреть за другими: как сильно они грешат. Отсюда рождается осуждение. У некоторых появляется тенденция – замечать лишь плохие стороны жизни. А покаяние должно основываться на положительном видении мира и на том, что называется чувством долга!
Задумывались ли вы когда-нибудь, что же такое долг? Это чувство подсказывает человеку: «У меня нет чего-то духовно важного, и я без этого не проживу. Это что-то необходимо срочно раздобыть». Вот пример из жизни. Хозяйка решила сварить вкусные щи и забыла положить туда обязательные ингредиенты, скажем, лучок. Или запамятовала посолить. Вроде бы блюдо можно назвать щами: там есть и вода, и капуста. Но есть его не хочется. Вкус иной, чем у настоящих щей, потому что чего-то важного туда не добавили. И так же каждый человек в своей семье должен думать, что же он не додал жене или мужу, своим детям…
Как часто мы ругаем наших детей: «Посмотри, ты не так что-то сделал, это надо было сделать по-другому». Но мы же их не учим, не показываем ни словами, ни делами, ни примером того, как надо правильно поступать. И эта «недодача» выхолащивает суть наших семейных отношений. Поэтому чрезвычайно важно, чтобы мы научились и видеть, и понимать, и болеть душою за то, что мы в нашу жизнь должны привнести.
Сейчас говорят, что семья – это 10 процентов чувств и 90 процентов ежедневной работы. Но это мирское отношение. А как на Ваш пастырский взгляд, что такое семья?
С одной стороны, правильно говорят… Однако это всего лишь относится к эпизодам проживания человеческой жизни и проведения времени в семье. А важно задать себе вопрос: «Я просто проживаю свою земную жизнь или же созидаю семью?» И найти на него точный ответ.
Даже если спросить о семейных обязанностях человека, находящегося в венчанном браке, вряд ли он сможет четко ответить. В чем же заключена их суть? Церковный взгляд на семью состоит в том, что семья для верующих людей должна стать малой домашней Церковью. Тогда возникает другой вопрос: «Что такое созидание семьи?» Ответ на него необходимо знать каждому православному христианину. К примеру, если мы захотим построить дом, то первым делом должны будем предоставить на рассмотрение проект нашего здания. И пока его не утвердят, никто нам не разрешит взяться за возведение дома. Точно так же и с семьей. Строительство семьи полагается в основу семейных отношений. И каждый должен понять, какой фундамент в этом доме, что является строительным материалом для него и какие могут возникать опасности, способные привести к разрушению.
Как раз об этом в храме должен вестись разговор! Причем, не только с точки зрения информирования: перечисления всего того, что мы сделали не так, но и с точки зрения раскаяния – что мы забываем сделать или не привносим в нашу семью. В каждой верующей семье возникает проблема Божиего присутствия. Его необходимо ощущать и всею душою на него отзываться. На эту тему и будет общая исповедь.
Семья должна созидаться. Не надо думать, что коль в загсе зарегистрировались, свадьбу устроили, обвенчались, то всё – можно просто жить и наслаждаться. Человек должен помимо всего прочего задумываться над вопросами духовной жизни. И в семье они тоже возникают. «Как хочу – так и делаю, или я сначала у Бога должен попросить благословения?» И сделать это через совесть. Говоря современным языком, я бы сказал так: действие совести можно уподобить кабельному телевидению. Специально для этого человеку возвещается Откровение Божие, «благая весть Божия», препровождающая его к совершенству и святости. Перед нами возникает некое задание. Вот я должен, к примеру, полить цветок, потому что он уже почти завял. Откуда возникает чувство необходимости? Господь напомнил: «Не забывай заботиться о живом существе!»
Мы должны прислушиваться и к голосу совести, внимать Правде Божией. В основании всех дел, которые совершает человек, должна лежать та или иная заповедь Божия или совет святых отцов. Это трудная и большая работа. Человеку хочется сделать, как ему ведомо. Но задает ли он вопрос: «На основе какой заповеди ты решаешься на данный поступок или требуешь его от других?»
Слово перед исповедью призвано показать самосознание православного семейного человека, указать на место молитвы в его деяниях.
Отец Геннадий, можете ли Вы поделиться с читателями секретом прочных семейных отношений?
Отец Иоанн (Крестьянкин), к которому мы ездили за благословением на венчание с моей невестой и будущей женой – Ксенией Анатольевной Правдолюбовой, много говорил на тему брака. Во время нашей поездки он дал мне очень важный совет, который я помню до сих пор: «Если хотите жить дружно, то относитесь к себе строже, а к жене – снисходительнее». И то же самое сказал он и ей: «К мужу будь снисходительнее, к себе – строже». Эта выверенная веками народная мудрость помогает в созидании семьи. А как часто многие супруги делают друг другу замечания! Но любое изменение нужно начинать не с супруга или супруги, а с себя.
А как Вы познакомились со своей будущей женой? Ведь матушка Ксения из известного потомственного священнического рода.
Мы с ней познакомились в храме. Она была прихожанкой храма, где я нес обязанности алтарника. А в 1973 году мы обвенчались. И с того времени пребываем вместе.
Да, матушка Ксения из старинного потомственного священнического рода Правдолюбовых. В этом роду есть священномученики, узники Соловков. У них всегда была сильная духовная и исповедническая жизнь. Музыкальность от Бога, которой обладал духовный композитор протоиерей Анатолий Правдолюбов, перешла и к моей супруге, и к ее братьям и сестрам, которые своими дарованиями служат Матери-Церкви. У моей супруги институт им. Гнесиных за плечами. Она поет в нашем хоре. Одно время преподавала в Московской регентско-певческой семинарии эортологию – предмет, связанный с осмыслением церковных служб и праздников, науку о церковных песнопениях. Студенты ее очень любят и ценят.
У нас с матушкой Ксенией шестеро детей. Господь распорядился поровну: три мальчика, три девочки. Все мои сыновья пошли по церковной линии: иерей Андрей Нефедов служит в храме Богоявления в Китай-городе, проректор по учебной работе в Московской регентско-певческой семинарии; диакон Николай Нефедов – инспектор в семинарии; еще один мой сын Иоанн – иподиакон у Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. К тому же у нас одиннадцать внуков. Старшая внучка учится в третьем классе, а самая маленькая совсем недавно родилась. Ждем прибавления – скоро внуков будет двенадцать!
А не могли бы Вы рассказать о самом ярком воспоминании из детства, связанном с храмом?
Меня ввели в алтарь в неполных семь лет. Это было вечером перед всенощной на праздник Успения Божией Матери. В тот момент я испытывал особое состояние: вспомнились послы князя Владимира, которые находились в Константинополе и не знали, на небе они или на земле. У меня было такое же чувство – ощущение благодатного присутствия Божия и прикосновения моей души к этой Тайне. На следующий день я уже участвовал в службе в алтаре, облаченный в стихарь и со свечой. На праздник Успения Божией Матери в этом году я отпраздновал шестидесятилетие того памятного события, после которого не мог представить свою жизнь без Церкви. Во времена Никиты Хрущева, когда я был школьником, за верующими людьми следили, и у некоторых из них были серьезные неприятности, если видели, что они идут в церковь. Но в алтарь учительница не зайдет – это-то меня и спасало! Моя классная руководительница настаивала на том, чтобы меня приняли в пионеры. Но ни пионером, ни комсомольцем я не стал. Я вырос при храме. После армии окончил Московскую духовную семинарию, а затем и академию. Всегда, с моего самого первого появления в алтаре, я знал, что буду священником. У меня было желание не только самому веровать, но и другим помогать в поисках пути к Богу.
Рукополагал меня сначала во диакона (9 сентября 1973 года), а потом в священника (3 мая 1975 года – в Великую Субботу – в Богоявленском Патриаршем соборе города Москвы) Святейший Патриарх Пимен, у которого я служил около трех лет. Памятные дни для меня.
Первое впечатление, которое я получил в алтаре, сохранилось в моей душе на протяжении всей жизни. Оно согревает и напоминает, что Господь «близ меня есть», оберегает меня и хранит.
Многие наши читатели скорбят о введении в Церкви общей исповеди. Отец Геннадий, как Вы смотрите на это?
Введение в Церкви общей исповеди не должно печалить читателей Вашего журнала, ибо общая исповедь – это подготовка к исповеди индивидуальной. Проводя исповедь, священник должен подготовить прихожанина, так сказать, теоретически, как ему надо веровать и какие совершать дела, согласно своей веры. И когда человек кающийся осознает это и придет в состояние вины перед Богом, то будет просить у Бога о прощении своих согрешений на индивидуальной исповеди перед священником. Отсюда понятно, что это две стороны одного и того же дела – стяжания чистого сердца, столь необходимого каждому верующему человеку.
Как Вы относитесь к тому, чтобы ввести богослужение на русском языке? Есть ли в этом целесообразность?
Богослужение, по слову святого праведного Иоанна Кронштадтского, есть время, когда Бог служит спасению человека, и человек в ответ служит Богу. Главный момент богослужения – молитва, слова, обращенные к Богу. Их важно произносить и петь в том виде, как они вышли из-под пера песнопевцев. Естественно, нам нужен труд к усвоению смысла и опыта святых, изложенный на славянском языке. Это язык церковной святости и поэзии. Его надо изучать, в него надо вливаться. Непонятные слова сверять по словарю и уточнять их значение. Но служить непременно на славянском. В нем заложена огромная культура молитвенного обращения к Богу, и ее недопустимо потерять. Иначе произойдет то же, что произошло с русским языком при его реформе в начале ХХ века. Так один знаток языка прокомментировал свое восприятие слова «лес» в новом написании: «Лес после реформы для меня поредел». Так же и с текстами богослужения. Они могут потерять глубину богооткровенных истин. А этого допускать нельзя.
Батюшка, каково Ваше отношение к понятию «женская мода» и применимо ли оно для приходской жизни?
Понятие о «женской моде» нам дано святым апостолом Петром. Он говорит жене, женщине: Да будет украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы или нарядность в одежде, но сокровенный сердца человек в нетленной красоте кроткого и молчаливого духа (1 Петр. 3, 3-4). В первую очередь следует отметить, что апостол ничего не имеет против приятной наружности жены. Кажется, его слова можно понять так: «Да будет украшением вашим не только внешнее». Наружность наша важна, но она не является самым главным. Если Господь призвал нас быть Его посланниками, то мы должны достойным образом представлять своего Господа. И это касается не только наших действий, но и нашей одежды. Одеваться нужно скромно и изящно. Но важнее внешности «сокровенный сердца человек». Богу особенно важна «нетленная красота кроткого и молчаливого духа». Чтобы уметь выразить нежность, необходимо быть довольно сильным человеком. Женщина должна обладать громадным воздержанием, чтобы иметь молчаливый дух. Крепость и красота (богобоязненной жены) – одежда ее, и весело смотрит она на будущее (Притч. 31, 25). Именно в этом виде понятие «женской моды» применимо для приходской жизни.
Отец Геннадий, какой духовный совет Вы бы хотели дать читательницам «Славянки»?
Когда человек просыпается, что он должен сделать, по-вашему, первым делом? Правильно, помолиться. А еще что? От чего жизнь сразу расцветает и наполняется светом? Мы должны день начать с улыбки, обращенной к Господу Богу. Затем – улыбнуться мужу (или жене), ребенку, родителям и родственникам. А ведь мы этого не делаем в повседневной жизни! Когда у нас хорошее настроение, так и поступаем. Но даже не задумываемся, чтобы сделать это обязательным и непременным. Как говорят святые отцы об улыбке: «Надо быть веселым, но зубы не показывать». Надо душой улыбаться и Богу, и человеку. Это те навыки, которые мы, к сожалению, утеряли. Так давайте обращаться к святоотеческому опыту, который и станем внедрять в наши семейные отношения.
Беседовала Елена Натыкина