Дорогие читатели, сразу прошу у вас прощения, потому что дальше будет очень скучно — я хочу поговорить о прошедшем Архиерейском Совещании. Думаю и этого анонса было уже достаточно, вы уже приготовились, что дальше будет много официоза и мало новой информации. Но все-таки позвольте мне объяснить, что же такое случилось в Москве 2 февраля, а, главное, почему об этом стоит знать рядовым прихожанам, не вовлеченным в механизмы церковной администрации.
Итак, в Москве прошло Архиерейское совещание. Святейший Патриарх Кирилл выступил на нем с обширным докладом, где еще раз повторил целый ряд своих посылов: о необходимости миссионерской работы, о борьбе с показухой в виде различных масштабных, но бессмысленных акций, о важности осмысления понятия исторической Руси как единой христианской цивилизации, ставшей колыбелью нынешним восточнославянским государствам и о многом другом. Все эти мысли нашли отражение в принятом по итогам совещания Постановлении.
А теперь, главный вопрос. Зачем это было нужно, если Архиерейское совещание не является органом церковной власти, и решения его носят декларативный характер? Ответ на него требует разговора о самой сути церковного организма, и о роли в нем не только архиереев, но и всех нас — священников, монахов, мирян…
Начнем с того, что в Церкви невозможна жесткая вертикаль власти, и это во многом хорошо. На наших широких просторах подобная вертикаль — страшная штука, схожая с лавиной: пока решение докатится из Москвы до самых до окраин, оно успевает обрасти таким числом гротескных нелепостей, что под ними теряется изначальная суть. Но и без вертикали немногим лучше.
Проблемы с распространением качественной литературы и недопущением в храмы псевдохристианских изданий, проблемы с организацией храмовой жизни, поддержкой священников в их служении — подобного рода трудности перечислять можно долго. Если не синхронизировать взаимодействие всех его частей, церковному кораблю грозит судьба воза из басни про лебедя, рака и щуку. Развалиться, он, конечно, скорее всего, не развалится, но и вперед он тоже не двинет.
Выход из этой ситуации один — развивать неформальное взаимодействие. Это сложнее, чем жить по палочно-командной системе, но и отдача от такого подхода намного больше. В конце концов, только так можно создать живой церковный организм, а не ведомство православного исповедания, пусть даже отделенное от государства.
Поэтому нужно было и Архиерейское совещание с его возможностью прямого общения, с возможностью для глав епархий узнать позицию Патриарха из первых уст, а не из канцелярских бумаг, согласовать свои действия (не стоит думать, что Постановление останется лишь на бумаге). По той же причине необходима работа Межсоборного Присутствия, нужны многие другие каналы, с помощью которых внутри Церкви можно было бы обмениваться мнениями, узнавать позицию друг друга, согласовывать действия. И вот здесь как раз важно, чтобы связи эти шли ниже уровня епархиальных управлений.
Да, в Церкви есть священноначалие, есть церковный аппарат, сотрудники которого занимаются устройством церковной жизни, так сказать на профессиональной основе. Разумеется, в первую очередь важна их слаженная работа. Но что они смогут безо всех нас?
Тех, кто работает в церковных организациях, помогает у себя на приходах, наконец, тех, кто просто ходит в храм, старается жить по христианским нормам, считает себя членом Церкви. Без нас не справится ни Патриарх, ни епархиальные владыки. Мы — ценней любого административного ресурса. А потому всем нам как минимум стоит знать, какие цели ставит перед собою Церковь, какие задачи и проблемы ее Предстоятель считает наиболее актуальными.
И потому же большое спасибо всем вам, дочитавшим до этих строк. Ведь если вы читали, значит, судьба Церкви вам не безразлична. Значит, вы тоже понимаете, что бывают ситуации, когда синхронное плавание важнее одиночной программы.
