Ночью умер наш друг – великолепный иконописец Саша Соколов. Светлый, чистый, ясный человек, раб Божий, праведник.
Олеся Николаева
Мы дружили, начиная с юности, с новооткрывшегося и восстанавливаемого Даниловского монастыря, почти тридцать лет.
Сашина чистота, беззлобие, отзывчивость, радость, всегда осенявшая его детское лицо, до последнего дня остававшееся таковым, создавали вокруг него особую атмосферу, попадая в которую мы ощущали это почти физически.
Я не могу поверить, что он умер! Но, может быть, и не надо, – может быть, любовь помогает понять слова Христа: «Бог не есть Бог мертвых, но Бог живых».
Саша был настоящий христианин, бессеребренник, художник, благодарно прозревавший Божью красоту в мире и являвший ее в своих иконах. Очень простой и добрый в своем общении с людьми, неприхотливый в еде и одежде, он был человеком с безупречным эстетическим вкусом, не позволявшим приблизиться к нему никакой пошлости и показухе, а его глубинное чувство Церкви сразу отторгало малейшие признаки фарисейства.
Он создал вокруг себя целый мир: у него была прекрасная жена – замечательная художница Мария Вишняк – яркая, эффектная, ладная, всегда праздничная, неизменно нарядная, вдохновенная и вдохновляющая: нестареющая дева-воительница и победительница!
Они прожили вместе больше тридцати лет, родили четверых прекрасных детей, продолжили свой род в очаровательных внуках… Знали бедность, тесноту, поденную заботу, но и радостный, благословенный труд, и успех, и славу, и паломничества, и путешествия, и любовь друзей, а главное – благодарно чувствовали помощь, милость и благословение Божье, отблеск которого лежал на их лицах.
Последние годы мы часто встречались – объехали вместе на машине всю южную Сицилию, беднейшую, заброшенную и не заполоненную туристами. Потом наши друзья часто заглядывали к нам на огонек – Машенька писала большой портрет отца Владимира под кустом жасмина – ее подрамник до сих пор стоит у меня в кабинете.
Предпоследний раз мы встретились с нашими художниками на ВСХ, где проходило открытие выставки Сашиных икон и Машиных живописных картин. Было много народа, мы пили шампанское, должно быть, громко и радостно разговаривали, и к нам из соседнего зала, где выставлялись картонные плакаты актуального искусства, пришел строгий человек в шарфике, завязанном модным узлом, который, бросив взгляд на иконы и живопись, обозвал нас почему-то «красно-коричневыми» и потребовал, чтобы мы перекрыли ход из его зала в наш, чтобы «наши люди» не смели проходить через его территорию.
Мы шутили, смеялись, Саша предложим нам всем вместе поехать, как ни странно, в Башкирию, где у него дружественные священники: выступить там с лекциями и чтением стихов… Так и договорились: «Саша, с тобой хоть куда, – хоть в Башкирию, хоть на Сицилию…».
И потом, в феврале, Маша позвонила и сказала, что Саша, наш цветущий, наш вечно юный Саша, тяжело заболел, был перевезен из Кипра, где он расписывал храм, в Москву и теперь лежит у себя в мастерской. Отец Владимир поехал его соборовать, я, конечно же с ним…
…Саша жил как христианин, и умер как христианин. Он нащупал в своей земной жизни нить Промысла Божьего и пошел за ним. Раскрыл свою душу Христу, и Христос наполнил ее веяньем Своего Духа. Созрел для будущей жизни, как созревал добрый плод, и Господь забрал его Себе.
Ушел от нас брат наш, прекрасный человек, кроткий и смиренный сердцем!
В воскресенье произойдет его отпевание и прощание с ним в этой, земной жизни. Но ведь, надеюсь, не навеки!
Отпевание в День Торжества Православия в 13:00 в храме Троицы в Хохлах (Хохловский пер., д. 12).
Вечная тебе память, дорогой раб Божий Александр! Царствие Небесное!
