В духовной борьбе необходимо блокировать противника
О воздержании в повседневной жизни
— Геронда, как-то раз Вы нам сказали: “В духовной борьбе необходимо блокировать [противника]”. Что Вы имели в виду?
— Во время войны врага стараются блокировать. Его окружают, загоняют внутрь городских стен, оставляют голодным. Потом его лишают и воды. Ведь если враг не имеет запасов воды, продовольствия и боеприпасов, то он вынужден сдаться. Я хочу сказать, что если мы боремся с диаволом подобным же образом – постом и бдением – то он бросает оружие и отступает. «Постом, бдением, молитвою небесная дарования прием…», — говорит песнописец.
С помощью аскезы, подвига человек уподобляется бесплотным силам. Конечно, воздерживаться нужно, имея в виду высшую духовную цель. Если человек воздерживается, чтобы избавиться от вредных для здоровья жиров, то он заботится [лишь] о благе своей плоти. В этом случае его аскеза похожа на аскезу тех, кто занимается йогой. К несчастью, вопрос аскезы, подвижничества отодвинули на задний план даже люди, принадлежащие к Церкви. «Ну а что же, — говорят такие люди, — ведь надо покушать, насладиться одним, другим… Ведь Бог сотворил все для нас».
Знаете, что заявил мне один архимандрит за обедом, устроенным в нашу честь? Заметив, что я не мог заставить себя съесть больше, чем обычно, архимандрит сказал: «Аще кто Божий храм растлит, растлит сего Бог!» «А ты случайно, — спросил его я, — ничего не перепутал? К чему относится это место Священного Писания? К аскезе или блудной, распущенной жизни? Священное Писание имеет в виду тех, кто растлевает, то есть разрушает [свое тело -] храм Божий блудом, злоупотреблениями. Священное Писание не имеет ввиду тех, кто совершает аскезу от любви к Христу». А он, видишь как: успокаивал свой помысл и говорил: «Мы должны есть как следует, для того чтобы не «растлить» [своим воздержанием] храм Божий [- свое тело]»!
А еще один человек, посетив монастырь делился со мной своими впечатлениями: «Я был в монастыре, где монахи так запостились, что заболели. Бурдюки с маслом у них совсем не тронуты. Вот до чего, отче, доводит пост и бдения!» Что тут скажешь? Такие люди не хотят ничего лишиться. Они съедают свой обед, свои фрукты и свои пирожные, а потом, желая себя оправдать, начинают обвинять других – тех, которые совершают свой аскетический подвиг.
Такие люди [никогда] не чувствовали той духовной радости, которую дает аскеза, воздержание. «Мне необходимо выпить столько-то стаканов молока, — говорит человек подобного склада. — Нет, постом я, конечно, буду воздерживаться. Однако потом, я восполню те недостающие стаканы молока, которых был лишен во время поста мой организм! Ведь мне необходимо получить столько-то белка». И дело не в том, что его организм действительно нуждается в белке. Нет, он говорит, что имеет право [пить это молоко], и успокаивает свой помысл тем, что у него все в порядке, тем, что это не грех. Но даже если человек просто будет думать подобным образом, это уже будет грехом. До чего же доходит человеческая логика! Человек [умудряется] выполнять установленные Церковью посты, но при этом не лишаться того, что во время этих постов он потерял. Э-э, ну как после этого [в таком человеке] устоит Дух Святый?
А посмотри, каким любочестием отличаются некоторые семейные люди! Как-то раз один очень простой человек, имевший девять детей, пришел на исповедь, и духовник благословил его причаститься. «Эх, батюшка, — ответил тот. — Куда мне причащаться! Ведь кушаем-то мы с маслицем. Я ведь работаю. И дети мои тоже». — А сколько у тебя детей?» — спросил его духовник. «Девять». — «А много ли масла вы добавляете в пищу?» — «Две ложки растительного». — «Сколько же масла тебе достается, горемыка ты мой? — воскликнул духовник. — Иди и причащайся!» На одиннадцать душ – всего-навсего две ложечки растительного масла. И при этом его еще мучил помысл!
Я знал мирян, освятившихся от той аскезы, которую они совершали. Да вот не так много лет назад на Святой Горе трудился один мирянин со своим сыном. Они проработали на Афоне долгое время. Потом у них на родине нашлась хорошая работа и отец принял решение уехать со Святой Горы, забрав с собой и ребенка, чтобы вся семья жила вместе. Однако сына привела в умиление аскетическая жизнь монахов, и он, помня о мирской жизни с ее душевной тревогой, возвращаться не захотел. «Ведь у тебя, отец, — говорил он, — есть и другие дети. Оставь одного в Саду Пресвятой Богородицы».
Он не поддался на уговоры отца, и тот был вынужден оставить его на Святой Горе. Этот парень был неграмотным, но очень чутким, он имел многое любочестие и простоту. Он чувствовал себя совсем недостойным монашеского пострига, поскольку считал, что исполнять монашеское правило и тому подобное ему будет не по силам. И вот он нашел одну крохотную каливу, которую раньше использовали как стойло для вьючных животных, завалил дверь и окно камнями и ветками папортника и оставил только маленькую круглую щель – нору, для того чтобы вползать в свое жилище и выползать из него. Изнутри он закрывал нору старым разорванным пальто, которое где-то подобрал. Он не зажигал даже огня.
Гнезда птиц были лучшими жилищами, чем его гнездо, берлоги зверей были лучшими домами, чем тот дом, в котором жил он. Однако радости, которую испытывала эта душа, не имеют и те, кто живет в богатых дворцах. Ведь этот человек подвизался ради Христа, и Христос был рядом с ним – не только в его каливе, но и внутри его духовного дома – в его теле, в его сердце. Поэтому он жил в Раю. Изредка он вылезал из своей берлоги и шел в какую-нибудь Келью, где братья занимались работами в огородах. Он помогал братии в трудах, и за это ему давали немного сухарей и маслин. Если ему не давали работать, то сухари и маслины он не брал. За те благословения, которые он принимал, он считал необходимым заплатить трудом вдвойне. Конечно, о его духовной жизни знал Один Бог, потому что он жил в безвестности, просто и без шума. Но по одному случаю, который стал потом известен, можно понять многое.
Как-то он зашел в один монастырь и спросил, когда начинается Великий Пост, хотя Великий Пост был для этого человека почти круглый год. Потом он ушел к себе в «берлогу» и закрылся изнутри. Прошло почти три месяца, а он даже не заметил. Однажды он вышел из своей каливы и пошел в один из монастырей, чтобы спросить, скоро ли Пасха. Он постоял на службе, причастился за Божественной литургией и потом вместе с отцами пошел на трапезу. На трапезе он увидел красные яйца. В этот день было Отдание Пасхи. Он удивился и спросил одного брата: «Слушай, неужели уже Пасха?» — «Какая там Пасха, — ответил тот. — Ведь завтра уже Вознесение!» То есть этот человек постился весь Великий Пост и плюс еще сорок дней до Вознесения! Таким вот образом он подвизался до самого смертного часа. Охотник нашел его спустя два месяца после его смерти и сообщил о происшедшем в полицию и врачу. «От него не только не было трупного запаха, — рассказывал мне врач, — но, напротив – его тело издавало благоухание».
Пост детей
— Геронда, должны ли поститься перед Святым Причастием пяти-шестилетние дети?
— По крайней мере, вечером, накануне того дня, в который они будут причащаться им надо покушать постную пищу с маслом. Но этот вопрос находится в компетенции духовника. Лучше, чтобы мать спросила духовника, как поститься ее ребенку, потому что у малыша могут быть проблемы со здоровьем и ему, к примеру, нужно пить молоко.
— Геронда, а сколько времени маленький ребенок должен поститься?
— Если ребенок крепкий, отличается здоровьем, то он может поститься. Кроме того, сейчас в продаже имеется огромное количество постных продуктов. Раньше дети постились до девятого часа. Родители собирали детей в крепости, оставляли им игрушки, чтобы те играли, а в три часа пополудни, когда церковный колокол звонил на Литургию Преждеосвященных Даров, шли в церковь и причащались. Святой Арсений Каппадокийский говорил: «Дети, если они целый день играют, о еде даже не вспоминают. Так неужели они не выдержат поста сейчас, когда в посте им помогает Христос?»
И взрослых, которые не постятся, начинает обличать совесть, когда они видят, что постятся дети. Помню, я был маленьким и работал со своим мастером в одном доме. Там же мы и обедали. По средам и пятницам я уходил, не оставаясь на обед, и шел есть к себе домой, потому что эти люди не постились. Однажды, помню, была среда, они принесли пирожные и хотели меня угостить. «Спасибо, -сказал им я, — но я пощусь». — «Погляди-ка, — удивились они, — мальчуган постится, а мы, взрослые дяди, едим все подряд».
Пост с любочестием
Постом человек показывает свое произволение. От любочестия он предпринимает подвиг, аскезу, и Бог ему помогает. Однако если человек насилует себя и говорит: «Куда деваться? Вот снова пришла пятница – и надо поститься», то он себя мучает. А вот войдя в смысл [поста], и совершая пост от любви к Христу, он будет радоваться. «В этот день, — будет думать такой человек, — Христос был распят. Ему не дали пить даже воды – Его напоили уксусом. И я сегодня целый день не буду пить воды». Поступая так, человек почувствует в себе радость большую, чем тот, кто пьет самые лучшие прохладительные напитки.
И погляди, многие мирские люди не могут выдержать в Великий Пяток. А вот на тротуаре, напротив какого-нибудь министерства, они могут сидеть, объявив голодовку протеста – от упрямства, настырности, — чтобы чего-то добиться. На это дьявол им силы даёт. То, что они делают, — это самоубийство. А другие, когда приходит Пасха, с радостью громко поют: «Христос Воскресе», думая при этом о том, как они сейчас хорошо покушают. Такие люди похожи на иудеев, которые хотели сделать Христа царем за то, что Он накормил их в пустыне.
А помните, что говорит Пророк? «Проклят творяй дело Господне с небрежением». Одно дело, если у человека есть доброе расположение к посту, но он не может поститься, потому что если не поест, у него будут дрожать ноги, он станет падать и тому подобное. То есть его силы, его здоровье не способствуют тому, чтобы он постился. Другое дело – если человек не постится, имея силы. Где тут найдешь доброе расположение? А вот расстройство, огорчение того человека, который хочет, но не может подвизаться, восполняет многий подвиг, и сам он имеет мзду большую, чем тот, кто имеет силы и подвизается. Ведь тот, кто имеет силы и подвизается, чувствует и некое удовлетворение.
Сегодня приходила одна несчастная женщина лет пятидесяти пяти. Она плакала, потому что не может поститься. Муж с ней развелся. У нее был один ребенок, который попал в аварию и погиб, и она осталась одна. Ее мать тоже умерла, и у нее нет ни крыши над головой, ни куска хлеба. То одна, то другая из ее знакомых берут эту женщину в свой дом, и она делает там какую-нибудь работу. «У меня на совести лежит тяжкий груз, отче, — сказала мне несчастная, — потому что я ничего не делаю. И хуже всего то, что я не могу поститься. Ем что мне дают. Иногда, в среду и пятницу, дают постное, однако часто дают скоромное, и я бываю вынуждена есть скоромное, потому что, если я не ем, теряю силы и не могу стоять на ногах». — «Ешь, — сказал я ей, — поскольку у тебя нет сил». Человек должен за собой следить. Если он видит, что его сил не хватает, то пусть съест побольше. «Определи себе меру», — говорит преподобный Нил Постник.
— Геронда, а как в старину некоторые женщины в деревнях ничего не ели с чистого понедельника и до субботы Святого Федора Тирона? Как у них хватало сил на такой пост – с кучей дел, с домом, детьми, скотиной, огородами?
— В своем помысле эти женщины говорили: «Если бы мы постились по-настоящему, то должны были бы ничего не есть до Великой Субботы». Ну ладно, думали, попощусь хоть до субботы первой седмицы – ведь эта суббота наступит скоро. Или, может быть, они думали: «Христос постился сорок дней. Так что же, я не могу попоститься всего одну неделю?» А кроме того, эти женщины отличались простотой и поэтому могли выдерживать такой пост. Если у человека есть простота, смирение, то он приемлет Благодать Божию, смиренно постится и божественно питается. Тогда он обладает божественной силой, и во время продолжительных постов у него есть большой «запас прочности».
В Австралии один юноша лет двадцати семи дошел до того, что мог ничего не есть в течение двадцати восьми дней. Духовник прислал его ко мне, чтобы он мне об этом рассказал. Этот юноша был очень благоговейным и имел подвижнический дух. Он исповедовался, ходил в церковь, читал святоотеческие книги, а больше всего – Новый Завет. Однажды, читая в Евангелии о том, как Христос постился сорок дней, юноша умилился сердцем и подумал: «Если Господь, будучи Богом, а по человечеству – Безгрешным Человеком, постился сорок дней, то что же надо делать мне – человеку очень грешному?»
Поэтому он попросил у духовника благословение на пост, однако при этом даже не подумал высказать духовнику свой помысл о том, что в течение сорока дней он хотел совершенно ничего не есть и не пить. Итак, он начал пост с Первой седмицы Великого поста и до Крестопоклонной недели постился, не беря в рот даже капли воды. А работал он на фабрике и работа у него была тяжелая – складировать ящики, ставя их один на другой. Когда наступил двадцать восьмой день поста, он почувствовал во время работы небольшое головокружение и поэтому ненадолго присел. Потом попил чаю и съел небольшой сухарик.
Он подумал, что если упадет и его отвезут в больницу, то там поймут, что он выбился из сил от поста, и скажут: «Посмотрите-ка, эти христиане умирают от поста». — «Геронда, — сказал он мне, — пропостившись столько дней, я испытываю к пище отвращение. Но я заставляю себя что-то есть, потому что иначе не могу работать». Однако этого юношу беспокоил помысл о том, что он не восполнил сорока дней начатого им поста, и он высказал этот помысл духовнику. Духовник с рассуждением ответил: «И тех дней, что ты постился, было достаточно, не мучь себя помыслами».
Потом духовник прислал его ко мне, чтобы, если у него все же остался мучивший его помысл, я помог ему прогнать его. Желая убедиться в том, что побудительные причины молодого человека были чисты, я спросил его: «Ты что, дал клятву поститься сорок дней?» — «Нет», — ответил он. «Когда ты брал у духовника благословение на пост, то ты просто не подумал открыть ему свой помысл о том, что хочешь ничего не есть и не пить сорок дней, или же ты сознательно скрыл от него этот – якобы добрый – помысл, для того чтобы пропоститься сорок дней по собственной воле?» — спросил я снова. «Нет, отче», — снова ответил он. Тогда я сказал: «Я, конечно, и сам понимал твое расположение. Но я спросил тебя об этом для того, чтобы ты сам понял, что за те дни, которые ты постился, ты будешь иметь небесную мзду. Этих дней было достаточно. И не мучай себя помыслами о том, что ты не смог выдержать сорокадневный пост. Однако в следующий раз говори духовнику и те добрые помыслы, которые у тебя есть, и то доброе, что ты скрываешь у себя в сердце. А духовник будет решать, нужно ли тебе брать на себя подвиг или что-то подобное этому».
Этот юноша имел многое смирение благодаря тем смиренным помыслам, которые он в себе возделывал. И этот пост он подъял от многого любочестия, ради Христа. И было естественно, что Христос укрепил его Своей Божественной Благодатью. А вот если подъять такой пост захочет кто-то [не имеющий такого смирения и] эгоистично говорящий: «А почему и я не могу сделать то же самое, раз это сделал другой?» — то он пропостится всего один-два дня и после этого свалится. И его ум тоже омрачится, потому что его покинет Благодать Божия. Такому человеку станет жалко даже усилий, потраченных на тот пост, который он едва выдержал. Он даже может дойти до того, что скажет: «Ну и что дал мне этот пост?»
Посредством поста человек превращается в агнца, ягненка. Если он превращается в зверя, это значит одно из двух: либо то, что предпринятая аскеза превышает его силы, либо то, что он занимается ей от эгоизма и поэтому не получает божественной помощи. Даже диких животных, зверей пост иногда приручает, смиряет. Погляди, ведь когда животные голодны, они приближаются к человеку. Инстинктивно животные понимают, то от голода они умрут, а приблизившись к человеку, могут найти пищу и остаться в живых. Однажды мне довелось видеть волка, который от голода стал как ягненок. Зимой, когда выпало много снега, он спустился с гор и зашел к нам во двор. Мы с братом вышл покормит скотину, и я держал в руках светильник. Увидев волка , брат схватил ухват и начал его бить. И волк никак на это не реагировал.
Если человек не дойдет до того, чтобы делать то, что он делает от любви к Богу и от любви к сочеловеку – своему ближнему, то он растрачивает свои силы зря. Если он постится и имеет гордый помысл о том, что совершает что-то важное, то весь его пост идет насмарку. Потом такой человек становится похож на дырявый бак, в котором ничего не держится. Попробуй налей в дырявый бак воды – потихоньку она вся утечет.
Удовольствие легкого живота
Если человек не воздерживается, то он носит на себе целые запасы [жира]. А вот если он воздерживается и ест столько, сколько ему необходимо, то его организм сжигает съеденное, и оно не откладывается в теле.
Разнообразие блюд растягивает желудок и разжигает аппетит, но кроме этого, оно делает человека дряблым и приносит ему телесные разжжения. Если за трапезой предлагается только одно блюдо и оно не очень вкусное, то человек, может быть, даже его не доест или – если оно вкусное и он увлечется чревоугодием – съест чуть побольше. Однако если ты видишь перед собой рыбу, суп, картошку, сыр, яйцо, салат, фрукт и сладость, то ты хочешь это все съесть и еще попросишь добавки. Аппетит разгорается и на одно, и на другое, съев что-то одно, хочешь съесть и то другое, что стоит рядом. И погляди, ведь человек не может перенести, вытерпеть от своего ближнего простого слова. Того он не переваривает, этого он не переваривает… А вот несчастный желудок терпит и смиряется со всем, что мы в него бросаем. А мы его спрашиваем, сможет ли он это переварить? То есть желудок, у которого нет разума, превосходит нас в добродетели! Он прилагает усилия, чтобы переварить все! А если одна съеденная нами пища несовместима с другой, то, попадая в желудок, они начинают между собой «ругаться». И что тогда остается делать желудку? У него начинается несварение.
— А как, Геронда, можно отсечь привычку много есть?
— Надо себя маленько притормаживать. Не надо есть то, что тебе нравится, чтобы не разжечь аппетит, потому что потихоньку-полегоньку, а «гумно» становится все больше и больше. Потом желудок — этот, как говорит авва Макарий, злой «мытарь» — постоянно просит еще и еще. Вкушая что-то, ты получаешь удовольствие, однако потом тебе хочется спать: ты не можешь даже работать. Если же есть пищу одного вида, это помогает отсечь аппетит.
— Геронда, а если на столе разнообразие блюд, однако в малых количествах, то человек встречается с той же самой трудностью?
— Э-э, трудность та же самая. Только партийные фракции невелики, и поэтому они не могут сформировать правительство!.. Когда есть разнообразие блюд, это похоже на то, что в животе собирается много политических партий. Одна партия раздражает другую, они сцепляются, бьются между собой – и начинается несварение желудка…
Удовольствие от умеренной пищи больше, чем то удовольствие, которое дают самые вкусные кушанья. Будучи ребенком, я уходил в лес и в день съедал только кусочек бублика. О, да я не хотел ничего другого! Самые вкусные блюда не могли бы заменить того духовного удовольствия, которое я испытывал. Но я делал это с радостью. Однако многие люди никогда не чувствовали удовольствия легкого живота. Вначале, кушая что-то вкусное, они чувствуют удовольствие, а потом подключается гортанобесие, чревоугодие, они едят много и – особенно в пожилом возрасте – чувствуют тяжесть. Так они лишают себя удовольствия легкого живота.
______________________________________________
Старец Паисий Святогорец. Слова. т.4. «Семейная жизнь». — М., «Святая гора», — 2005.
