Фото: izvestia.ru
Он вошел на «Дмитровской». В сером и когда-то модном пальто и синих – и тоже когда-то стильных джинсах. Сел в углу, подумал. Полвагона вокруг сразу опустело. Синяк под глазом, половина лица сморщена. Напротив бабуля читает газету «Метро».
— Люди, помогите, мне кофту даже просто не на что купить! Подыхать ведь только! – резко, решительно и как-то отчаянно. Не хлеб. Пропьет? Это сейчас никого не волнует – сейчас главная задача – отойти как-то подальше, что там у него – туберкулез, может.
Крепкий мужчина остался стоять рядом. Через станцию дал бомжу 50 рублей. Через остановку женщина дала еще 100.
— СПАСИБО, вот просто вам человеческое спасибо! – как-то удивлено сказал он.
Вошла беременная женщина, встала напротив двух молодых мужчин.
— Садитесь, садитесь, девушка — вскочила дама лет за сорок. Молодые мужчины перевели взгляд с нее на беременную и продолжили перебирать треки на мобильниках.
Что ждет этого не родившегося пока человека? Станет ли он таким, как та модная девушка на каблуках с английским покетбуком, или тот бомж, как та бабуля с газетой «Метро», или? Ведь когда-то и их родители мечтали, что у них будет все…
Закрыв газету, запричитала бабушка. Сначала было непонятно, что говорит, но – «Менделеевская» — при выходе из поезда не забывайте свои вещи.
— Смеетесь над ним?
Улыбаетесь?
Где гарантия, что завтра так с вами не будет?
Что не останетесь без квартиры?
Прихватизация!
Думаете, он пьет?
Улыбаетесь?
С каждым такое может быть!
Довели!
Довели!
Я сама такая 15 лет!
Хожу везде, до администрации Президента дошла!
Сама такая 15 лет.
А мне говорят – разве вы, кто после войны родился, не померли еще?
А я вот живу еще пока!
Пулемета нет!
А мне что делать?!
А ему?!
Куда нам?
Вот, виноваты, не померли пока.
Заплакала. Беспомощно.
Встала, прошла до двери. Боровицкая — не ее станция.
— Женщина, ну, зачем вы себе давление поднимаете, ну, не надо так…
— Да, вот вы улыбаетесь. А завтра на его месте не окажетесь – уверены?
Она вышла на «Полянке». Бомж поехал дальше.
