Во дворе встречаем 49-летнего Александра. Он держит в руках бензопилу и, как бы извиняясь, машет ей в сторону старой бани. Полузаброшенный сруб сегодня в центре внимания: на последние деньги Валентина купила новенькую печь с котлом, а это значит, что скоро в приюте появится полноценное помывочное место.
Александр уверяет, что баню доведет до ума в самое ближайшее время. Он — единственный подопечный приюта без инвалидности. Это крепкий, рукастый мужчина, которому просто негде жить. Причина такого положения дел буквальным образом написана на руке. Там наколка: «Тоня, я тебя люблю».
— С Тоней-то общаетесь? — спрашиваю у Александра.
— Ну как, общаемся, да. Жена моя, — отвечает Александр, а потом добавляет. — Бывшая.
Александр рассказал, что его беды начались в том числе из-за Тони, которая прописалась в их общем доме, а он не прописался. К этому добавилась полоса неудач, развал семьи, кража документов в пригородной электричке и как финал — он на улице. Впрочем, Саша быстро реабилитировался: уже устроился на работу электриком и живет в приюте не из-за крайней нужды, а чтобы помогать — дел там невпроворот.
Александр и Валентина
— Меня сюда полиция привела, — признался Саша.
— А откуда полиция узнала об этом приюте? — интересуюсь. В это время к разговору подключается Валентина. Она объясняет:
— Я полиции специально рассказала о себе. Когда мы этот дом сняли, я сразу пошла на вокзал. Нашла патруль ППС, сообщила им, мол, если у вас будут бездомные, которые хотят исправиться, отправляйте их ко мне, и телефон оставила. Вот полицейские и позвонили, приехал Саша.
Кроме Саши в приюте Валентины Гулицыной еще семеро мужчин. Каждый из них имеет инвалидность, поэтому, чтобы нормально жить, обитатели приюта должны помогать друг другу. Люди без ног водят слепого в туалет, все по очереди варят суп, по мере сил ухаживают за животными (в приюте Валентины — маленькое хозяйство: козел Яша, две козы и цыплята с гусями), а самое главное — поддерживают друг друга морально.
Валентина с козлом Яшей
Валентина. «Ночевала в подъездах и питалась объедками»
Валя еще в детстве поняла, что надо помогать людям. Причем именно благодаря бездомным. Когда ей было 8 лет, ее вынудили сбежать из дома: пьяный отчим регулярно избивал девочку и однажды она каким-то чудом добралась из городка Карталы на юге Челябинской области до Магнитогорска. Между населенными пунктами — около 170 километров.
— Где-то автостопом ехала, где-то пешком шла. Когда приехала в Магнитогорск, стала скитаться по подъездам. Ела там всякие сухарики, объедки, их, наверное, для кошек оставляли.
В Магнитогорске меня очень выручили местные бездомные — накормили, напоили, поддержали.
Я тогда им пообещала, что когда вырасту и стану богатой, то обязательно открою приют для бездомных. Богатой я не стала, а приют открыла, — рассказала Валентина.
Валентина на фоне приюта
Богатой Валя, действительно, не стала. Почти все детство из-за проблем в семье она провела на улице.
Первый брак тоже оказался неудачным. Даже пришлось, как тогда в 8 лет, срочно бежать — скрываться от бывшего мужа, с которым жила в Казахстане. Валентина перебралась в Челябинск практически без копейки в кармане, да еще и с двумя маленькими детьми под мышкой. Сейчас старшей дочке Альмине — 8 лет, младшей — Арлане — 6.
— Первое время было очень тяжело жить в Челябинске. Спали с малышами прямо на полу в колясочной (маленькое помещение в подъезде, где стоят детские коляски. — Прим. ред.). Однажды дошло до того, что детей стало нечем кормить. Я пошла в Свято-Троицкий храм, рассказала ситуацию: мне помогли, дали еды и немного денег.
Потом все более-менее наладилось: Валя снова вышла замуж и снимает вместе с мужем и дочками двухкомнатную квартиру. Правда, денег как не было, так и нет: супруг Вали работает таксистом, сама хозяйка приюта до недавнего времени трудилась уборщицей, но ее уволили.
Из доходов: зарплата мужа, 4000 рублей, которые платит Валентине один из благотворительных фондов за поддержку кризисной квартиры для женщин — в ее обязанности входит уборка и другие задачи, а также пожертвования. Но они текут очень тонкой струйкой.
Валентина показывает новую печь с котлом для бани
— Осталось тысячи полторы, — призналась Валя. — Зато котел с печкой купили, будет где мыться.
Пока мы беседовали, в дом бочком вошел крупный мужчина с гарнитурой в ухе, поздоровался, потом быстро вышел и спустя минуту начал заносить на кухню коробки. В них хлеб, крупы, печенье. Одна коробка была доверху забита подгнившими фруктами и овощами — лакомство для коз.
Пожертвования
— Нам помогают все, кто чем может. Вот этот мужчина из своего магазина привозит продукты. Когда он впервые приехал, увидел меня, а я вся грязная, чумазая — убирались тут в доме, — он подумал, будто я тоже бездомная. Спросил у меня, а где Валя?
Валя мечтает, что рано или поздно удастся выкупить этот дом: пока они его снимают за 3000 рублей в месяц, плюс платят за электричество. Стоимость дома — 1,6 млн рублей. Сумма для старого коттеджа в запущенном состоянии — внушительная и объясняется дорогой землей, ее там 15 соток.
Участок
Анатолий. «В другом приюте у меня забирали пенсию»
На кухне у окна сидит Анатолий. У него за плечами пять ходок, но на рецидивиста он не похож.
— По глупости в основном залетал. Украл, выпил, в тюрьму, — машет рукой Анатолий.
Он потерял ногу пять лет назад на стройке. После очередного срока устроился работать каменщиком. Как он сам говорит, из-за непосильных нагрузок обострился тромбофлебит, началась гангрена, результат — отрезанная нога.
Анатолий
— Я до этого в другом приюте жил, и у меня пенсию хотели забрать. А тут все бесплатно, живи, главное — помогай ближнему. А больше правил нет. Ну, и не пить.
— А давно вы не пьете? — спрашиваю у Анатолия.
— Полгода уже. Знаете, это же от окружения зависит. Если никто вокруг не пьет, то и мне не хочется. А зачем? Тут и так хорошо. Я, например, книжки читаю. Вот, про язык жестов начал читать, — Анатолий протянул руку на подоконник и взял оттуда какую-то потрепанную книгу в мягкой обложке. — Очень интересно! Про то, какой жест что обозначает. Скажем, захочет вас человек обмануть, а вы посмотрите на его жесты и сразу поймете, что он замышляет.
Анатолий показывает книгу про жесты
— И часто вас пытались обмануть?
— Да, постоянно. Мне в жизни не везет, хотя вон — у Алексея — история хуже. Его цыгане в рабстве держали. Ну и это, у меня одной ноги нет, а у него обеих.
Алексей. Потерял ноги и попал в рабство
Алексей — седой мужчина со свернутым набок носом.
В свое время Алексей пьяный заснул на улице, отморозил конечности, и их ожидаемо ампутировали. Поскольку родственников у него не было, из больницы мужчину забрали цыгане, они его подлечили и отправили «на работу» — просить милостыню в одном из подземных переходов Челябинска.
Алексей
— Много вам кидали денег? — интересуюсь.
— Ну, бумажными тысячи две или три, а еще мелочь.
— И вы себе что-то забирали?
— Какой там. Все доставалось им. Меня разве что кормили, ну и крыша над головой была. Снимали квартиру. В одной комнате они жили, а в другой мы.
— Как же вы сбежали?
— Воспользовался моментом, сбежал.
Алексей
В это время Валентина села за стол и налила себе супа. Хозяйка приюта обедает бок о бок со своими подопечными.
— Леша на улице валялся без коляски, его добрая женщина подобрала, помыла, накормила, а потом уже со мной связалась, — пояснила Валентина, но вдруг резко встала и пошла в коридор. К обеденному столу неловко, натыкаясь на стены, брел еще один завсегдатай приюта — 61-летний Василий. Он слепой и пока не выучил всех поворотов, закутков и порогов своего нового дома, поэтому товарищи помогают ему передвигаться.
Василий. Потерял друга, а потом обжег сетчатку глаз
Прежде чем попасть в приют, Василий жил на территории садового товарищества в бесхозной железной будке, где когда-то продавали мороженое. Зрения он лишился относительно недавно: из-за неисправного газового баллона обжег сетчатку глаз.
Какое-то время уже незрячий Василий вместе с другом обитал в садовом домике. Друг оказался настоящим: ухаживал за ним, приносил еду и поддерживал, однако полгода назад случилось горе — мужчина скончался.
Вскоре Василия выгнала на улицу взрослая дочка погибшего, и слепой поселился в ржавом киоске.
Неизвестно, сколько бы он протянул в таком состоянии, если бы не Валентина.
— Мы сейчас ждем середины августа. Дело в том, что у него есть паспорт, а полис мы ему восстановим. Я уже договорилась с профессором на операцию.
— С каким таким профессором? — удивляюсь я, потому что никогда не слышал, чтобы профессора лечили слепых бездомных.
— А вот с таким, — заулыбалась Валентина. — Он просил не афишировать своего имени. Хорошая больница, городская, я туда обратилась, и нас пожалели. Профессор сказал, что без очереди все сделает, правда, надо его из отпуска дождаться. Врач уже посмотрел на глаза Василия. Говорит, один глаз потерян навсегда, а вот второй есть шанс спасти.
Василий и Валентина
— Мне самое главное — это зрение хоть чуть-чуть восстановить, — тихо говорит Василий.
— Восстановим, не переживай, — подбадривает Валентина.
«У меня не было дедушки, пусть будет этот»
У Вали уже есть некоторый опыт организации глазных операций. Еще один подопечный Гулицыной — 75-летний Анатолий Лещенко перенес операцию на глазах минувшей весной. Сейчас он живет не в приюте, а в отдельной комнате общежития, которую когда-то Валентина купила на деньги материнского капитала.
Собственно, с Анатолия все и началось. Непьющий, аккуратный старичок 9 лет жил на улице из-за черных риелторов, сумевших продать его дом в деревне. Мужчина скитался, потерял документы, но перед новым годом внезапно обрел семью.
Валентина нашла его в подъезде, познакомилась, а спустя сутки вернулась и решила забрать к себе. Сказала: «У меня никогда не было родного дедушки, пусть будет этот». Анатолию восстановили документы, нашли жилье и сделали операцию на глазах. Благодаря журналистам о нем узнала вся страна. Даже глава СК Александр Бастрыкин лично поручил разобраться с историей черных риелторов, обманувших пенсионера.
На примере Анатолия Валентина поверила в свои силы и поняла, что хочет и может заниматься невероятно тяжелым делом: содержать приют для бездомных инвалидов.
— Я хочу, чтобы они окрепли духом, вспомнили, что они тоже люди, — рассказала Валентина. — Даже если кто-то из них уйдет, я всегда им говорю: если захотите, можете в любое время вернуться.
Анатолий
Несмотря на то, что дом требовал ремонта, в нем присутствовал какой-то странный, необъяснимый уют. Картины на стенах, иконы на полках, книга про язык жестов…
— А кто сегодня дежурный? Кто суп приготовил? — спрашиваю я на прощание.
— Вчера я приготовил, — говорит Анатолий, — а сегодня, очень вкусный, мама Валентины.
— Так она тоже здесь? — удивленно спрашиваю у хозяйки приюта. — Она же вам, получается, все детство испортила. Отчим, избиение, ночевки в подъездах.
— Да, она здесь, тоже помогает нашему приюту.
— Вы, получается, ее простили?
— Конечно, простила, это же мама, — ответила Валентина.
