Вера Миллионщикова: «Я живу сегодняшним днем»
Смерть – это таинство, которое осознают все
«Смерть – это всегда страшно. Я до смерти боюсь смерти. Смерть – это таинство, которое осознают все – с самого рождения. Даже ребенок, заходя туда, где лежит покойник, сначала может закричать: “Мама! Мама!”, но как увидит мертвого – замолкает. И дело не в том, что он вдруг увидел лица взрослых. Дело в том, что он понимает: таинство должно происходить в тишине».
***
«Не надо активно вмешиваться в процесс умирания — ты уже ничего не исправишь. Но надо быть рядом, взять за руку, соприкоснуться, посочувствовать. Думать о том, что тебе нужно приготовить щи, ты точно не будешь. Вокруг разлита важность момента — кто-то уходит, а ты сопровождаешь его. Говорить необязательно, можно просто тихо сопеть. Главное, чтобы человек чувствовал, что он не один. Потому что одному, говорят, очень страшно. Но наверняка я не могу сказать — не умирала».
«Я себя без своего дела не мыслю»
Одно из правил хосписа – вся помощь оказывается бесплатно. И Миллионщикова очень пристально следит, чтобы сотрудники ни за что не брали денег. «Они должны заходить в палату с чистой совестью и подходить ко всем больным, а не к тем, кто заплатил, – говорит врач. – А значит, им надо создать тот уровень жизни, чтобы они не чувствовали себя ущемленными». Сотрудники Первого хосписа не платят за проезд, бесплатно едят на работе, платят за коммунальные услуги на 50% меньше.
***
«Мы родились для того, чтобы прожить и умереть, но только умереть как – достойно. Вот хоспис – это достойное умирание, если есть в этом необходимость, потребность».
***
«Я живу сегодняшним днем. Мне всегда хочется сказать: “Поживем – увидим”. Когда говорят: “Вера Васильевна, приезжайте к нам в марте следующего года”, то я про себя думаю, елки-палки, мне бы ваши заботы! Кто знает, что будет с вами и со мной в марте следующего года. Но вслух всегда обещаю приехать. Отсутствие планов обостряет вкус к жизни – ты живешь здесь и сейчас и получаешь от этого удовольствие».
***
«Живи каждый день, как последний: со всей красотой, полнотой и горем. Даже если хочется поспать, а у тебя много дел, не откладывай на завтра ничего — пусть даже это покупка сумочки или звонок соседке. Надо делать то, от чего покой выльется на твою душу».
«Хоспис – не дом смерти, а достойная жизнь до конца»
«Вот сейчас у нас умер больной… Так случилось, что он должен был умереть от голода. Мы предложили ему операцию, гастростомию, чтобы он питался через трубочку в желудке. Он так изголодался, умирать от голода трудно… И когда эта стома была наложена, он не мог говорить, весь в трубках, он показывал знаками – большой палец кверху: вот какая жизнь сейчас – я ем!»
Вера Миллионщикова
***
«На Западе хоспис – дом смерти. В Англии, например, больного кладут в хоспис дней за 6 до смерти. Кладут умирать, потому что люди не хотят видеть смерть дома. У них к смерти техногенное отношение. Умирает родственник – быстренько в хоспис, потом скорее кремировать и “продолжаем жить”.
У нас по-другому. К нам многие поступают на ранней стадии, потом выписываются, через неопределенное время некоторые вновь попадают к нам. Первая заповедь нашего хосписа (всего их 16) гласит: “Хоспис – не дом смерти. Это достойная жизнь до конца. Мы работаем с живыми людьми. Только они умирают раньше нас”».
***
«Я не могу гореть — это противоестественно. Я могу светить мягким долгим светом, зная, что у меня в хосписе есть ученики, помощники. И когда мои помощники осознают это, как, кажется, осознаю я, хоспис останется на должной высоте.
А если не осознают — придут люди, которые не верят словам, не подкрепленным делами, — и хоспис преобразится: персонал будет все циничнее, лицемернее, лживее, корыстнее. Ну какое-то время еще поживет по инерции на былой репутации и… кончится. Этого не должно произойти. Ничто в хосписе не должно кануть в Лету, уйти в никуда».
Отрывок интервью из архива режиссера Игоря Шадхана, 1994 год
