У Победы много лиц, много воплощений – в искусстве, в воспоминаниях, в неизбежных идеологических построениях. Когда ощущаю утреннюю свежесть 9 мая – всегда вспоминается Твардовский:
…Ехал я под Берлином
в сорок пятом году.
Фронт катился на запад,
Спал и ел на ходу.
В шесть рядов магистралью
Не вмещает — узка! —
Громыхаючи сталью,
Шли на запад войска.
Шла несметная сила,
Разрастаясь в пути,
И мосты наводила
По себе впереди.
Шла, исполнена гнева,
В тот, в решающий бой.
И гудящее небо,
Точно щит, над собой
Высоко проносила… —
Погляди, какова
Мать родная, Россия,
Москва, Москва!..
Это хмель Победы, сладостная усталость человека, отдавшего все силы, совершившего невозможное и увидевшего плоды своих усилий во дни майского расцвета.
В наше время цветы перестали быть сезонным товаром. В любое время года можно купить розы, гвоздики, хризантемы – по-моему, это единственный товар, упавший в цене после присоединения России к ВТО.
9 мая все цветы принадлежат фронтовикам. Многим павшим и немногим живым. Появились свежие букеты и у подножий памятников.
Немало памятников поставили русские люди Победе. На солдатских могилах, на полях сражений, на центральных площадях городов – от Сталинграда до Берлина. Памятники в стихах. Памятники в песнях, будь то реквиемные напевы или марши – то воинственные и молодцеватые, то грустные. Подземные дворцы метрополитенов и скромные стенды в школах. Некоторые памятники создавались ещё до Победы. Как не вспомнить популярнейший кинофильм Ивана Пырьева «В шесть часов вечера после войны»?
При воспоминании об этой картине сегодня у пожилых людей, сидевших в кинозалах шестьдесят пять лет назад, загораются глаза, в них шевелятся слёзы. Наивный музыкальный фильм, в котором герои – рыцари в плащ-палатках – говорят стихами. Оперная, почти водевильная, прямота чувств, эмоциональный накал. Свои – и чужие. Подвиг – и предательство. Оттенков нет, да они и не нужны были в 1944-м. Законы жанра Пырьев знал и чувствовал как никто. Он предвидел майский праздник Победы с разноцветьем салютов. Да, в фильме мы видим именно майский вечер победы! И само выражение – «в шесть часов вечера после войны» — стало паролем фронтовиков на долгие годы, навсегда. Пырьев предвосхитил весенний праздник Победы, майский победный салют, ликующую Москву. Заставил саму историю подчиниться художественному замыслу. Как нужно верить в Победу, чтобы заговорить об этом в 44-м…
Стоит в Москве и памятник, предсказавший Победу. Неброское скульптурное совершенство. Это монументальный ансамбль моста на Ленинградском шоссе, неподалёку от Московского Авиационного института. Мост называется «Триумф Победы». Немец ещё хозяйничал в западных областях СССР. Ещё гнал в неволю советских людей, грабил, жёг. Ещё побеждал в сражениях. Ещё планировал наступление на Кавказ, к бакинской нефти. Ещё намеревался погубить Ленинград, не сдававшийся в тисках блокады. И победный парад германских сверхчеловеков по улице Горького и Красной площади не казался невероятным патриотам Третьего Рейха. Но уже весь мир выучил слово «Сталинград». Красная армия, сумевшая выстоять, стойко выдержать удар лучшей армии мира, теперь училась побеждать. А скульптор Николай Томский уже задумал памятник красноармейцам. Памятник, в котором запечатлелась вера в Победу, мерцавшая в тревожном 1943-м году.
Многие памятники героям войны грандиозны, символичны, метафоричны, они блещут усложнённой образной системой: меч, богиня Победы, кресты… Замысловатый метафоризм одних восхищает, других оставляет равнодушными. Но трудно узнать в Святом Георгии, поражающем змия, боевых друзей отца или деда, которых мы знаем по фронтовым фотографиям. У житийного сюжета другое назначение – вневременное. А это творение Николая Томского сообразно человеку, человеческим чувствам, душевному восприятию красноармейца, простого бойца, который приветствует нас из 1943 года. Самый человечный памятник Победе, в котором мы узнаём настоящего солдата. Это памятник армии, в которой сражался Василий Тёркин. Он не подавляет, он на равных беседует с прохожими. Приглашает нас в героическую и трагическую эпоху, приоткрывает фактуру Истории. Вот именно этот боец в каске шёл по хлябям рядом с твоим дедом, предлагал ему закурить на привале, а потом погиб где-то на подступах к Будапешту или Берлину. Ему не нужны крылья, не нужен меч, он – нашенский, свойский, с тех фотографий и кадров хроники, которые запечатлелись в нашей памяти с детства. Такие струны трогает памятник на Ленинградском шоссе.
Лишние метафоры только загромоздили бы образ. Нимбы и крылья дорисует воображение – кто как прочувствует.
Николай Васильевич Томский (1900 – 1984) родился на новгородской земле, в селе Рамушеве Старорусского уезда. Малую родину свою любил, всю жизнь возвращался туда и мысленно, и по тряским дорогам, на автомобиле. «Разноцветный ковёр весной, пахучие сенокосы летом, синеющая стылая даль осенней порой и заснеженная целина, прорезанная санным путём через замёрзшую Ловать… Сколько радости в мартовской голубой и звонкой капели, в журчании весенних ручьёв. И какой неописуемый восторг вызывает ледоход Ловати… А первая песня скворца под окном и серебряный колокольчик невидимого жаворонка! Какое блаженство — бежать по цветущему лугу на лету сшибая золотистые лютики, лебяжий пух одуванчиков… Незабываемое детство — оно на всю жизнь». – так вспоминал скульптор о Рамушеве.
Томский – это псевдоним, настоящая его фамилия, как казалось молодому художнику, было недостаточно артистической – Гришин. Новгородец! Неповторимая, в сочетании с северной природой, аскетическая новгородская архитектура, иконопись – всё это создавало художника Томского, его изысканно суровый стиль. Художнику, полюбившему и познавшему золотое сечение новгородских храмов, многое подвластно…
Перед войной Томский был уже всесоюзно известным скульптором, а в 1941-м получил Сталинскую премию. И вот в начале 1943-го архитектор Дмитрий Чечулин и скульптор Николай Томский получили задание оформить путепровод Ленинградского шоссе над рижской железной дорогой. Дорога из Ленинграда в Москву, дорога к Красной площади… Архитектор и скульптор дерзнули превратить мост в триумфальные ворота сражающейся страны. Они осознавали трагическое величие ленинградского подвига. Здесь, на мосту, должны были встать бойцы армии, которая спасёт Ленинград и защитит Москву, армия освобождения. Четыре скульптуры по четырём сторонам моста: красноармеец, женщина-воин и две композиции из щитов, знамён и венков. На первой колонне – там, где стоит регулировщица – высечены слова:
Вперед на врага!
За нашу честь и свободу,
за нашу Великую Родину,
за нашу святыню – Москву!
Все для фронта,
Все для победы!
В годы войны по Ленинградскому шоссе, конечно, ездили и грузовики, и танки, и редкие чёрные лимузины. Но часто и подолгу шоссе пустовало. И тогда прохожие могли сосредоточенно вчитываться в лозунги, высеченные на монументе:
Да здравствуют ленинградцы, славные патриоты и патриотки нашей Родины!
Советский Ленинград, великий город Ленина, колыбель пролетарской революции, впитавший и умноживший лучшие традиции непобедимого русского народа, не дрогнет перед врагом!
За советскую Отчизну идут в бой сыны всех народов Советского Союза.
Да здравствует Красная Армия – армия братства и дружбы народов СССР!
Прежде всего, это был памятник вере в Победу. Он вдохновлял, пробуждал патриотические чувства. «Искусство должно нести людям радость, поднимать в них светлые чувства гордости и любви к своему народу, к Родине, ибо Родина является стимулом для подвигов, для всех благородных и возвышенных поступков человека», – говорил Томский. Монументальная героика воспитывает. Поэтому так важно замечать её, вглядываться, не проходить мимо в равнодушной спешке! В годы войны, в год Победы к монументу приходили школьники. Это была встреча с подвигом, с художественным воплощением подвига.
Что же сегодня? Шумное, переполненное машинами Ленинградское шоссе редко обращает внимание на фигуры солдата и регулировщицы. Озабоченные водители то нервничают, то позёвывают в своих автомобилях. Мост как мост, скульптуры Томского не привлекают их, не заставляют оглянуться. Они будут задирать головы ради разрекламированных монументов Парижа. В Лондоне будут разглядывать великана-Нельсона. А мост Триумф Победы – шедевр монументального искусства и архитектуры – не снискал шумной славы. Только в день Победы здесь появляются цветы, скромные небольшие букеты. К памятнику всё-таки приходят школьники. Но тесная пешеходная дорожка, идущая вдоль автострады, не располагает к неспешным, чинным ритуалам. Пожалуй, только на рассвете, когда шоссе пустует, здесь устанавливается несуетная тишина. И ясно виден острый, выверенный замысел архитектора Чечулина, объединившего пропорциями моста скульптуры Томского в ансамбль, летящий по главной дороге России, из Ленинграда в Москву. И стоят на мосту бойцы, спасшие Отечество. Зовут нас, увлекают – чтобы всё превозмогли, чтобы выстояли, чтобы не разуверились. Непобедимые!
