Знакомые рассуждения?
Прошло больше десяти лет, но «благодаря» громким статьям в СМИ многие до сих пор уверены, что в 2009 году произошло нечто ужасное и безграмотность стала нормой.
Но правда в том, что всё описанное выше в патетичной цитате – раздутая газетная утка.
Разбираемся, что случилось на самом деле.
Это вообще законно?
Конечно, никто не издавал специальных указов о том, что кофе теперь должен употребляться в среднем роде. 1 сентября 2009 года в силу вступил приказ Минобрнауки, всего лишь включающий перечень рекомендованных словарей (и не запрещающий использование других). Среди них были «Орфографический словарь» Букчиной, Сазоновой, Чельцовой и «Словарь ударений русского языка» Резниченко.
Журналисты увидели в орфографическом словаре рядом со словом «кофе» запись «м. и с.» и вариант дОговор без помет. И понеслось…
«Орфографический словарь» Букчиной, Сазоновой, Чельцовой (издание 2008 года)
Между тем в словаре Резниченко из того же «приказного» списка рядом с дОговором стояла помета «разг». А это значит, что использовать такой вариант допустимо только в разговорной речи, в непринужденной обстановке, но никак не в текстах и выступлениях, которые должны соответствовать строгой литературной норме – в их число, кстати, входят школьные сочинения и ответы у доски, так что двоечникам радоваться всё же не пришлось.
И в случае с «кофе» тоже: в орфографическом словаре Букчиной статьи о «кофе» и «договоре» были быстро отредактированы (ударение дОговор и вовсе оказалось опечаткой). Уже в издании 2011 года они выглядят так:
Издание «Орфографического словаря» Букчиной 2011 года
Кстати, в словаре Букчиной 2008 года попытка убрать помету «разг.» у «кофе» среднего рода была предпринята не впервые. Еще раньше это произошло в «Толковом словаре русского языка» Д. В. Дмитриева в 2003 году, но этого никто не заметил, а словарь с тех пор не переиздавался.
«Но в разговорной-то речи говорить «дОговор» и «вкусное кофе» теперь разрешили! А вот в наше время могли подписать только договОр и пили только настоящИЙ кофе!» – утверждают особо решительно настроенные граждане.
Что ж, посмотрим, что о договоре и кофе говорит авторитетный в советские годы словарь Ушакова (откроем первое издание 1935–1940 годов):
Кофе среднего рода присутствует с пометой «разговорное». У «дОговора» помета «просторечное», но слово тоже есть в словаре, что само по себе показательно
Скажи мне, какого рода кофе, и я скажу, кто ты
Интересно и вот что: почему к словам «кофе» и «договор» приковано столько внимания? Почему в 2009 году журналисты сразу стали искать в словарях именно их?
Дело в том, что это не просто слова. Это так называемые социолингвистические индикаторы – языковые единицы, указывающие на социальный статус и образованность говорящего.
Употребить слово-индикатор не так, как положено с точки зрения строгой литературной нормы – значит, по мнению многих, расписаться в собственном невежестве.
Нужно понимать, что определенные употребления слов становятся показателями высокого социального статуса и культурного уровня не потому, что они с точки зрения языка «лучше» или логичнее. Наоборот, часто они языковой логике противоречат – и именно знание «исключений» считывается окружающими как показатель грамотности.
Не будь эти слова индикаторами, связанные с ними нормы давно изменились бы. Проще говоря, если бы образованные люди не договорились, что «вкусное кофе», «звОнит» и «дОговор» могут говорить якобы только неграмотные простолюдины, эти употребления давно бы стали приоритетными.
Давайте разберемся, почему.
В начале было кофе
Есть очень распространенное заблуждение, что слово «кофе» сначала произносилось как «кофий», именно поэтому у него и должен быть мужской род. В действительности же «кофе» было первым, а «кофий» (или «кофей») появился чуть позже по аналогии с «чай».
И да, это не оговорка: «кофе» действительно былО первым. Впервые оно появилось в 1665 году в рецепте, который прописал лекарь Самюэль Коллинз монаршему пациенту – царю Алексею Михайловичу: «Вареное кофе, персиянами и турками знаемое и обычно после обеда принимаемое, изрядное есть лекарство против надмений, насморков и главоболений».
Второй такой же несостоятельный аргумент в пользу мужского рода у кофе – аналогия со словом «напиток». Да, иногда родовые понятия влияют на род: бри мужского рода, потому что это сыр, кольраби женского, потому что это капуста… Но правило это нестрогое, исключений из него порядочно. Если говорить о напитках, то среднего рода слова «какао», мужского и среднего – «виски» и «бренди».
Колебания рода у «кофе» были всегда, как и у многих заимствованных слов. Не брезговали средним родом и классики:
– «Зато мы с итальянцем пьем в день чашек по десяти кофе, которое везде находили» (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника, 1793)
– «Кофе в чашке стояло на письменном столе» (М. А. Булгаков. Записки покойника, 1936-1937)
– «Предметы вывоза – марихуана, // цветной металл, посредственное кофе» (И. Бродский. Заметка для энциклопедии, 1975)
Другие несклоняемые существительные давно приобрели в русском языке средний род, хотя многие из них сначала употреблялись в мужском: например, пианино, фортепиано, купе, жабо, пальто и какао:
– «Квартиру она нашла премиленькую <…> приобрела восхитительную каретку, прелестный пианино» (И. С. Тургенев. Дворянское гнездо, 1856-1858)
– «А теперь позвони-ка, пожалуйста, брат Николай Петрович, мне пора пить мой какао» (И. С. Тургенев. Отцы и дети, 1862)
Возможно, многие помнят, как легко и безболезненно поменялся род у «метро», которое тоже было мужского рода в качестве сокращения от «метрополитен». В тридцатые годы даже выходила газета под названием «Советский метро».
Сопротивляется только кофе. Точнее, не он сам, а бережно охраняющие мужской род пуристы.
Мы так не договаривались
В словах мужского рода, которые оканчиваются на согласный, давно идет процесс сдвига ударения к началу слова. Старые нормы произношения: воздУх, возглАс, призрАк, климАт, конкУрс, насмОрк, скульптОр, фундамЕнт. Но если кто-то так скажет сейчас, мы посмотрим на этого человека с недоумением.
А вот договОр пока остается приоритетной нормой. Тем временем дОговор постепенно проникает не только в речь, но и в стихи:
Но ты не пугайся. Я договор наш не нарушу.
Не будет ни слез, ни вопросов, ни даже упрека.
(О. Берггольц. «Ничто не вернется. Всему предназначены сроки…», 1949)
Известный лингвист К. С. Горбачевич в статье «Дано ли нам предугадать? (О будущем русского языка)» писал: «Можно ожидать, что в будущем установится именно такое произношение: до’говор, тво’рог, пла’нер и т.п. Хорошо это или плохо? Автору этих строк новое ударение режет слух.
Но что стоят вкусовые оценки перед объективными закономерностями развития языка!
Ведь многое, что казалось разрушительным для языка и вызывало гневное осуждение, впоследствии оказывалось необходимым и даже благодетельным».
По ком звонит языковая логика
Еще одним индикатором безграмотности считается слово «звОнит». Но и оно появлялось в текстах известных авторов:
– Нежно под трепетом ангельских крыл
Звонят кресты безымянных могил.
(С. Есенин. «Синее небо, цветная дуга…», 1916)
– Отовсюду летят и мчатся,
Звонит провод, скрипит подпруга, –
Это стягиваются домочадцы,
Что не знали в лицо друг друга.
(Н. Асеев. «Русская сказка», 1927)
И появление варианта «звОнит» с точки зрения языковой логики тоже вполне оправданно. Многие глаголы затронул процесс переноса ударения на основу: раньше говорили «грузИт», «варИт», «катИт», «курИт», «платИт», но теперь ударение сместилось.
В некоторых глаголах перенос ударения еще не завершился. Например, строгой литературной норме до сих пор соответствуют только варианты сверлИт и включИт, но, если кто-то скажет «вклЮчит» или «свЕрлит», почти никто на это не обратит внимания. Но стоит кому-то сказать «звОнит», как на его голову посыплются упреки.
Правильные ударения как социальная функция
Как видим, употребления «дОговор», «звОнит» и «вкусное кофе» – это не порча языка, а следование логике его развития, стремление к стройности его системы.
Тем не менее призыв отказаться от слов-индикаторов и всем срочно перейти на «дОговор» и «звОнит» – другая крайность. Всё же слова-индикаторы выполняют важную социальную функцию – помогают отличить «своих» от «чужих» и служат средством самовыражения. Как одежда, макияж или соблюдение правил этикета.
Но ярым пуристам нужно понимать, что стремление языка к унификации и логичности очень сильно.
Скорее всего, кофе среднего рода, дОговор и звОнит со временем вытеснят нынешнюю норму.
И в этом не будет ничего страшного или фатального. С языком ничего не случится – как не случилось тогда, когда метро сменило род, а курИт и фундамЕнт – ударение.
Впрочем, если это и произойдет, то явно нескоро. Никакого «дня икс», когда с выходом приказа Минобрнауки изменились нормы, не было. Все авторитетные словари (в том числе новые издания того самого орфографического словаря Букчиной) как ставили еще с советских времен, так и продолжают ставить стилистические пометы возле «кофе» среднего рода и «дОговора».
Так что пуристы могут спать спокойно. До поры до времени.
