5 августа — память Иконы Божией Матери, именуемой «Всех скорбящих Радость»
Богоматерь, образ Церкви, изображена здесь, как исцеляющая Странница, не имеющая ни посоха, сумы, ни хлеба, ни серебра, ни двух одежд (Лк. 9:3) – всё, что имела, раздала Она, и стала совершенной (Мф.19:21). Это – странствующая в мире Церковь, нищая, но всех обогащающая (2 Кор.6:10).
Она – в столичном граде, но не вхожа в Летний Сад и на «бульвар» — Невский проспект, где гуляют «благородные кавалеры с дамами». Её не пускают туда – как не пускали и блаженную Ксению… Её место – на рабочей окраине, и всё её имение роздано нагим, больным и нищим, которых нашла она на дорогах и под изгородями (Лк.14:23).
Всех их, забытых и брошенных, нищих и бомжей, не умеющих жить, и прочих лузеров, которых не пускают «на бульвар», призывает, зовет Церковь, убеждает придти и наполнить дом Сына Божия, придти на брак и вечерю великую.
Она зовет всех вкусить хлеба и вина Премудрости (Притч.9:1-6)– и раздает воду жизни даром (Откр. 22:17). Прост наряд её – так же просто одевались царственные и благородные жены и вдовы, когда навещали в приютах и госпиталях больных и раненых.
Церковь – нищая странница в мире –
Как скала, как стрела — от алеф и до тав,
по кирпичным дорогам, по тропам меж трав,
среди странствий своих ткёт червленую нить,
смеет тварей Господних с ладони кормить —
что о крыльях, копытах и многих очах,
что поя, вопиют, и взывают, крича,
бесприютна, бездомна, седа и юна,
неприступная, словно в огне купина….
…Удар молнии в кружку с грошиками, принесенными как пожертвование, вдовицами и бедняками в храм, — как сияющее явление Бога Живого в нищете этого мира с его роскошными садами и бульварами, камением и зданиями (Мк.13:1). Ведь Христос Воскресший, несущий раны от смерти Крестной на теле Своем, тоже сравнивается в византийских гимнографических текстах с молнией.
Древние верили, что от удара молнии в раскрытые створки раковины, лежащей на самой глубине вод морских, вод бездны, таинственно зарождается жемчуг, и этот образ приводил преп. Ефрем Сирин, когда говорил о таинственном Рождестве Сына Божия. Рожденный от Духа Свята и Марии Девы, Он пришел для того, чтобы потом путем крестным сойти во ад и божественной молнией осветить его темные, беспросветные глубины. Он осветил все его углы, ища человека – каждого человека, без сарказма Диогена, но с величайшим состраданием к людям – потерянным неудачникам перед Богом Живым.
Для Бога неважно, что люди стали неудачниками, и, промахнувшись, (а грех – это по-гречески «промах», «амартия») не попали в цель. Он стал совершенным Человеком, Он попал в цель вместо них – чтобы никто более не промахивался. Новое человечество собрано вокруг Него – символом этого были двенадцать Его апостолов, символизировавшие двенадцать колен Израилевых.
…Икона Богоматери, висящая на шнурке, от удара грома опустилась со стены вниз, к людям, и двенадцать монет остались навек запечатленными на ней. На главе Богоматери – белый плат. Церковь Его – та жемчужина, за которую все отдал Сын Божий (Мф.13:45; Филипп. 2:7)
И обрёл Он Церковь Свою, и она возлюбила Его, и странствует, нищая, за Ним, Нищим Странником – куда бы Он ни пошёл (Откр.14:8).
И копейка с изображением святого великомученика Георгия Победоносца, та самая, которую –единственную! – брала в милостыню блаженная Ксения, бездомная странница Петрова града, есть символ победы Христа и свободы Его Невесты – Церкви.
Здесь нет больше разделения на тех, кого пускают в Летний Сад, и кого гонят прочь – ибо здесь во всём и везде Христос Бог, разрушающий все преграды.
Она, Церковь Его, взирает на барыню и нищенку, на бомжа и менеджера, приходящих к Нему в своей великой беспросветной нищете. И раздает она, Церковь, Христа – ибо ничего у нее нет, лишь только Сам Христос, Сын Божий.
Освободив потоки вод,
Замки срывая с рек,
Он собирает хоровод,
Неистовый Хорег!
Но кто за Ним дерзнет пойти,
Сквозь свет и синеву –
Пить от потока на пути
И вознести главу?
Подаст Он ланям водопой,
Замки срывая с рек –
Веселый Странник, Бог Живой,
Убитый Человек.
Но – посмотри! – средь света дня
Зовет Он в хоровод!
Не опалит Его луна,
И солнце не ожжет.
Лишь Серафим со взмахом крыл,
что светел, синь и ал,
в смятенье помнит, как Он жил
и как Он умирал.
Но — не дано теперь прервать
Веселый путь Его!
…Лишь Сам Себя Он может дать,
А больше – ничего.
Его рука раздвинет рожь,
Пронзенная гвоздьми,
И, хоть охватит сердце дрожь,
Но – хлеб из рук возьми!
Освободив потоки вод,
Замки срывая с рек,
Он созывает хоровод,
Неистовый Хорег!
Ольга Джарман
