«Вы медик? Женщина рожает!» Врач-ординатор Мария Блажко приняла роды в метро

«Это были мои первые роды!»

— Вы приняли роды в метро. Как это получилось?

— Это был последний рабочий день перед выходным. Вечером я шла после учебы, спустилась в метро и сначала даже не поняла, что кто-то там рожает. Я просто увидела, что лежит женщина, а вокруг нее много людей, все в панике. Я подошла и спросила, нужна ли помощь. Мне в ответ: «Вы медик? Женщина рожает!» 

Женщине было на вид лет 30, темные волосы. Я даже ее лицо не разглядела, если честно. Говорю, что я акушер-гинеколог — правда, ординатор, но надеюсь, что смогу помочь. Сразу начала собирать хоть какой-то анамнез, узнавать, стоит ли она на учете в консультации, когда начал болеть живот. А начал болеть он два часа назад в метро. Судя по всему, она ехала домой и, когда уже боль стала слишком сильной, вышла из вагона на станции «Чистые пруды», легла на скамейку. Видимо, у нее просто отошли воды и терпеть было невозможно. 

Прохожие вызвали скорую. Женщина стала тужиться. Я спросила, могу ли ее осмотреть.

Женщина была не в юбке, не в платье, а в штанах! Она говорит: «Я чувствую, что ребенок уже идет». Я быстро стянула с нее одну штанину, возле меня стояли женщины, я всем дала распоряжения. Уже показалась головка.

По сути, я поддерживала ребенка, а он шел и поворачивался сам. Когда он родился, то сразу закричал, я положила его на живот матери, укрыла своей розовой хирургической рубашкой, которую несла домой в сумке. Потом кто-то еще сверху укрыл их курткой.

— Что у вас внутри творилось в этот момент?

— Это даже не стресс… Все было автоматически. А потом, когда я поняла, что ребенок рождается, подумала: «Господи, главное, чтобы с ним все было хорошо!» Потому что ты не знаешь, болела ли женщина чем-то во время беременности, какой точно у нее срок, доношенный или недоношенный ребенок. Все непредсказуемо и непонятно. 

— Зрителей много было?

— Женщины помогали. Они потом сказали мне: «Как хорошо, что вы вовремя подошли, мы бы просто не справились». 

Я считаю, что любой человек может принять роды, даже неопытный. Просто люди теряются. Если такая ситуация произошла в месте, где нет скорой или она не успевает приехать, надо женщину хотя бы уложить, подложить под нее какую-то куртку или пледик, чтобы она не рожала на грязном холодном полу, развести ноги и поддерживать ребенка. Потому что всякое бывает. Есть дети крупные, они могут не так легко идти. Мне повезло, что ребенок весил 3400 граммов и сам поворачивался.

Потом к нам приехала скорая, меня спросили: «Вы пуповину не пересекли?» Но я же не могу ее пересекать чем-то нестерильным, да и нечем было. Единственное, можно перевязать, но мы дождались скорую — знали, что она приедет с минуты на минуту. Фельдшер пересек пуповину, ввел пациентке окситоцин, она потужилась, и родилась плацента. Я еще раз пациентку осмотрела — бывают случаи, когда остаются оболочки или дольки плаценты, из-за этого у женщины может начаться сильное кровотечение после родов. Но все было в порядке. 

Ребенка укутали, женщину положили на носилки и повезли в роддом. Со мной потом связался фельдшер — маму и ребенка осмотрели, с ними все хорошо, меня поблагодарили.

— Как вы потом в себя приходили?

— Я ехала домой на адреналине! Это вообще были мои первые самостоятельные роды. Обычно роды принимают акушерки, а врачи за всем наблюдают и подключаются, если что-то идет не так. Мы можем наблюдать за кардиомонитором, осматривать, делать влагалищные исследования, следить, как продвигается головка, после рождения ребенка делать осмотр путей, зашивать разрывы. 

После родов ко мне подошел какой-то мужчина, у него была с собой баночка «Мирамистина»: «Хоть помойте руки». Я помыла, нашла у себя влажные салфетки. Но я вся была в околоплодных водах и следах крови, пусть и не сильно.

По дороге домой я позвонила врачу: «Зоя Валентиновна, представляете, я роды приняла в метро!» Я работаю с ней в поликлинике, веду амбулаторные приемы — беременности, гинекологические осмотры. Она в шоке: «Маша, это как же так у тебя получилось?»

«Я тоже через это прошла»

— Почему вы выбрали гинекологию и вообще пошли в медицину? 

— Дело в том, что у меня самой не очень хорошо сложилось с рождением ребенка. Я родила на последнем курсе медицинского колледжа. Беременность протекала хорошо, ну а в родах что-то пошло не так, и мне сделали экстренное кесарево сечение. Мне казалось, что врачи не сделали того, что могли сделать для меня и ребенка. 

И у меня появилось желание помогать женщинам и такого не допускать. А в колледже я изучала лечебное дело, получала специальность фельдшера. Через три года, когда вышла из декрета, я поступила в университет, тоже на лечебное дело. И с первого курса понимала, что хочу заниматься чем-то вокруг гинекологии, но у меня не было такой определенности. Один год я думала, что хочу в гинекологию, в другой — в акушерство. 

В ординатуру я поступала с тем, чтобы заниматься оперативной гинекологией. То есть не вести беременность и принимать роды, а лечить пациентов. Но после этого случая многие мои бывшие пациентки говорят: «Маша, вы прирожденный акушер, вам не нужна гинекология». Наверное, какой-то знак.

— Как вы успевали учиться с ребенком на руках? 

— Мне помогал муж, родители. Когда я поступила в университет, мой ребенок уже ходил в детский сад, а потом пошел в школу. Мне тоже иногда говорили: «Маш, как ты все успеваешь? Ты к занятиям готовишься, а у тебя ребенок». А мы жили без родителей, сами справлялись. 

В этом году мне будет 30 лет, а моему ребенку — 11, и мы с ним на одной волне.

Нет такого, что я строгая мама, у нас доверительные отношения, и он гордится тем, что у него мама врач. После случая с метро он спросил: «Мам, можно я в школе всем буду рассказывать?» 

Хорошо, что есть ребенок и ты можешь заниматься карьерой. Я смотрю на других ординаторов, многие задумываются: «Уже и возраст, а детей нет, ты только учишься-учишься-учишься. Маша, как же тебе повезло, что ты родила рано и сейчас можешь и работать, и учиться».

Когда учишься в медицинском университете, у тебя времени вообще нет. Конечно, некоторые одногруппники начинают встречаться. Но девушки часто жалуются, что надо было сначала устраивать личную жизнь.

— Вы, наверное, лучше понимаете своих пациенток, чем коллеги, которые не рожали?

— Вчера мне 20-летняя девушка говорила, что очень боится рожать, что ей будет больно, а я ее успокаивала: «Я тоже через это прошла». Рассказывала, как правильно дышать, помогала советами, как справляться с болью. И я ее прекрасно понимаю. Я всегда стараюсь поддерживать и в родах. Часто просят: «Можете не отходить от меня?», «Можете обнять меня?», «Можно, я возьму вашу руку?». И если роды не партнерские, я стараюсь оставаться с пациенткой, иногда и всю ночь могу просидеть, чтобы помочь ей справиться. 

«Люди считают, что я это заслужила»

— Вам обещают бонусы при поступлении в аспирантуру. А вы туда планировали идти?

— Раньше не планировала. Сколько лет учусь, хочется уже и поработать наконец. Но задумывалась, потому что врачи мне тоже говорили: «Маша, вы способная девочка, поступайте». Туда же все равно нужно сдавать экзамены — английский язык, философию, акушерство и гинекологию. И отборочный тур достаточно сложный, потому что нужно набрать определенное количество баллов, иметь публикации в научных медицинских журналах, выступать на конференциях.

И я начала готовиться, писать статьи — решила, что попробовать можно. Если не получится, пойду работать, попытаюсь снова на следующий год. 

Когда я после того случая общалась с депутатом Дмитрием Гусевым и министром здравоохранения Московской области Максимом Забелиным, они меня спрашивали, какие у меня планы на будущее. Я ответила, что по поводу работы пока не знаю, но мне бы хотелось и в аспирантуру пойти. 

Естественно, депутат спросил: «Вы учитесь на платной основе или на бесплатной?» А я учусь на платной. У меня и колледж был платный, и университет, и теперь ординатура. Это все немалые деньги. И депутат сказал: «Вы такое хорошее дело сделали. Вам должны дать бесплатную аспирантуру, если вы хотите». Я не просила об этом, но люди считают, что я заслужила. Пока, насколько я знаю, этот вопрос на рассмотрении. Надеюсь, что получится. 

Фото из архива Марии Блажко