В 2007 году исполняется 125 лет со дня кончины митрополита Макария (Булгакова), известного историка и деятеля Русской Православной Церкви. Вспоминая об этом событии, уместно обратить внимание на то, как откликнулись на кончину святителя современники Высокопреосвященнейшего Макария, что именно нашло отражение в периодике (Московские Церковные ведомости за 1882 и 1883 годы).
* * *
Митрополит Московский Макарий (Булгаков) отошел ко Господу 9 июня 1882 года.
Кто бы ни писал о владыке Макарии (Булгакове) — архиереи, священники, писатели, журналисты, — все говорят о нем как об образце истинного христианина. Всем известны его строгая жизнь, преданность вере и Церкви, бескорыстие, беспристрастие, терпимость, сочувствие ко всему доброму.
Светел образ этого Святителя, и еще долго он будет светить всем, особенно пастырям Церкви, возбуждая их ко всему доброму и честному, ободряя их в многотрудном служении.
Владыка Макарий имел ясный ум, доброе, нежное сердце, преклонявшееся перед всем прекрасным, но без пристрастий, воля его была твердая, железная, но без произвола. Он был неутомимо трудолюбив, он выработал в себе удивительную способность ровно заниматься делом, отыскивать в самых сложных работах суть дела и умел наводить других на правильное решение. Живой и деятельный, он и ближних вдохновлял к деятельности. Все чувствовали себя перед ним свободно, уверенно, зная, что найдут поощрение и одобрение на благое дело.
Не было во Владыке ни тени ревности к чужим талантам, он покровительствовал всем истинным труженикам на поприще науки и церковной деятельности. Ради пользы Церкви и науки он был готов жертвовать всем, при этом был чужд всего показного и совершенно не знал лицемерия. Он был правдив и в жизни, и в научных трудах.
Решая богословские или исторические вопросы, он прежде всего опасался погрешить против истины, сделать большие выводы, чем позволяли научные материалы. Так, преосвященный Никанор, епископ Уфимский, говорил о его необыкновенном даре “найти и указать границу между догматическою истиною веры и положением человеческого, хотя и богословского мнения, — необыкновенное чутье Православия”.
К противоположным мнениям он относился с полной терпимостью, и несмотря на обширную эрудицию и многостороннюю ученость, держался своих мнений твердо до тех пор, пока сам или другие основательными доводами не переубеждали его; тогда он переходил на сторону истины без ложного стыда.
Дела всегда решал просто, в духе строгой справедливости и законности. Владыка Макарий был очень отзывчив на все доброе и полезное не только в церковной, но и в государственной жизни, и всегда спешил оказать этому свое содействие.
Как архипастырь преосвященный Макарий был неослабно внимателен к своей пастве и имел на нее большое нравственное влияние; многие из его академических учеников добровольно приняли монашеское звание, а потом достигли архиерейского сана (на год смерти Владыки 17 архиереев служили Церкви в разных местах России).
Будучи глубоко ученым богословом, он никогда не позволял себе обращаться к своей пастве с церковным поучением без заботливого приготовления. За два-три часа перед богослужением он не отвлекался на любимые им ученые занятия, а обдумывал поучение и всегда мог поручиться за добросовестное приготовление к нему. Будучи воистину достойным той иерархической лестницы, которую он прошел, он никогда не искал и не просил повышения, но принимал все смиренно по обету монашеского послушания.
Преосвященный Макарий трудился над обработкой православного богословия, а также глубоко и подробно (как, может быть, никто другой до него) занимался историей Русской Церкви, помогая каждому христианину знать и понимать православное вероучение и судьбу своей Церкви.
Воистину владыка Макарий совместил высшую ученость, благотворительность, простую и глубокую веру и фактически отшельническую жизнь.
Последний день Первосвятителя
Утром этого дня митрополит Макарий чувствовал себя совершенно здоровым, был весел, занимался делами и принимал посетителей. В начале двенадцатого он отправился купаться в сопровождении одного из келейников. Окунувшись два раза, Владыка покачнулся, келейник помог ему подняться по ступенькам купальни и одеться, хотя Владыка старался справиться сам и был своим положением растерян.
Пройдя немного, он лишился чувств.
Врач из Измайловской богадельни нашел его в таком состоянии: глаза закрыты, цвет лица мертвенный, дыхание слабое. Прибыли еще двое врачей, усилиями которых Владыку возвратили к жизни и перенесли на выходящую в сад стеклянную галерею, любимое место его занятий.
О несчастии, случившемся с Владыкой, были посланы телеграммы митрополиту Санкт-Петербургскому Исидору, обер-прокурору Святейшего Синода и брату Владыки, протоиерею Казанского собора. С десяти часов вечера Владыке стало хуже, началось хрипение в груди, дыхание стало затрудненным, потом прерывистым, наконец Владыка стих и через пять минут душа его отошла в горний мир.
Прибывший наместник Лавры тотчас совершил панихиду, после которой сразу началось чтение Евангелия.
О печальном событии были посланы извещения Московскому генерал-губернатору князю В. А. Долгорукому, который сразу же прибыл, и преосвященным викариям. Колокол с. Черкизова разнес по соседним селам печальную весть о кончине архипастыря, а в Москве об этом сообщил в четыре утра колокол Ивана Великого.
С пяти утра крестьяне и жители Москвы толпами стали приходить к архиерейскому дому поклониться усопшему архипастырю. Стечение народа все увеличивалось, прибыл и брат почившего настоятель Петербургского Казанского собора протоиерей А. П. Булгаков. В половине десятого была отслужена заупокойная литургия и панихида. Тело Святителя в архиерейском облачении было положено на столе в зале, лицо его было покрыто воздухом, но те, кто видел его открытым, были поражены светлым спокойным выражением, которое свидетельствует о тихой безболезненной кончине, соответствовавшей его святой жизни.
12 июня после совершения литургии в церкви архиерейского дома в Черкизове состоялось перенесение тела Владыки в Чудов монастырь. На пути шествия во всех церквях звонили колокола и совершались литии. 14 июня в Чудовом монастыре было совершено отпевание, гроб из церкви монастыря выносили архимандриты, он был положен на колеснице, которая проследовала на вокзал Троицкой железной дороги.
По пути у Успенского собора, перед Казанским собором, перед церквями: Гребневской иконы Божьей матери, Трехсвятительской, у Красных ворот служились литии и производилась смена лиц, сопровождающих шествие. По пути следования в Троице-Сергиеву Лавру совершались литии на станциях Пушкинская, напротив церкви, и Хотьковская, напротив монастыря. Два лаврских иеромонаха и два московских священника весь путь читали Евангелие. В Сергиевом Посаде тело почившего архипастыря по особому церемониалу и под звон колоколов всех лаврских церквей внесли в обитель преподобного Сергия и погребли при участии всего посадского и прочего духовенства.
Биография
Владыка Макарий родился 19 сентября 1816 года в селе Сурково Ново-Оскольского уезда Курской губернии. Отец его Петр Булгаков был в этом селе священником. В крещении мальчик получил имя Михаил.
Образование Михаил Булгаков получил вначале в духовном училище, а потом в Курской Духовной семинарии. В 21 год осиротевший Михаил как лучший студент был послан в Киевскую Духовную академию, которую он окончил по первому разряду в 25 лет.
На последнем году обучения 15.2.1841 года Михаил принимает монашество с именем Макарий.
По окончании курса иеромонах Макарий как выдающийся по талантам и познаниям с 24.8.1841 остается в Академии бакалавром (а потом магистром) русской церковной и гражданской истории. С этого дня начинается его непрерывное самоотверженное служение духовной науке и просвещению, которое стало известным не только в России, но и во всем образованном мире.
В 1842 году иеромонах Макарий был переведен в Петербургскую академию бакалавром богословских наук, здесь же он стал профессором, потом инспектором и наконец ректором (в 1850 году). В должности инспектора он был возведен в сан архимандрита и “во уважение обширных сведений в предметах богословских”, а особенно за изданный в 1847 году труд “Введение в православное богословие” удостоен высшей ученой степени доктора богословия.
В 1851 году в 35 лет архимандрит Макарий стал епископом Винницким, викарием Каменец-Подольской епархии, но его служение просвещению в Академии продолжалось еще 6 лет до назначения в епископа Тамбовского в 1857 году. Этот 16-летний период академических трудов был самым блестящим временем его научной деятельности и, по его словам, самым счастливым. В это время написаны: “История Киевской академии”, “История христианства в России до равноапостольного князя Владимира”, “Введение в православное богословие”, “Православное догматическое богословие”, “История русского раскола” и первые тома его монументальной “Истории Русской Церкви”. Эти сочинения принесли Владыке не только всероссийскую, но и европейскую известность. Многие ученые общества посчитали честью принять владыку Макария в свою среду как почетного члена.
С мая 1857 года начинается епархиальная служба владыки Макария вначале в Тамбовской епархии, потом в Харьковской (1859), где он был возведен в 1862 году в сан архиепископа, в Литовской (1868) и наконец (с апреля 1879 года) в Московской в сане митрополита Московского.
При этом Владыка никогда не прекращал заниматься учеными трудами, продолжая “Историю Церкви”: при жизни он издал 11 томов, а 12-й был издан посмертно. С августа 1868 года владыка Макарий был постоянным членом Святейшего Синода, и если просмотреть все важнейшие реформы духовного ведомства того времени, то мы везде увидим деятельное участие Владыки.
Как истинный сын Церкви, знаток и охранитель ее верований и преданий, всегда строгий блюститель порядка и закона, консерватор, он тем не менее считал необходимым изменять и улучшать многие стороны церковной жизни, соизмеряя их с особыми историческими условиями, и очень радовался, видя добрые плоды. Широкий ум Владыки занимали и дела государственные, добрые движения и явления гражданской жизни находили в нем сочувствие и благословение. Поэтому не только Русская Церковь и наука, но и вся русская земля потеряла одного из лучших своих сынов и граждан, какие являются не часто.
Особенно близка и дорога Владыке была церковно-историческая наука, ей он посвятил свои таланты и многие труды. Просто, ласково, с благодарностью относился Владыка и к людям, работающим на поприще учения и просвещения. Например, если представлявшийся ему человек напечатал какую-нибудь статью, хоть и незначительную, Владыка всегда вспоминал это и одобрительно о ней отзывался. Он не только сочувствием поддерживал труды и занятия, но оказывал значительную материальную помощь. В 1867 году он пожертвовал 120 тысяч рублей на учреждение премий за лучшие сочинения по всем отраслям наук, в 1869 году — 25 тысяч рублей на ежегодную премию в Киевской академии за лучшие сочинения и т. д. Владыка всегда помогал нуждающимся учебным заведениям и служащим в них лицам; так, на третий день после его смерти в Московской семинарии была получена бумага о прибавке жалования служащим — 3 тысячи рублей ежегодно.
И в характере Владыки, и в образе его жизни было много того, что производило самое благоприятное впечатление. Наружность его была очень приятная, взгляд ясный, живой, манеры изящные, держался он всегда ровно, просто, с достоинством. В обращении со всеми был вежлив, даже в мелочах обнаруживалось его необычайное благородство и деликатность. В своих привычках он был скромен и умерен.
Образ жизни его был размерен, но день рассчитан по минутам, причем большая часть его приходилась на серьезные умственные занятия. В служебное время доступ к нему был свободен для всякого, а решения отличались справедливостью, решалось все тут же и проволочек в делах не было. Когда Владыка жил в Черкизове — летней резиденции Московских митрополитов, то вставал постоянно в пять утра, одевался без всякой помощи, затем запирался и молился.
В начале седьмого пил чай и до семи писал “Историю Церкви”, всегда стоя. В семь он гулял в роще полчаса невзирая на погоду, потом опять писал до девяти. В это время являлся секретарь, и после работы с ним Владыка принимал посетителей до половины двенадцатого или до полудня, затем он купался (что делал с конца мая десятки лет по настоянию врачей), гулял и кушал чрезвычайно скромно в половине первого. Затем Владыка отдыхал и до половины четвертого читал книги духовного содержания, после чего снова занимался, в шестом часу пил чай и писал до восьми. В это время он опять купался и, погуляв в роще, снова трудился. В одиннадцать часов, после продолжительной молитвы, Владыка отходил ко сну.
Митрополит Макарий как богослов
Вот как отзывается о “Православном догматическом богословии” митрополита Макария его учитель архиепископ Херсонский Иннокентий в 1852 году1: “Рассматриваемое нами сочинение составляет редкое и самое отрадное явление в нашей богословской литературе, подобного коему она давно не видала на своем горизонте и, по всей вероятности, не скоро увидит опять <…> Самая большая заслуга автора состоит в том что в сочинении его в первый раз изображены, со всею силою и убедительностью, ученым и вместе удобопонятным языком те догматы и положения, коими Православная Церковь Восточная отличается ото всех прочих вероисповеданий христианских <…>
За исходную точку догматики или за начало ее преосвященный Макарий принял само понятие о христианской религии <…> как союзе падшего человека с Богом, восстановленном сверхъестественно через таинство искупления и благодати <…>
Еще более преимуществ рассматриваемая догматика имеет перед прежними догматическими творениями в отношении к методу или способу раскрытия истин богословских. Здесь каждый догмат обозревается и раскрывается со всех сторон, с каких только он может с пользой явиться науке: внимательный читатель поставляется в состояние сам судить о догмате и в его начале и основаниях, и в его историческом развитии, и в его отношениях к началам разума, и в его практических последствиях для сердца и жизни <…>
Рассмотрение всегда открывается обстоятельным изложением о предмете учения Церкви как хранительницы Православия <…> За изложением учения у автора всегда следует подтверждение его из Священного Писания. В каждой главе являются <…> Отцы и учители Церкви первых шести веков.
Без сего всегда мог возникать в уме читателя вопрос: а так ли понимали Священное Писание Соборы Вселенские и прежние учители Церкви, как оно изъясняется в догматике? Преосвященный Макарий первый ответил на сей важный вопрос со всей полнотой и основательностью и сим оказал важную услугу богословию как науке <…>
Теоретические соображения автора об истинах христианства всегда отличаются зрелостью, отчетливостью, основательностью и нередко богатством самых разнородных сведений, особенно в тех случаях, где опровергает он возражения неправомыслящих, заимствованные из разных отраслей естествознания, истории и других наук <…>
Вообще, догматика преосвященного Макария представляет собою такую систему православного догматического богословия, из которой всякий желающий может изучать истины нашей православной веры основательно и во всей полноте не только в отношении к вере, но и в приложении к жизни”.
Использованные источники:
Еженедельная газета “Московские церковные ведомости”: № 24 за 1882 год (с. 315–317), № 25 за 1882 год (с. 325–340), № 29 за 1882 год (с. 400), № 37 за 1882 год (с. 534), № 19 за 1883 год, № 23 за 1883 год (с. 231–232), № 24 за 1883 год (с. 235–238), № 28 за 1883 год (с. 293).
* * *
Справка
Макарьевская премия
До революции 1917 года существовала премия, установленная Митрополитом Московским и Коломенским Макарием для поддержания церковной науки и ученых, трудящихся на этом поприще. В 1995 году было решено возродить Макарьевскую премию.
В оргкомитет ее вошли Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, мэр Москвы Юрий Лужков и президент Российской Академии наук Юрий Осипов. Премия, носящая имя митрополита Макария (Булгакова), присуждается ученым-историкам. Изначально было только две номинации — за научные труды в области истории Православной Церкви и в области истории России. Позднее стали награждать также за труды по истории Москвы, а также истории православных стран и народов. Присуждается награда раз в два года. Размер первой премии составляет $5000, второй — $2000, третьей — $1000 (в рублевом эквиваленте).
Интерес к премии с каждым годом растет. Если в 1997 г. было подано только 46 работ, а в 2003 — немногим более 100, то в 2005 на конкурс было принято 275 работ.
1Московские Церковные ведомости № 25 от 20 июня 1882 года. С. 330–331.
