Вышли в свет «Методические указания по организации работы епархиальной пресс-службы»

Уже вторую неделю коллеги-журналисты активно звонят с просьбой прокомментировать «разрешение священникам участвовать в выборах». Похоже, многие ждут, что в 2011 году на выборы двинется целая клерикальная партия. Конечно, внимательное чтение текста соответствующего документа сразу снимает большинство вопросов, но раз их продолжают задавать, приходится отвечать. А заодно и говорить о тех аспектах опубликованных документов, которые остались в принципе незамеченными.

Начнем с формальной стороны дела. Обсуждаемый документ — это проект, подготовленный одной из комиссий Межсоборного присутствия Русской православной церкви и вынесенный наряду с другими на рассмотрение президиума Присутствия на его последнем заседании. Восемь документов опубликовано с целью организации широкой общественной дискуссии, сбора мнений — причем не только православного духовенства и мирян, но и представителей других религий и даже атеистов.

Напомню также, что Межсоборное присутствие — это важный для Церкви консультативный орган, созданный в 2009 году для обсуждения актуальных проблем церковно-общественной жизни в период между поместными соборами. В эту структуру, работающую на постоянной основе, входит не только духовенство, но и миряне. Присутствие — это интеллектуальная площадка для выработки и обсуждения, но не для принятия новых документов. Решение же о возможности избрания священников в органы власти — как и любые другие принципиальные для Церкви решения — принимает Синод или Архиерейский собор.

Далее — по сути документа. В обозначенном проекте нет никаких революционных изменений, касающихся так взволновавшего некоторых журналистов вопроса. Можно сказать, что документ подтверждает норму, обозначенную в принятых еще в 2000 году «Основах социальной концепции Русской православной церкви». Собственно в проекте документа четко сказано: «…в данный исторический момент иерархи и священнослужители не могут выдвигать свои кандидатуры на выборах в любые органы представительной власти». Сноска, вызвавшая вопросы, гласит: «Исключения из этого правила могут делаться только по соображениям крайней церковной необходимости» — тогда Священный синод или Синод самоуправляемой церкви в индивидуальном порядке благословляет духовенство на участие в выборах в органы власти.

Почему сделана эта сноска? Потому что в истории Православной церкви бывали случаи, когда от данной нормы приходилось отступать. Например, священники входили в состав царской Думы, были народными депутатами в конце 1980-х — начале 1990-х гг. Или обратимся к истории Кипрской православной церкви — архиепископ Макарий III, глава поместной церкви, в 1960 году стал первым президентом Кипрской Республики, и этот шаг в конечном счете был поддержан другими православными церквами.

Именно потому, что речь идет об исключениях, очень сложно заранее определить те случаи, когда допустим отход от нормы, четко прописать критерии. Одно можно сказать наверняка — речь ни в коем случае не идет о какой-то подготовке в Церкви людей, «специально обученных» для работы в законодательных органах.

К сожалению, имеющийся опыт участия духовенства в органах власти далеко не всегда был положительным. Однако он позволяет сегодня сформулировать простой, но необходимый принцип: священство всегда должно оставаться на первом месте. И именно священнический долг должен определять действия депутата. История учит, что когда поступают наоборот, происходит трагедия. Так, увлеченный профсоюзной работой священник Георгий Гапон проигнорировал призыв священноначалия и вывел рабочих на улицы Петрограда — и пролилась кровь. Справедливости ради замечу, что есть масса куда менее одиозных и мало известных примеров, когда участие духовенства в общественно-политической жизни приносило реальную пользу. Например, новомученик архиепископ Иоанн (Поммер), бывший депутатом латвийского сейма в 1920-е годы и много сделавший в том числе и на этом поприще…

В любом случае хорошо, что документ, вынесенный на обсуждение, с первых же дней привлек к себе такое широкое внимание общественности. Жаль только, что другие не менее важные предложения Межсоборного присутствия остались как бы в тени. Например, очень значимая для Церкви концепция социальной и благотворительной работы, предложения по созданию системы материальной помощи нуждающимся церковно- и священнослужителям и их семьям, по увековечению памяти новомучеников. А уж документ об отношении к «намеренному публичному богохульству и клевете в отношении Церкви» должен был бы как минимум привлечь внимание всех, кто так бурно обсуждал весной и летом выставку «Запретное искусство».

Надеюсь, что в дальнейшем внимание к Межсоборному присутствию будет провоцироваться не только ложно понятыми новостями-«сенсациями». Уверен, что это послужит на пользу не только Церкви, но и обществу.