Глава благотворительного фонда «Вера» Нюта Федермессер о создании в столице детского хосписа
«Сегодня в хоспис лег третий ребенок. Третий! Во взрослый хоспис! Три годика, пять лет и десять лет. Женя, Паша и Настя. Дети, которые должны находиться в детском хосписе, а не во взрослом. Взрослый — для взрослых. Да, сюда могут в исключительной и безвыходной ситуации принять ребенка. Но сразу трех…» В Москве нет ни одного детского хосписа*, а отделение на десять коек для неизлечимо больных детей, проработавшее два года в научно-практическом центре (НПЦ) медпомощи «Солнцево», закрылось с 1 октября.
Глава благотворительного фонда помощи хосписам «Вера» Нюта Федермессер опубликовала в соцсетях отчаянный пост с призывом о помощи в создании в столице частного детского хосписа.
«В Лондоне пять детских хосписов. В маленькой Белоруссии — семь, появились после Чернобыля, — рассказывает Нюта Федермессер «МН». — Дети, пострадавшие после Чернобыля, ушли, а детские хосписы остались. И, как ни грустно об этом говорить, они не пустуют. В Казани есть и детский хоспис, и выездная служба. А в Москве нет. Я не думаю, конечно, что один хоспис, если он, бог даст, появится, закроет все потребности города. Но по крайней мере того ужаса, который есть сейчас, не будет».
Сейчас в детской программе фонда помощи 
хосписам «Вера» более 60 подопечных детей. Пятеро из них должны были бы попасть в стационар, существуй он в городе. Но его нет. Первый московский хоспис принимает, кого может, — сейчас здесь трое детей. Из поста Нюты в фейсбуке: «Вчера в холле хосписа сидела рядом со своей закутанной в плед девочкой очень мужественная мама. Ее дочка уже раз двадцать уходила, не было ни давления, ни пульса, но мамина любовь возвращает ее снова и снова, последний раз это произошло вчера днем, мы не знаем, надолго ли, но мы точно знаем, что в окружении заботливого персонала маме не так страшно, а одной дома — ужас. Когда я говорила с ней вчера вечером, у Насти снова были розовые пухлые щечки и ровное дыхание, а на маму страшно смотреть. Молодая, красивая, седая, с глазами, смотреть в которые стыдно и больно, но нужно. Неделю назад ушла 19-летняя пациентка, темноволосая красавица, тоже еще ребенок, за которой самоотверженно ухаживал заботливый мальчик, мудрый и мужественный (за пару недель до смерти они обвенчались в часовне хосписа). Одному без хосписа ему было бы очень тяжко…»
«Я надеюсь, что нам никогда не придется никому отказать. Помощь детям оказывается благодаря невероятным душевным качествам нашего персонала. Тем не менее Первый московский хоспис — взрослое учреждение, —поясняет свой призыв о помощи глава фонда «Вера». — У нас нет педиатра, специально приспособленных для детей палат, а кровати — взрослого размера. Нет сверстников для общения, на улице нет детской площадки. Дети остаются детьми, даже перед смертью. Они совсем иначе себя ведут, они гораздо более жизнеутверждающие и жизнелюбивые, чем уже изрядно пожившие взрослые. Они любят подарки, ждут Нового года, у них масса всяких желаний и, как правило, нет депрессии. И потом, на каком основании мы должны лишать пожилых людей возможности лежать на тех койках, которые для них создавались? Почему дети важнее стариков? Они в равной степени важны, просто коек в Москве мало».
Созданное два года назад отделение в НПЦ «Солнцево» закрылось. НПЦ пытается приспособить под нужды паллиативного отделения новое здание на Чертановской улице — вчера там открыли центр паллиативной медицины. Вот только, по мнению Нюты Федермессер, здание мало приспособлено для нужд маленьких пациентов хосписа, которые в большинстве своем инвалиды. Там нет лифта, маленькие раковины на уровне колен, огромные палаты, в которых одна розетка и одна лампа верхнего освещения. Куда включать медицинский электроотсос или оксигенатор, непонятно. И вообще непонятно, как в стандартной детсадовской спальне размещаться детям с родителями.
Для строительства частного хосписа нужен участок в пределах Третьего транспортного кольца, чтобы могла активно и качественно работать выездная служба. Строительство, по примерным оценкам, обойдется в $6 млн. Это дешевле, чем возведение больницы, — не нужно лабораторий и высокотехнологичного оборудования, необходим только комфорт и персонал.
«Я не упиралась в стену, но не нашла и открытых дверей, — говорит Нюта Федермессер. — Московские власти признают существование проблемы. По крайней мере они дают детям талоны-направления во взрослый хоспис, то есть не отказывают в бесплатной профессиональной помощи. Но проблему нехватки паллиативных коек власти решать не спешат, слишком много других горящих проблем в здравоохранении, и эта неприоритетная. Мы, конечно, рассчитываем и на частных спонсоров — ни в одной стране мира хосписы не живут только за счет государства. Параллельно над этой темой работает Марфо-Мариинская обитель, у которой есть выездная служба. Есть фонд развития паллиативной помощи детям, у фонда «Подари жизнь» тоже есть похожая программа.
Считается, что состояние дел с хосписами — показатель моральной взрослости общества, его нравственный термометр. В России сегодня существует лишь два специализированных государственных учреждения, помогающих умирающим детям, — это детские хосписы в Ижевске и Санкт-Петербурге.
Читайте также:
Есть хоспис, а есть хоспис