«Я расслаблялась от математики, пробники писала каждый вторник». Полина Кикнадзе подготовилась к ЕГЭ за полгода

«Так я поняла, что попала в олимпиадное движение»

— Когда ты всерьез задумалась о том, что тебе пригодится в жизни? Какие были варианты?

— Не помню момента, когда я об этом не думала (смех). Много профессий перебрала. Люблю петь, и одно время мечтала быть певицей. Потом думала, что буду хирургом: либо нейро, либо кардио. У меня дома стояли анатомические фигуры, мне снилось, что я сама провожу операции. Была уверена, что пойду только в медицину — казалось, я прирожденный врач. Потом, даже не помню после чего, я остыла и эту идею оставила. 

Благодаря маме у меня всегда хорошо шли языки, она прививала к ним любовь. Английский я учила лет с четырех-пяти: пошла в международную английскую школу, училась там до первого класса. Язык всегда был вокруг меня. Я слышала речь, когда родители говорили по телефону, плюс поездки, а иногда мама брала меня с собой в командировки. В путешествиях ты общаешься с носителями, привыкаешь к языку. Когда я была маленькой, мы сидели где-нибудь в кафе или гуляли и мама говорила: «Сама закажи», «Сама спроси, ты можешь». Я спрашивала у людей, как дойти или что-то сделать. В общем, привыкла пользоваться иностранным языком, поэтому спасибо огромное маме.

Полина Кикнадзе

В первом классе я уже училась в другой школе, на русском. Потом занялась испанским. Я любила языки, любила читать, но какое-то время совсем не знала, кем быть. Вдруг мне понравилась профессия юриста и адвоката. Тогда мои представления о карьере строились по сериалам. Помню сериал Suits («Форс-мажоры», американский телесериал, режиссер Аарон Корш. — Прим. ред.), после которого я захотела стать юристом. Отзывалось это не так сильно, как хирургия, но я просто поняла, что мне теперь нужно обществознание.

— Ты на этот момент уже училась в гимназии Примакова?

— Я училась и в частной школе, и в государственной, а вот в седьмом классе перешла в гимназию Примакова. Мне она очень понравилась. Туда приезжаешь, и прямо дышится легче. Думаю, дело в людях, преподавателях и учениках, и в том, что гимназия дает гораздо больше траекторий развития, чем обычная школа.

И вот в гимназии, в девятом классе, я увидела объявление: идет набор в класс, где будут интересные предметы вроде правовой грамотности, истории общественной мысли и так далее — с упором на обществознание. Правда, сначала было неясно, что это класс олимпиадный. Потом учитель однажды сказал: «Если вы не пишете определенный этап на олимпиаде, мы с вами прощаемся». Так я поняла, что попала в олимпиадное движение. В том же году я прошла на заключительный этап, но до призера не хватило одного балла. Потом, в десятом и одиннадцатом, взяла диплом.

— В чем особенности олимпиады по обществознанию, как она устроена? 

— На заключительном этапе три тура: тест, текст и «устник». В тесте вопросы из разных сфер: экономика, социология, философия, логика и так далее. Некоторые вопросы на эрудицию. Могут спросить про международные организации, дать задание по картам. Такой микс. Кстати, у меня никогда не было максимума за экономику, это была моя самая слабая область. Видимо, тогда и поняла, что надо усиливать (смех).

Тест стоит меньше всего баллов. Дальше идет анализ одного или нескольких текстов. Ты анализируешь в зависимости от того, как поставлены вопросы: анализ концепции автора, анализ конкретно текста — сильные и слабые аргументы, какой позиции придерживается автор. В десятом классе у меня было, например, два текста про трансгуманизм. 

Больше всех стоит «устник». Дается 45 минут, чтобы подумать над заданием и написать план, а потом пять минут на ответ. В один год на этом туре были заявки. Условно, вы глава государства с низкой экономикой, перенаселением и плохим качеством воды. И вот вы получаете заявки по поводу того, как исправить положение: выделяем субсидии обществу, улучшаем качество воды, строим новые школы… А ты должен эти заявки принять или отклонить. Это мое любимое задание, потому что оно на логику, мышление, аргументацию.

В первый раз я не стала призером, хотя мне достался прекрасный текст и прекрасный тест. На «устнике» не хватило одного балла. Наш преподаватель, Дмитрий Игоревич Герасимов, тогда сказал: «Тебе надо работать над речью». Я говорила очень тихо, быстро и кратко, минуты три — стремилась все поскорей выдать и уйти. А Дмитрий Игоревич советовал: «Садись, читай тексты, говори медленнее, работай над голосом».

И я стала работать. Представьте, мы в гимназии сидим на последней смене, время уже десять вечера, все устали. Кто-то идет анализировать текст, а я иду читать вслух страничку нормальным голосом. В десятом классе «устник» меня спас. 

Как обычно бывает? Ты становишься призером, и подразумевается, что можно расслабиться: у тебя все готово, ЕГЭ можно не сдавать, без экзаменов ты поступаешь в вуз. Но закралась мысль, что чего-то не хватает. 

Выйти на 94 балла по профильной математике за полгода

— Хотелось победить?

— Нет-нет. По обществознанию мы читали тексты разных мыслителей. После того как ты прочитал очередной огромный текст, все равно у тебя остаются незакрытые вопросы. Да, море информации, размышлений, но при этом нет объективности, ответов, решенных задач. В какой-то момент мне это стало настолько тяжело, что я начала расслабляться от математики! Тогда я училась в базовой группе, считая себя гуманитарием. И вдруг я поняла, что мне не хватает точных наук.

— Нужно было что-то более устойчивое?

— Да, то есть была оболочка, а я хотела фундамента. И в математике я его нашла. 

Родители удивились, потому что в семье у нас почти все гуманитарии, но меня поддержали: «Не бойся пробовать, иди своим путем. Главное, чтобы ты была счастлива».

— Ты перешла в профильную группу, но времени оставалось, как я понимаю, немного. Ребята, которые рассчитывают на высокий балл, обычно готовятся года по два.

— Я перешла в ноябре, у меня оставалось полгода. Кстати, чтобы поступить в профильную группу, надо сдать переводной экзамен. Я написала его на 40 баллов из 100. Это не слишком хорошо, потому что проходной был 70. Но судьба так распорядилась, что конкретно в тот переводной решили дать шанс всем желающим, и я поступила. 

Было смешно, когда друзья узнали мой балл. У них глаза округлились, но все были деликатны (смех). Я решила попробовать: через тернии к звездам, я же ничего не теряю. По диплому Всероса я в любом случае поступала на гуманитарное направление. 

В гимназии у меня были прекрасные учителя математики, Андрей Алексеевич Попов и Ирина Валерьевна Дарий, я до сих пор им благодарна. Помогло, что в профильной группе учительница была строгая, но при этом очень любила математику. Мне это передалось. Наверное, из-за такой любви к предмету и получилось выйти на 94 балла всего за полгода. 

— Как ты выживала в профильной группе первое время? Наверняка там большинство ребят были подкованные. 

— Из таких, кто только недавно осознал, что ему нужна математика, я была одна. Возможно, я ошибаюсь, но воспоминания такие. В основном там учились ребята с десятого класса.

К тому моменту я уже ушла из олимпиадного класса, готовилась к обществознанию не так усердно. В десятом классе я постоянно читала и писала большие тексты. В одиннадцатом, конечно, тоже, но старалась уделять больше времени математике. Сижу на смене по олимпиадному обществознанию или на парах, одновременно делаю математику. Закончились занятия — быстро поела и спать. 

Надо было наверстывать то, что одногруппники уже прошли в десятом классе, и я занималась дополнительно два раза в неделю по часу-полтора. С первой частью я разобралась быстро, а дальше сложнее всего было со стереометрией. Параметры мне нравились, тригонометрию я любила, а неравенства — ну как пойдет. Подготовиться к последней, олимпиадной задаче нельзя вообще никак, хотя она интересна. Был один тип, который у меня получался, но шанс один на миллион, что попадется именно такая.

С учителем в гимназии мы писали пробники каждый вторник, а вся школа писала, наверное, каждый месяц-полтора. Один раз я ездила в МЦКО, чтобы написать для себя. По школьным пробникам было продвижение, я вышла на стабильные 70 баллов, но рассчитывала сдать на 80–82.

— В твой год выдался один из самых сложных экзаменов по математике, отличники молились на 70 баллов.

— Вторая часть была невероятная… Сначала я сдала на 74 балла. Потом на свой страх и риск решила пересдать. Поготовилась еще неделю-полторы, наверное, и уже переписала на 94. Многие говорили, что идти рискованно, и это действительно так: ты можешь пересдать и получить балл ниже. Но я подумала, что уже нечего терять и надо попробовать. Если бы у меня было хотя бы 80, я бы не пошла. 

— Ты узнала что-то принципиально новое за эту неделю? Чего не хватило в первый раз?

— Нет. Не могу сказать, что не хватило знаний. Да и за неделю ничего, по сути, догнать нельзя. Дело в том, что в первый раз у меня было желание написать максимально: я же и это знаю, и это знаю, и это. Не хватило концентрации. 

А вот во второй раз все получилось, потому что я была спокойна: напишу хуже, значит, не судьба, буду поступать по диплому. Результаты должны были прийти на два дня позже. Когда увидела свои баллы, я подумала, что спросонья открыла не ту страницу, а потом закричала: «Ма-ма-а-а-а-а, у меня 94!» Это было ярко, конечно. 

Море домашней работы и лучшие годы

— Что ты сдавала еще? 

— Английский и русский. Обществознание не сдавала, потому что за олимпиаду у меня автоматически было 100 баллов.

Английский сдала на 100, русский на 91. Спасибо моим учителям и по русскому, и по английскому, потому что в десятом-одиннадцатом классе ни разу не возникало ситуации, когда я бы открыла вариант и не знала, что делать. Знания накопились за несколько лет, и мне оставалось только освежить их в памяти.

По этим предметам скорее надо выработать привычку к формату. На русский я возлагала больше надежд, но у меня выскочило пару ошибок в тестовой части и одна в сочинении. Сложнее все равно было писать итоговое сочинение: там ставят какую-то проблему — а у меня много мыслей на этот счет, мне было бы интересно рассмотреть ее с разных сторон. Но по критериям у тебя должна быть одна мысль и определенное количество аргументов, сложно было подогнать под структуру.

По английскому у меня подтвержденный C1–С2. Но уровень языка — это не гарантия, что ты сдашь ЕГЭ на все 100: отдельные критерии связаны с форматом. В общем, надо набить руку. За это большое спасибо Полине Александровне Трушниковой, мисс Полине: работы было много, но благодаря ей все получилось. 

— Как выглядели твои последние два года в школе? 

— Последние годы школы лучшие! У меня не было такого, что я запиралась дома, никуда не выходила и ни с кем не общалась. Наоборот, все было тепло и весело. В одиннадцатом классе, конечно, свободного времени было поменьше, но я все равно не сидела дома. Мне кажется, если ты полностью закрываешься и концентрируешься только на учебе, будет сложно.

Не могу сказать, что я вставала пораньше, чтобы что-то сделать. Наоборот, пыталась поспать подольше! Ну хотя бы до полседьмого или семи, потому что еще надо было добираться до гимназии, а по пути легко попасть в пробки. Занятия начинались в девять, иногда я приезжала к восьми на консультации по профматематике. Освобождалась по-разному. В последний год — примерно в шесть вечера. 

Было море домашней работы. Наверное, это самое выматывающее. Но я старалась не засиживаться до ночи: после определенного часа у меня отключается голова. Мне важен сон, я старалась все успеть до одиннадцати. 

— Что помогало отвлечься?

— Люблю петь и рисовать. Но за одиннадцатый класс, увы, я перестала рисовать вообще. Наверное, это единственное, что меня тревожило. 

— Ты всем этим занималась дополнительно? 

— Нет. Пение —— это мама и бабушка, а рисование пришло само. Я любила сесть и что-то набросать. Ну и спорт. Я когда-то любила теннис и волейбол. Кстати, в десятом классе я пошла в спортзал, это помогало переключаться. 

«Больше всего времени теперь я трачу на китайский»

— Экзамены ты сдала, теперь ты студент Вышки. Почему все-таки не МГИМО? Он как будто был закономерен, особенно с твоей любовью к языкам.

— До сих пор пересматриваю видео, где мы с друзьями обсуждаем, у кого какие планы. Я говорю: «Нет, я пока не знаю, куда я пойду, но точно не в Вышку, сто процентов. Точно не Вышка». Я же себя поначалу не ассоциировала с математикой. Казалось, в Вышке будет сплошная математика, сложно, я не готова. То же самое с МГУ. А в МГИМО классно, там иностранные языки, гуманитарные направления. 

Но потом я полюбила математику, стала уделять ей больше времени, стала в ней разбираться, и уже захотелось хардкора. Идти на технические направления в МГУ я не очень хотела: там не хватало языков, гуманитарной составляющей — сплошная математика. Но я подала документы и туда. 

На всякий случай поехала подавать документы в Вышку. Там девочки сидят у входа,  они мне дают посмотреть листовку. Хм, что за мировая экономика? Я даже не знала, что существует такое направление! «Ну прикольно, кстати, — говорят они. — Там языки, история экономических учений, математика, мобильность, можно поехать поучиться по обмену». И я подалась туда, как раз подходил мой набор предметов: русский, английский, математика, обществознание. И в итоге в начале августа, когда прошла в три вуза, я выбрала Вышку. 

Мне здесь нравится, я довольна. Теперь учу китайский. Долго размышляла, какой язык взять, рассматривала арабский: он сейчас популярен и в целом ломает мозг, потому что совсем другое устройство, другие буквы. Еще думала над хинди и фарси. Я хотела именно сейчас взять сложный язык, а уже потом — тот, который ближе к испанскому, например французский или итальянский. 

— Как учится китайский, когда ты взрослый?

— Думаю, своих детей я попытаюсь убедить, что такой язык лучше учить пораньше. Сложно, да, но интересно. Там слово может состоять из нескольких иероглифов. Сами иероглифы делятся на ключи. Скажем, «хао» — это значит «хороший». Состоит он из «женщины» и «сына». Или «мама» — это «женщина» и «лошадь». Где-то логика смысловая, культурно-историческая, а где-то ее не уловить. И еще там четыре тона. Различать их удается относительно… 

Больше всего времени теперь я трачу на китайский. Ну и в остальном домашнего задания тоже достаточно. Просто в школе домашнее дается каждый день. Соответственно, каждый вечер ты готовишься к завтрашнему дню. А здесь можно делать неделю или больше. 

— Куда планируешь дальше? 

—  Ближе к окончанию бакалавриата буду точнее понимать направление магистратуры, потом второе высшее, возможно. Буду рада опыту учебы по обмену. Но над конкретной сферой я не задумывалась. Пока хочу углубиться в экономику, чтобы в ней разобраться, и тогда, может быть, пойму, какие конкретно направления мне нравятся больше. Точно хочу выучить еще какой-нибудь язык.

— Факультет иностранных языков ты старательно обходишь.

— Да, потому что там нет моей любимой математики! Вот так странно у меня устроен мозг. А на моем факультете в Вышке все удачно совместилось.

«Идти туда, где сложно»

— Ты не пошла по стопам родителей, почему? 

— Я думала про МГУ, его окончили мои родители, там учились старшие братья. Но экономика была той сферой, где я почти совсем не разбираюсь, и я решила пойти туда, где сложно. 

— Насколько родители участвовали в твоем образовании? 

— Не было такого, что они меня толкали и я шла в школу с мыслью, что я сейчас буду учиться, мне так сказали родители, маме с папой нужны мои пятерки. Папа, наоборот, по поводу моих пятерок шутил. 

Но у нас в семье образование ценилось всегда, особенно со стороны мамы. Родители старались мне дать инструменты, а училась я сама. Со мной никогда не делали уроки.  Разве что в первом-втором классе я могла в ночи вспомнить про поделку на завтра, и мы срочно садились ее делать…

Мне хотелось получить золотую медаль, потому что когда-то в детстве я услышала, что отличники в конце школы получают медаль. Я себе сказала: «Давай, чтобы потом можно было детям сказать, что у вас, вообще-то, мама с медалью». 

— Что важного ты поняла о себе и о жизни к восемнадцати годам? 

— Что никогда ничего не поздно, кроме смертельных исходов. Главное — слышать себя и понимать, чего ты хочешь. Не только то, что нужно или востребовано, а что тебе близко. Еще поняла, что важно любить жизнь и быть благодарным за любые события, потому что в итоге все к лучшему. Мне кажется, я умею видеть хорошее, и надеюсь, я это не потеряю.

— А в будущем чего хотелось бы?

— В моей идеальной жизни будет моя любимая собака! Конечно, хочется, чтобы все близкие были здоровы. Чтобы я занималась тем, что считаю важным и что приносит миру пользу. 

Недавно мне рассказали одну притчу, я до сих пор ее кручу в голове. Представьте стройку. Одного рабочего спрашивают: «Что ты делаешь?» — «Я везу кирпичи». Спрашивают второго, он говорит: «Я строю храм». Я бы тоже хотела так относиться к своему делу. Еще хотела бы большую семью, много детей… Мои друзья сейчас закатят глаза, но еще я хочу, чтобы все-все бездомные собаки нашли семью.

Фото: Юлия Иванова и гимназия имени Е.М. Примакова