Наталья Хозицкая
«Ребенок ленивый и ничего не хочет». Что за этим стоит?
Мне часто жалуются родители: «Он все время меняет увлечения!» Ну да, он походил в бассейн, научился плавать, потом научился играть в шахматы, потом научился играть в футбол. Он нигде не захотел стать чемпионом. Зато понял, как это работает, и пошел дальше. Это бесценный опыт. Ребенок получает кругозор, определенный навык деятельности, соотносит ее с собой, подходит она или нет. А родитель потом говорит: «Он ленивый, ничего не хочет!» Этот же родитель сам ходил играть в теннис с партнерами, и где же кубок Уимблдона?
Обязательная деятельность ребенка — это школа, примерно как у взрослых, которые работают на своей работе вне зависимости от того, любят они ее или не очень. Параллельно можно делать еще что-то дополнительно. И если это занятие не вдохновляет настолько, чтобы мечтать об олимпийских достижениях, это не означает, что ребенок не умеет ничего добиваться.
Залог успеха — найти то дело, которое ему самому захочется довести до конца.
У меня есть живые примеры, когда дети в седьмом классе буквально крутили пальцем у виска — ну какая робототехника, что это? Они знают, что мама — бухгалтер, папа — юрист, еще есть продавцы, водители, все, с кем они сталкивались. А это что-то из области фантастики. Но к концу школы они уже сами мечтали, строили воздушные замки, потому что с ними постоянно говорили на эту тему, показывали соблазнительные возможности. Появилась информация — появилось желание.
Пока выбор не очевиден, ребенок может переделать множество дел, какие-то завершая, какие-то — нет. У меня был случай, когда мальчик хотел быть гейм-дизайнером. Родители сказали — ок, хорошая работа, купили курс, через три месяца он сказал «Я все понял: спасибо, больше не хочу, не так себе это представлял».
Родителям можно не бояться встать на одну сторону с ребенком. Это хороший план. А вдруг он окажется счастливым гейм-дизайнером? Они много зарабатывают. А если нет — вы будете в одной команде, а ребенок будет искать дальше.
Когда у ребенка есть идея, которую он защищает от родителей, ему некогда думать и пробовать, надо идею защищать. А если родители за, появляется ресурс на осмысление.
Но что, если школа заканчивается, а идей нет?
Проблема заключается в том, что и выбирать детей никто не учит. В школе в большинстве случаев не дают такой возможности. Даже если есть выбор профиля, он очень условный, и большинство предметов все-таки обязательные. Это обычно не выбор пути, а нечто ситуативное.
Что такое вообще выбор? Мы не можем выбрать, если у нас нет пространства для выбора. То есть если мы не знаем, из чего выбирать; если нет свободы выбора, и старшие лучше знают, кем их ребенку надо быть.
«Ему ничего не интересно», — говорит родитель, приходя на консультацию.
Я ни разу не видела подростка, которому ничего не интересно. В любимой области он и результата добиваться готов, и трудиться.
Но если родитель не считает это делом, то ребенок соглашается: «Ок, это не дело, значит, нет интересного дела».
Если же на самом деле ничего не интересно и не радует, это депрессия. Депрессию надо лечить.
Но чаще у нас все-таки здоровый ребенок, и беда с выбором и достижением целей не в том, что на самом деле ничего не хочется. И ключей к выбору три:
- кругозор, то есть знание вариантов;
- возможность выбирать без осуждения со стороны близких;
- понимание критериев выбора для себя.
Что сложнее всего в поиске и как родители могут помочь?
Критерии выбора — вот что действительно сложно в поиске дела, будущей работы. Потому что нет опыта в том, что предстоит выбирать. Это как если бы мы обсуждали, как сажать пшено на Марсе. Что такое пшено, знаем, что такое Марс, знаем, а вот остальное — неизвестность.
У ребенка так же с работой: папа и мама уходят куда-то в Нарнию, возвращаются с деньгами. Поэтому критерии выбора совершенно непонятны. Самый простой способ — «мне интересно изучать конкретный предмет, я буду изучать его дальше в вузе», родители принимают такой выбор. А если сфера интересов находится вне школы, интересных предметов нет, значит, выбор перемещается в область хобби. Футбол, компьютер.
Выбор — это очень долгий процесс, и это надо точно понимать родителям. И время тут будет потрачено на то, чтобы определиться с критериями. Работа — это то, что будет приносить доход, то, что будет интересным, вдохновляющим, может быть, полезным для других, общественно важным, то, что даст определенную среду, круг общения, образ жизни. Орнитолог и разработчик «Яндекса» — это два разных образа жизни.
Средний подросток, как мы помним, видел в своей жизни мало профессий: мамина, папина, учителя в школе, врача в больнице, блогера и ведущего любимого подкаста. А их ведь более 40 тысяч.
Что может сделать родитель здесь? Стать источником информации, потому что, во-первых, он единственное кровно заинтересованное лицо, во-вторых, нет другого источника информации ближе к этому ребенку. В школе ему об этом не рассказывают, это не задача школы, среда не рассказывает, так как там иные интересы. Про то, кем можно быть и чем заниматься, он может узнать либо на каком-то организованном курсе или мероприятии, либо с помощью родителей.
Что делать? Посмотреть вместе кино, почитать вместе статьи, познакомить со взрослыми приятелями с интересной работой.
На трамвайной обстановке рассказать, какие новые хайперлупы изобретает Илон Маск и могут ли они заменить трамваи.
Поговорить о работе папы, мамы и их коллег — не в режиме вечерних жалоб на трудности и усталость за ужином, а об интересных процессах, «внутренней кухне».
Да, для этого надо сделать усилия. Разве после прихода с работы родители обычно говорят о том, что работа — это потрясающе? Ничего подобного. При том, что многие свою работу на самом деле очень любят. Но для детей она не выглядит привлекательно, на консультациях они говорят: «Не знаю, кем, но как папа и мама не хочу». И мы об этом обычно не задумываемся. Так ребенок узнает, что работа — это место, где получают деньги, но очень устают и вечно недовольны.
Расскажите ему про работу что-то другое, сводите, покажите. А то издалека работа выглядит как что-то страшное, а тут еще и выбирать ее однажды придется.
Конкуренция мотивирует или наоборот?
Это этически сложный вопрос, потому что любого человека, когда он попадает в конкурентную среду и проигрывает в ней без конца, конкуренция будет демотивировать. Другое дело, что конкуренция бывает здоровая, она может заряжать, стимулировать.
Я часто вижу подростков, для которых конкуренция — основная мотивация, в конкурсах и олимпиадах они зажигаются, их это стимулирует, а потом школа заканчивается, в вузе становится меньше соперничества, учеба за интерес, а не на конкурс, и у них демотивация наступает. И, наоборот, есть дети, которые учатся за интерес, и когда начинаются контрольные и олимпиады, им грустно, потому что они в этом темпе не могут работать, им тяжело, они стрессуют. Я сама такая была.
Это все упирается в обсуждения. С нездоровой конкуренцией все очевидно. Но стоит поговорить о том, что нравится, что пугает. О том, что есть узкие ниши деятельности, где конкуренции меньше, есть другие, где больше. На этом этапе у подростка уже может быть некоторое базовое недоверие, он немного «на другой стороне». Тогда помогают карьерные примеры из жизни конкретных взрослых.
Я недавно читала британское исследование, где было сказано, что согласно собранной статистике каждая встреча со взрослым профессионалом в выбранном виде деятельности для подростка в будущем увеличивает зарплату примерно на 1%. Соответственно, для родителей это тоже интересный опыт — поиск взрослого профессионала.
Можно ли привить вкус к достижению целей?
Все возможно. Но поскольку я очень много работаю с детьми, подростками и их родителями, мне хочется встать на сторону ребенка. Не придумать способ «починить» его, а скорее создать благоприятную обстановку или «починить» запрос родителей.
Что делать, чтобы подросток не просто уделил время какому-то делу, а получил результат? Сформулировать задачу максимально конкретно. Создать условия. И, конечно, помнить, что иногда ему может быть и не нужно работать на тот результат, которого ждут родители. Или вообще можно и не работать на результат в этом деле, если не работается.
Если подросток ходил в бассейн, родители ждали разряда по плаванию, а он просто научился плавать, и ему достаточно, это тоже результат.
В чем достаточно существенная проблема? Жизнь взрослого наполнена разными событиями, приключениями и опытом: работой, достижениями, уже реализованными проектами. Если он уже родитель — это значит, у него точно есть некий набор свершений на жизненном пути: свадьба, рождение ребенка, а кроме них могут быть еще работа, законченное образование, бизнес. Все это можно разбить на маленькие завершенные проекты.
А жизненный опыт ребенка выглядит в среднем так: ел, пил, гулял, ходил в школу. У него еще нет законченных проектов, и его жизненный опыт не говорит о том, что его жизнь состоит из достижений. Он в начале лестницы, которая куда-то приведет, он не знает, куда, да и не должен. Поэтому родительские ожидания могут не совпадать с возможностями детей. И сформулировать, что мы от ребенка хотим, мы можем, но ему все равно будет непонятно.
Как донести, что пора готовиться к взрослой жизни?
Взросление неизбежно, и это хорошая новость.
Что мы просим у ребенка? Чтобы он доводил дело до конца. А чего на самом деле хотим? Чтобы он научился какому-то делу и сохранил этот навык. Но мы не можем ожидать от него, как от взрослого, что он научится требуемому, а если нет, мы его просто уволим. Мы не можем его уволить. Мы можем его только научить, для этого и нужны взрослые рядом. В этом задача.
Поэтому недостаточно потребовать или объяснить с аргументами, что он обязательно должен научиться. То, что нам нужно — это самим вовлечься в этот процесс, поучаствовать.
При этом важно помнить, что, например, всю математику выучить невозможно. После сдачи школьных экзаменов математика или, например, биология не заканчиваются, там еще многое можно изучить. Именно этот опыт деятельности намекает ребенку на бесконечность процесса, а не на то, что он должен что-то завершить. Наоборот, с каждым годом что-то новое начинается.
Соответственно, первая задача родителей — создать некоторую инфраструктуру. Когда-то мы учили ребенка завязывать шнурки, хвалили, когда он их сам завязывал, хлопали и страшно радовались всей семьей. Вот примерно так же это и работает дальше, с каждым приобретенным навыком, с каждым полученным результатом. Только стиль похвалы и поощрения выбираем по возрасту.
Чем мы можем помочь, когда хвалить пока не за что?
Вопрос результативности и дисциплины обычно остро стоит в пору экзаменов. Тут вот что важно: все люди разные, кто-то более организованный, так называемого «конвенционального типа», кто-то менее. В любом случае взросление случится, начнется работа. Нужные навыки выработаются неизбежно, станут частью образа жизни. У кого-то легче и раньше, у кого-то тяжелее и позже.
Мы, как взрослые люди, от человека, который с виду тоже уже почти взрослый, автоматически можем ждать ответственного поведения. Но если конвенциональности пока маловато, основная наша задача — не верить, что он однажды вырастет и обретет ее, а «дотянуть» его до того момента. Не снимать с себя ответственность.
В ситуации, когда начинается возраст окончания школы, случаются кризисы роста и мотивации.
Надо влюбляться и общаться, а тут ЕГЭ, сто заданий, репетиторы, пора выбирать, кем стать, плюс от ребенка ждут, что он все это будет разруливать как взрослый.
Родителям надо помнить, что подросток еще не взрослый. Сопровождать его. Если мы знаем, что он все время просыпает — не надо думать, что он никогда не научится вставать вовремя. Работа научит. А пока он здесь, в наших интересах, чтобы он закончил школу, и нужно будить его по утрам. Можно помочь с составлением графика, можно устраивать «планерки», я называю это «менеджмент абитуриента».
Есть те, кто сами могут вставать вовремя и организовывать подготовку к экзамену, а есть те, кто не может. Но это не повод опускать руки или ругаться. Это повод помочь, поделиться своими способами, подсказать, показать инструменты планирования, хоть стикерами холодильник обклеить. Сейчас дети позже взрослеют, зато более интеллектуально развиты.
Фото: pexels.com
