Елена Кучеренко
А иногда смотришь на события своей жизни или чужой и в конце концов понимаешь, что все это не какое-то случайное нагромождение фактов, происшествий, встреч и знакомств, а замысел Господа. Потому что Он есть, да. И ведет нас.
Место, не испорченное цивилизацией
Лет семь назад купили мы старенький дом в полузаброшенной деревне недалеко от Оптиной пустыни. В таком глухом месте, что я иногда даже жалела: а оно нам надо? Социальная жизнь там была только в ларьке и на кладбище. А огородница из меня так себе.
Потом и ларек закрыли. Зато храм построили. Маленький, но все же. И начало все потихоньку налаживаться. Знакомствами обзавелись среди себе подобных православных христиан.
Одной из достопримечательностей того храма стала, без ложной скромности, наша Маша с синдромом Дауна. Хотя там и без нее чудаков хватает, конечно. Монашеская общинка с трудниками, например, на службы приезжает. Инок один в прошлом — известный спортсмен. Потом воевал в Афгане и его контузило. Так, собственно, и к Богу пришел. Ходит плохо. «Когда-то летал, как птица», — вспоминает. Говорит тоже с трудом. Но я его понимаю, и мы дружим.
А руководит общинкой инокиня, которая родом с Донбасса. Шумная такая, активная. И водит допотопные, дышащие на ладан «жигули». Говорят, когда ей дали это благословение, она испугалась и убежала. Но потом вернулась.
В общем, там ярких персонажей хватает. Но Маша такая одна. И бабульки и другие прихожане всегда ее с интересом изучали.
Там же место простое, цивилизацией, прогрессом не испорченное. О доступной среде и всякой другой толерантности люди не слышали. Что не мешает им быть прекрасными, любящими и теплыми. Даже помогает это незнание. От всяких интеллигентских штучек часто один только вред.
Иногда я все же думала: «Интересно, а зачем нас Господь сюда привел? Где Москва, и где наше «кукуево»? Не просто же потому, что мы любим Оптину пустынь?»
И уже много раз я поняла, зачем.
Неслучайная встреча
Ехала я тогда с Машей из Клыково. По дороге увидела двух голосующих девушек. Решила я их подвезти. Все равно в одну сторону. Пока ехали, разговорились. Слово за слово, перешли на Машин синдром. Девушки сначала поохали, попытались мне посочувствовать. Но я сказала, что все нормально, это совершенно не проблема. Они расслабились и начали интересоваться, расспрашивать меня о таких детях.
В итоге мы так прониклись друг другом, что решили вместе поесть в местной пиццерии. Одна там болтала со мной, другая играла с Машей. В общем, прекрасно провели время. И даже обменялись телефонами.
Прошли месяцы… Я уже давно забыла о той встрече. И вдруг мне позвонила девушка, которая в пиццерии занималась с моей дочкой. Рассказала, недавно вышла замуж, уже беременна. И у ее неродившегося малыша предположительно синдром Дауна.
Мы не раз потом еще созванивались. Ребенка они с мужем решили оставить, хотя, конечно, волновались… Я рассказывала о Маше. Она слушала, просила видео. Однажды мне написал ее супруг и поблагодарил за участие.
А потом диагноз сняли. Я была этому очень рада.
Еще раз мы встретились незадолго до ее родов. Она сама позвонила. А я как раз опять приехала в нашу деревню.
— Спасибо тебе, Машенька, — обняла та женщина мою дочь. — Благодаря тебе мне было легче все это пережить. Я уже знала, какие вы — солнечные дети.
Маша оказалась единственным ребенком с синдромом Дауна, которого та моя случайная знакомая видела вживую и с кем общалась.
— Наша встреча была не случайной, — сказала она мне на прощанье.
Она родила, и все у них хорошо.
«Видишь — ничего же страшного»
Есть в том деревенском храме молодая семья. Четверо детей у них было на момент нашего знакомства, мал мала меньше. На службах их малышня возилась с моими дочками, и с Машей тоже. Мы с мужем общались с теми родителями и пересекались в гостях у наших общих деревенских друзей.
Потом мама та забеременела пятым ребенком. Скоро я узнала, что это девочка. Этим летом, приехав туда, встретила их в Оптиной пустыни. Женщина была на сносях и так и сказала, что вот-вот родит. Через пару дней я уехала в Москву, а спустя еще очень короткое время мне позвонил оттуда мой муж. Хорошо помню, что это было воскресенье: я была на Литургии.
— Лена, этой ночью у ребят родилась девочка. И надо же — у нее синдром Дауна… Папа их сейчас на службу приезжал, рассказал.
Я тут же позвонила новоиспеченным родителям, и ей, и ему. Мама тогда плакала, во время беременности она не знала, каким будет ее ребенок. А после родов врачи настаивали на отказе.
Мы долго говорили… Я пыталась ее поддержать, предлагала помощь, которая мне по силам, что-то еще. Присылала видео Машиных достижений. Оказалось, что в то утро она уже читала мои статьи о таких детях. И что муж ей сказал:
— Не переживай, все будет хорошо! Ты же видела Машу. Все нормально…
И тогда у меня в голове сошелся пазл. Вот для этого тоже Господь когда-то привел нас в те места.
Чтобы мы оказались рядом друг с другом. В той странной деревне, в том маленьком храме.
Как человек, который тоже плакал в роддоме из-за Маши и думал, что жизнь закончена, я знаю, как важно, когда рядом есть кто-то, кто идет по такому же пути. Только чуть впереди. И уже может с уверенностью сказать: «Ну видишь — ничего же страшного!»
Евангельские люди
После родов маму из роддома перевели в больницу. У девочки оказались проблемы с сердцем. Папа остался дома со старшими детьми. Он простой работяга. И всякие заказы — это и есть его доход. А тут случился простой, и денег нет. Плюс еще надо было переоформлять пособия.
В итоге жена в больнице непонятно на сколько, дети у него на руках, заработков никаких и две тысячи в кармане.
Она позвонила мне и рассказала об их ситуации. Я сама перевела ей, сколько могла, но понимала, что это радикально никого не спасет.
А был как раз мой день рождения. Я написала в соцсетях пост: «Такая у людей ситуация. Вдруг вы захотите сделать мне подарок — переведите им».
Это было утром. К вечеру им накидали больше ста тысяч. Люди смогли раздать долги, купить нормальную коляску и жить…
А я тогда думала: вот, казалось бы, всего лишь деньги, но ведь главное не это. Главное, что в сердцах людей, которые откликнулись на мою просьбу — Христос.
И не могут они пройти мимо тех, кому сейчас трудно. Это ли не Евангелие?
Я знаю, что одна женщина, которая перевела им деньги, когда-то сделала аборт. У ее будущего ребенка был синдром Дауна. Она сломалась. И до сих пор об этом жалеет. Это самая большая ее боль.
Когда я выложила пост с фотографией листочков с именами жертвователей, она написала мне:
— Мне кажется, я недостойна, чтобы за меня молились эти люди. Я же убила такого ребенка, а они родили. Но я так хочу им помочь…
Это ли не мытарь? Мытарь, который гораздо угоднее Богу, чем правильный фарисей…
Другие выехали с Украины из-под обстрелов и сейчас с семьей в России. У них много детей и, подозреваю, не все просто на новом месте. Им самим собирали помощь. Но они тоже помогли.
Это ли не евангельская вдовица с ее лептой?..
Еще один перевод был от идейной атеистки. Мы с ней хорошо знакомы. Она не очень любит говорить на церковные темы, считает, что все это ее не касается. И не понимает этой нашей многодетности. Но и она не смогла пройти мимо.
О том, что это точно какая-нибудь добрая самаритянка, я подумала после того, как, увидев мой сбор, мне позвонила знакомая и очень верующая женщина и сказала, что зря я это делаю:
— Господь не дает креста не по силам. А все эти сборы я не понимаю…
Но ведь Господь не дает креста не по силам, имея в виду и нас. Тех, кто поможет человеку его донести...
Да… Чтобы понять, что Бог есть, надо просто на миг остановиться и вглядеться в людей вокруг. И тогда перед глазами пройдет Евангелие. Которое было тысячи лет назад и в котором мы живем сегодня.
