Когда Насте было, примерно 3,5 года, ее накрыл возрастной кризис. Она перестала слушаться воспитателей, бабушку и старшую сестру. Оговаривалась, все делала наоборот, и становилась совершенно безбашенной.
Дело дошло до того, что однажды, переходя улицу, она вырвалась у меня из рук, и чуть не попала под машину. Ей, видите ли, захотелось поиграть в «догонялки». На проезжей части.
Я тогда чудом успел ее выхватить из-под машины. В последний момент.
И тогда мне стало понятно, что появилась проблема: «воспитание границ дозволенного у ребенка».
И что этот «праздник непослушания» надо срочно прекращать.
А какие здесь были варианты?
Бить ребенка? Ну уж нет!
Оставим эти средневековые методы тем мракобесным семьям, где считают, что избиение детей при непослушании – это норма.
Итак, избиение я сразу исключил. Поскольку моей задачей было НЕ НАКАЗАТЬ, А НАУЧИТЬ ребенка.
Мне нужно было сделать так, чтобы не я заставлял ее соблюдать правила поведения, а Настя сама захотела бы их выполнять.
Как преподаватель, я знаю, что ведущая деятельность ребенка в 3-5 лет –это игра.
А в игре главное – это эмоциональные образы. И мне нужны были образы «правильные». Которые смогли бы сформировать у ребенка новые алгоритмы поведения.
Поэтому я составил план работы. И начал его поэтапно осуществлять.
1. Я нашел старинный советский мультик «Можно и нельзя», в котором два маленьких волшебника помогают малышу не попасть в сложные ситуации. Понять границы дозволенного.
2. Мы несколько раз посмотрели этот мультик с Настей. И мультик ей очень понравился. Особенно, два маленьких волшебника.
Но ребенок смотрит мультики эмоционально, без осмысления. И только после пересказа он начинает понимать сюжет. Поэтому, пересказ – это наше все! Поэтому я попросил Настю объяснить, почему нельзя было играться со спичками, бегать по дороге и т.д.
3. Сразу после мультика мы начали с Настей играть в «Можно» и «Нельзя». С ее куклами и зверями. Где Настя выступала в роли сразу двух волшебников, и критиковала неправильные поведения героев сказки, за которых играл я.
Эти неправильные герои лезли всюду, куда нельзя. А Настя их предостерегала, убеждала, ставила в угол и делала внушения. С моими подсказками, разумеется.
Такой метод в педагогике называется «сменой позиции». Когда ребенок смотрит на себя со стороны и не его воспитывают в этот момент, а он. С позиции взрослого. И здесь есть и игра, и воспитание одновременно.
А играли мы очень эмоционально. Мне приходилось и насупить несогласно брови, и хныкать и т.д. Что мне дается тяжело. Как и многим мужикам.
Но эмоции в 3-4 года – это главный канал донесения информации до ребенка. Безэмоциональных взрослых ребенок не понимает, а порой и пугается.
4. В подобные игры мы играли с Настей каждый вечер, примерно, недели две. Так мы нарабатывали новые алгоритмы поведения. После чего подошли к пункту 5. К закреплению изученного
5. Во время наших прогулок, я начал обращать внимание Насти на то, чего она раньше не замечала. Например:
-Вон видишь мусор валяется? Почему?
-Потому, что кто-то нехороший его бросил.
-Пойдем, подберем его?
-Пойдем!
Или:
-Вон видишь мальчишка полез вверх головой? Чем это может грозить?
-Тем, что он свалится и разобьет голову.
-Давай ему об этом скажем?
-Давай!
При этом я старался избегать запугивания. Проблемы надо решать, а не заменять одну другой.
6. Я попросил и бабушку, и среднюю дочку – всех, с кем общалась Настя придерживаться такой же политики. При формировании новых алгоритмов поведения крайне важно, чтобы окружающие придерживались одних и тех же требований.
Что в итоге? Положительные результаты начали сказываться уже к концу недели. Но о стойком алгоритме нового поведения на уровне привычке можно было говорить месяца через 3.
Это мой опыт. Может кому-то он пригодится.
