Елена Кучеренко
Мечта под елкой
Жил-был мальчик Сережа. Хороший мальчик, и семья у него была счастливая — папа Петя, мама Ира и бабушка Валентина.
Жили дружно — не тужили. Мальчик сначала в сад, потом в школу ходил. В первый класс, во второй… Родители работали. Бабушка готовила и вязала. И истории внуку рассказывала. О детстве своем, юности. Много чего.
Любили вечерами собраться все вместе, пить чай и разговаривать о разном. Хорошо было, светло. И очень нравилась Сереже такая его простая, незамысловатая и теплая жизнь.
А больше всего любил Сережа Новый год. Сколько себя помнил. Потому что это всегда было чудо! Восторженно замирало детское его сердце, когда входил он в комнату, а там переливалась огнями и игрушками наряженная елка. И пахло хвоей, лесом, счастьем. Это всегда было неожиданно. Елку родители наряжали без него, чтобы обязательно был сюрприз.
И окна все были в красивых снежинках. Больших и маленьких, белых и нежно-голубых. И казалось — прямо сейчас постучит в них с улицы Дед Мороз:
— Здравствуй, Сережа! Ты ждал меня?
Конечно, ждал, дедушка, конечно…
Сережка верил в Деда Мороза. Как можно было не верить?
Ведь каждый год, как научился писать, он оставлял для него на подоконнике письмо. И ночью оно исчезало. А потом под елкой мальчик находил свою мечту.
Он разворачивал чуть дрожащими руками нарядную обертку, и опять замирало сердце…
Когда еще не писал, говорил маме, что передать Деду Морозу. И она всегда-всегда передавала. Даже когда Сережа попросил живого котенка.
Мама растерялась, начала говорить, что Дед Мороз котенка может не довезти. Зима на дворе, а Великий Устюг далеко. Малыш замерзнет. А Сережа плакал:
— Ну передай. Это же Дед Мороз! Он все-все может!
Мама передала. И Дед Мороз смог. Сережка проснулся рано утром от писка, который доносился из-под елки. Чудо. Мечта… Так появился у них дома Пушок.
«Раз-два-три! Смотри!»
Еще Сережа любил смотреть, как его домашние готовятся к празднику. Он был большим мечтателем, и для него это тоже было чудо.
Сначала папа отодвигал мебель. А потом маленький стол, который стоял у окна, раскладывался и превращался в большой.
Мама с бабушкой с самого утра предновогоднего дня хозяйничали на кухне. Резали, строгали, пекли, варили, парили, жарили. Сережка тайком подкрадывался и пытался стащить со стола какой-нибудь вкусный кусочек. Бабушка в шутку махала ложкой, он смеялся и убегал.
К вечеру его всегда просили уйти ненадолго в детскую. А потом с закрытыми глазами заводили в большую комнату.
— Раз, два, три! Смотри!
И перед ним появлялось волшебство. Маленькие кусочки всего, которые он недавно еще видел на кухне, превратились в немыслимой красоты угощения. Разноцветные блюда с розами из свеклы или огурцов. Салаты в форме елки, новогодней игрушки, снеговиков, часов. Чего только не было… Как будто кто-то накрыл их стол скатертью-самобранкой.
Сияла елка. Горели свечи и переливались разноцветными огнями в хрустальных бокалах… И опять замирало сердце. Сказка…
И как из сказки появлялись мама с бабушкой. Только что были они в домашней одежде, фартуках. А теперь нарядные, в красивых платьях, с прическами… Бабушка — в своих стеклянных бусах. Как же Сережка их любил! Часто тайком от бабушки брал их и смотрел через кристаллики на мир. И мир этот переливался волшебными красками.
Потом приходили гости. Дядя Вова с тетей Олей, их дочка Вика… Соседка баба Маша. Шутили, смеялись, пели, играли, и было весело. А утром — те самые подарки под елкой.
А еще очень любил Сережа на следующий день доедать все те волшебные блюда. И они казались еще вкуснее.
Потом все шли на каток или в парк. Или на елку… Вместе. И Сережка радовался — снегу, солнцу, папе с мамой, Деду Морозу, который ночью приходил, чуду… Своему счастливому детству, похожему на сказку.
«Бог накажет!»
А потом в их жизни появился Бог. Сергей не мог точно сказать, когда это случилось. Но по воскресеньям они вдруг начали ходить в храм.
Ему там сначала нравилось. Горели свечи и отражались в золотых окладах икон. Батюшка с зычным голосом и в каком-то прекрасном наряде… Правда, когда Сережа назвал это нарядом, отец строго его одернул: «Не наряд, а облачение!» Но мальчик не обиделся.
Он слушал, как пел хор, и опять замирало сердце. Под эти звуки хотелось смеяться и плакать одновременно. И бежать. Бежать навстречу этому новому, волшебному миру.
— Стой спокойно! Что ты все время дергаешься! — схватила его за руку мама.
— Бог за такое поведение накажет, — прошептала на ухо какая-то незнакомая бабушка.
— Видишь — накажет! — согласилась мама.
И Сережке захотелось домой… Но родители достояли с ним до конца службы. И так каждый раз. И каждый раз он хотел домой. Но боялся сказать.
А потом ему вдруг велели рассказывать батюшке все свои плохие поступки. Чтобы Бог за них опять не наказал. Сережа не понимал, зачем ему нужно это делать. Но он рассказывал. Он боялся этого страшного злого Бога. И батюшку боялся.
И думал, что скоро Новый год. И он обязательно напишет Деду Морозу письмо. И попросит, чтобы Бог его не наказывал. Чтобы Он вообще исчез. И все было, как раньше.
А еще попросит собаку. У него есть Пушок, но о щенке он тоже мечтал… И утром найдет под елкой свою мечту.
«За всех грешников, которые празднуют Новый год…»
Сережка правда написал Деду Морозу то письмо. И оставил на окне. Оно пропало, и мальчик радовался. А потом мама начала ругаться:
— Ты хочешь, чтобы Бог исчез? Исчез, — задохнулась она. — Да ты понимаешь….
Не договорив, она выбежала из комнаты. А Сережка все думал — откуда мама все знает. Ведь письмо забрал Дед Мороз…
Он ждал, что вот-вот закроют, как всегда, ему ладонями глаза, а потом папа весело крикнет:
— Раз-два-три! Смотри!
И замрет он восхищенно, глядя на переливающуюся огнями елку. И вдохнет волшебный запах леса и сказки…
Но елку не нарядили и ушла из их дома сказка.
— Нарядим к Рождеству, как положено! — объяснил папа.
А раньше они делали как не положено? Сережка ничего не понимал. Ведь им было так хорошо!
Не было больше праздничного стола и гостей. Вместо этого они почему-то пошли в храм молиться какому-то Вонифатию.
— За всех грешников, которые празднуют Новый год, вместо того чтобы соблюдать пост, — сказала мама.
Они что, тоже всегда были грешниками?..
Не было нарядной мамы и бабушки в бусах. Она вообще поругалась с его родителями и уехала отмечать праздники к каким-то другим родственникам. А мама кричала ей вслед:
— Что тебе той жизни осталось! Старая совсем! Сходила бы в храм, помолилась, покаялась перед смертью!
Бабушка заплакала… И Сережка заплакал. Как же он будет без бабушки? Она не умрет, никогда не умрет!
После того молебна папа велел Сережке идти спать.
— А Дед Мороз придет? — робко спросил мальчик.
— Нет никакого Деда Мороза! — строго сказала мама. — Это все язычество! Спроси у отца Михаила.
Сережа не знал, что такое язычество. А отец Михаил был очень строгим.
— А как же собака?.. Он же подарит мне собаку.
— Николай Чудотворец уже принес тебе подарок!
Да… Недавно Сережка нашел рядом с кроватью большую книгу. Библию. И теперь вечерами мама говорила ему читать по главе. Он ничего не понимал, но читал.
Но он так хочет собаку!..
...В помойном ведре он нашел разорванное свое письмо Деду Морозу. Свою разорванную мечту.
Сережка лежал в постели и плакал. О Деде Морозе, которого не существует. И не постучится он больше в окно, украшенное бумажными снежинками… Да и снежинок на окнах нет. О собаке, которой у него теперь не будет. О папе и маме, которые поругались с бабушкой. О бабушке, которая скоро умрет… О том, что больше нет в его жизни сказки и чуда. Есть только Бог.
Сережка злился на этого страшного Бога, боялся его и опять плакал. Потом уснул. А под подушкой лежали обрывки письма…
«Я верю в Деда Мороза»
…Был зимний вечер… Шел сильный снег, и я побоялась сесть за руль. Вызвала такси.
Молодой водитель вез меня по украшенным огнями и гирляндами улицам, и в окно я мечтательно любовалась на все это предпраздничное убранство. Скоро Новый год…
— Да-а-а… Скоро Новый год, — в унисон моим мыслям произнес таксист.
Почти басом, но на удивление мягко.
— Подарки… — продолжил он.
«Подарки, — раздраженно подумала я. — На пятерых детей…»
— А знаете, я верю в Деда Мороза, — пробасил парень. — У вас дети есть? — зачем-то спросил он.
— Пять… И кот… И собака…
— Ого! Вы, наверное, верующие… Я тоже. Но у меня жены и детей пока нет. Папа только. Пожилой уже, болеет. Мы с ним вместе живем. Мама умерла два года назад. И собака есть, Лайма. Тоже старая. Слепая.
…Так мы познакомились с Сергеем… Да, тем самым мальчиком Сережей.
Мы надолго застряли в пробке, и Сергей рассказывал мне ту свою грустную историю. О том, как ушло из его жизни чудо. Как обижался он на Бога.
Как умерла бабушка, когда он был в третьем классе. Как переживал он, плакал. Как плакали мама с папой…
А потом жизнь пошла своим чередом. Он стал подростком и уже точно знал, что никакого Деда Мороза нет. Как начали опять родители наряжать елку к Новому году. Религиозная жизнь тоже устаканилась. И все стало проще…
«Прости меня…»
И как однажды утром первого января он проснулся и услышал писк… Под елкой ползал маленький щенок…
— Прости меня, сынок, — сказала вдруг мама.
Подошла к шкафу и достала из ящика то его письмо Деду Морозу — склеенные маленькие кусочки.
Сережка и сам о нем забыл. Забыл, как когда-то давно утром клеил его. Склеивал свою мечту. Плакал. Хранил его в столе. Потом вырос и забыл. Наверное, мама нашла.
А тогда, пятнадцатилетним парнем, он смотрел на то письмо, на щенка, на маму и тоже плакал. И замирало сердце маленького мальчика, который жил внутри него и ждал, что постучится однажды в окно Дед Мороз: «Я есть…»
И казалось Сережке-подростку, что с той стороны, из зимы и снежной метели, правда кто-то заглядывает… А рядом стоит прекрасный Ангел и гладит его по голове: «Видишь, я же говорил…» И улыбается с иконы Бог. Ведь Он тоже когда-то был ребенком и верил в сказку.
И Сережка вспомнил, как когда-то сквозь сон уже видел это…
Мы приехали… Сергей не успел рассказать мне, как поверил в Бога, как перестал Его бояться. Но пусть это останется тайной. Тайной Христа и человека.
Он спешил на новый вызов. Но успел улыбнуться мне на прощанье и повторил:
— Я верю в Деда Мороза.
И той улыбкой, теми глазами улыбнулся мне из его сердца маленький мальчик. В жизни которого есть мечта и чудо. И любовь Бога, Который всегда рядом. И это огромное счастье…
Как же без сказки, если в сказки верил даже маленький Христос.
