«Это новый 37-й год!», — так в социальных сетях, а то и в СМИ оценивают очередное задержание очередного активиста и жестокий приговор мирового судьи в виде штрафа. «Кровавый режим!», — возмущается на интернет-форумах почтеннейшая публика. В самом деле? Таки «кровавый 37-й»? А в 1937 году за плакат «Сталина в отставку!» дерзкого оппозиционера штрафовали, а затем он шел в ближайший кабак, чтобы за рюмкой обсудить с соратниками место проведения новых митингов и хлесткость антисталинских лозунгов? А по дороге раздавал интервью журналистам ведущих газет и радиостанций?
Борис Клин
Или вот крутят омоновцы руки протестующим , толпа скандирует «Фашисты! Фашисты!» Ребята, вы настоящих-то фашистов хотя бы в кино видели? Хотя бы в художественном фильме, но есть ведь и документальные. Книги есть о фашизме, и протестующие наверняка читать умеют.
Я понимаю, что митинговать на улицы выходят люди, сильно возмутившись тем или иным действием власти. Но ведь сравнения явно неадекватные. Для чего же они нужны? А чтобы демонизировать противника. Расчеловечить его.
Есть даты и термины вызывающие инфернальный ужас. «С меня при цифре 37 в момент слетает хмель, вот и сейчас как холодом подуло», — пел Высоцкий. В сознании многих людей воспоминания 1937-м как раз и вызывает такой ужас. Нам говорят: «Вы на пороге преисподней!». А кто туда тащит? Ясно же, что не люди. Бесы, демоны, вон они. Уже рядом.
А фашисты – это и вовсе зло в его абсолютном, химически чистом, и даже мистическом виде. Назвал фашистом, и у окружающих немедленно включается цепочка ассоциаций : Хатынь и Бабий Яр, лагеря смерти и симоновское «Если дорог тебе твой дом». Помните?
«Если ты не хочешь отдать
Ту, с которой вдвоем ходил,
Ту, что долго поцеловать
Ты не смел,— так ее любил,—
Чтоб фашисты ее живьем
Взяли силой, зажав в углу,
И распяли ее втроем,
Обнаженную, на полу;
Чтоб досталось трем этим псам
В стонах, в ненависти, в крови
Все, что свято берег ты сам
Всею силой мужской любви…
А какие дискуссии о судьбе Родины могут быть с фашистами? Это же не оппоненты и даже не политические соперники, а просто нелюди. С ними не о чем говорить.
С другой стороны тот же язык ненависти: иуды, предатели, нечисть, бесы… Тот же процесс расчеловечивания.
Когда мы поражаемся чудовищной жестокости Гражданской войны прошлого века и задаемся вопросом – как дошли до такого, ответ рядом. В социальных сетях, в блогах, в комментариях политиков, на митингах и демонстрациях. Вот так и дошли. Вот так, одни клеймили «кровавый режим», другие» вражеских шпионов», «врагов веры и отечества», и дошли…
Из нынешней ситуации, если стороны не откажутся от языка ненависти, есть два выхода. Катастрофический и плохой.
Катастрофический – это сваливание страны в новую гражданскую войну.
Плохой – слова утратят свой смысл, обесценятся, сотрутся. И нам нечем будет говорить об истории, о её великих и трагических страницах. И мы сами, а уж дети наши – тем более, перестанут понимать, чем был так страшен 1937-й, в чем преступления фашизма. Как сохранять память о жертвах геноцида, если геноцидом сегодня с легкостью называют и размер пенсии, и уровень зарплаты, и увольнение с работы, и новые налоги…
Борцы с «антигейскими» законами в России цепляют себе розовые треугольники, схожие с теми, что носили в гитлеровских концлагерях отправленные туда гомосексуалисты. Разницу между штрафом за рекламу своего нестандартного образа жизни и концлагерем за сам этот образ жизни они не чувствуют.
Проблема подобных сравнений при выяснении политических разногласий существует не только в России. По сообщению ряда СМИ, год назад ультраортодоксальные евреи в Иерусалиме, одетые в полосатые робы схожие с робами узников концлагерей, и с желтыми звездами с надписью «Jude» на груди устроили демонстрацию против «притеснений», во время которой также назвали полицию страны «фашистской». В парламент Израиля был внесен законопроект, запрещающий гражданам страны «любое использование в целях, отличных от образовательной, слова «нацизм» или похоже звучащих слов, слов, ассоциирующихся с нацистской Германией, символики Третьего рейха, имен и изображений его лидеров, а также символики холокоста и свастики». В первом чтении он был принят, а дальше следы законопроекта теряются. Но то, что бесчестную спекуляцию на символах национальной трагедии общество и политики осудили – это точно.
Я не призываю вводить подобные законы у нас, запретов и так хватает. Но должен быть все-таки здравый смысл. Надо держать себя в руках.
