За качество жизни борется вся медицина, а за качество смерти – только паллиативная

9 апреля в Политехническом  музее состоялась дискуссия «Достойная  смерть в будущем». В ней приняли  участие профессор паллиативной  медицины Лозаннского университета  и один из основателей Междисциплинарного центра паллиативной медицины в Мюнхене Жан Доменико Боразио и врач-педиатр, специалист по паллиативной помощи православной службы «Милосердие», преподаватель кафедры биоэтики Российского государственного медицинского университета Анна Сонькина.

Не заболеешь раком – не получишь паллиативную помощь

В России первые хосписы  появились в начале девяностых годов, и до сих пор паллиативная помощь оказывается преимущественно онкологическим больным, хотя нуждаются в такой  помощи не только они. Многие считают, что в развитых странах паллиативную помощь могут получить все, кому она необходима. Профессор Боразио развеял этот миф. «В Германии хорошая система здравоохранения. Вы получите помощь быстро бесплатно, но к концу жизни, если у человека нет рака, у него возникнут проблемы», — сказал он.

В немецких хосписах и паллиативных отделениях более 90 процентов пациентов – онкологические больные, при этом только 25 процентов из тех, кто умирает в Германии, умирают от рака. Большинство из оставшихся 75 процентов также страдают длительными хроническими заболеваниями – сердечно-сосудистыми, неврологическими, урологическими, деменцией (старческим слабоумием), — и в конце жизни не могут получить паллиативную помощь.

По словам Боразио, в ближайшие  десятилетия в промышленно-развитых странах число людей старше 65 лет увеличится втрое и 90 процентов умирающих (а умирают рано или поздно все) будут умирать от хронических заболеваний, в том числе от деменции, которая может длиться больше десяти лет. «Нужна система медицинского обеспечения, учитывающая интересы людей, которые болеют долго», — отметил Боразио.

Больные неонкологическими  заболеваниями в Германии не могут  получить паллиативную помощь, потому что большинство врачей в этой области некомпетентны. Только два года назад паллиативная медицина стала обязательным предметом в немецких медицинских вузах.

Смерть принадлежит  человеку

Анна Сонькина напомнила  официальное определение паллиативной медицины. Это комплекс мероприятий, направленных на улучшение качества жизни людей, чье заболевание не поддается излечению, на устранение физических симптомов, эмоционального, психологического и социального страдания, на подготовку к смерти и на помощь близким в переживании травмы.

Такое определение, по мнению Сонькиной, правомерно, но она считает, что прежде всего надо говорить о паллиативной помощи как о помощи, которая борется за качество смерти. «За качество жизни борется вся медицина, а вот качество смерти – наша задача, — объяснила она. — Только паллиативщики пришли и сказали: давайте вернем людям смерть. Смерть, которая с развитием медицины стала принадлежать медикам».

Медицинская составляющая паллиативной помощи – устранение физических страданий. Но помимо этого надо помочь людям  подготовиться к смерти. Эту задачу тоже решает паллиативная медицина.

«Самое важное в паллиативной медицине – общение, — считает Жан Доменико Боразио. –  Мы должны понять, что хотят пациенты, создать для них пространство, в котором они смогут раскрыть свой потенциал, но не говорить им, что делать в этом пространстве, не решать, что для них хорошо. Тогда пациенты будут умирать не нашей смертью, а своей».

Об этом, напомнил Боразио, писал и великий австрийский поэт Райнер Мария Рильке: «О, Господи, дай каждому из нас свою собственную смерть».

Хрен слаще редьки? Эвтаназия и ассистированное  самоубийство

На всех общественных мероприятиях, где обсуждают паллиативную медицину, заходит разговор об эвтаназии. Не стала исключением и дискуссия в Политехническом музее. «В каких странах разрешена эвтаназия и как она осуществляется в Швейцарии?», — спросила одна из женщин в зале. Она также посетовала, что в России этого не дождаться.

«Убийство по требованию – корректное определение слова “эвтаназия” – разрешено в Нидерландах и Бельгии и, возможно, скоро будет разрешено в Люксембурге, — ответил Боразио. – В Швейцарии терпят нечто другое – ассистированное самоубийство. Это когда кто-то ставит стакан с ядом, но стакан вы должны выпить сами».

По мнению профессора из Лозанны, между эвтаназией и ассистированным  самоубийством есть большая разница. В Голландии, где разрешена эвтаназия, есть случаи убийства больных, которые  об этом не просили. Там, где разрешен только ассистированный суицид, такие случаи неизвестны. И выбирают такую смерть немногие. В Швейцарии из тысячи умирающих только 3-5 человек совершают ассистированный суицид. «Задача паллиативной медицины – сделать так, чтобы никто не выбирал такую смерть», — сказал Боразио.

О том, что при  легализации эвтаназия неизбежны  убийства даже вопреки воле больного, писали и говорили многие врачи и  юристы. Скорее всего, когда разрешено  только ассистированное самоубийство, вероятность таких преступлений минимальна. Поэтому с точки зрения права, криминологии разница между эвтаназией и самоубийством есть. Но с точки зрения биоэтики – нет.

«Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла», — говорится в клятве Гиппократа.

Этический кодекс Российского врача, принятый в 1994 году Ассоциацией врачей России, начинается со слов: «Руководствуясь клятвой Гиппократа…».

Очевидно, что  ассистированное самоубийство –  грубое нарушение клятвы Гиппократа. Если даже не сам врач ставит у постели  больного стакан с ядом, он этому  содействует, то есть показывает путь для подобного замысла. На это  корреспондент Правмира указал участникам дискуссии.

Анна Сонькина согласилась, что с точки зрения биоэтики разницы между эвтаназией и ассистированным самоубийством  нет. Но профессор Боразио возразил: «Биоэтики во всем мире договорились, что разница огромная, важно видеть этическую разницу».

Сам Жан Доменико Боразио не содействует самоубийствам, а много лет помогает умирающим, утешает их, облегчает страдания, готовит людей к смерти. Но терпимое отношение такого достойного человека к ассистированному самоубийству как к чему-то, в исключительных случаях допустимому, показывает, как важно сегодня христианам активно участвовать в общественной жизни, в том числе в разработке и принятии законов. От этого во многом зависит, будут ли юридические нормы совпадать с этическими.

Подготовил Леонид Виноградов