Чего можно и чего нельзя добиться от Минздрава РоссииГосдума приняла закон «Об основах охраны здоровья граждан». И тем самым подвела промежуточный итог дискуссии о реформе здравоохранения. Эта дискуссия стала особенно жаркой нынешней весной, когда в присутствии Владимира Путина реформу жестко раскритиковал Леонид Рошаль. «РР» изучил главные претензии к реформе и попытался разобраться, в какой степени чиновники и депутаты прислушались к врачам и простым гражданам.
Суть претензии
Сокращение гарантированной бесплатной медицинской помощи, упор на оптимизацию финансирования.
Из выступления Леонида Рошаля на Всероссийском медицинском форуме 16 апреля нынешнего года: «Ввели у нас в здравоохранении понятие рентабельности… Жуткое дело! Думаем про деньги. Впереди стал рубль. А про народ при таком подходе — рентабельности — стали забывать. И про медиков тоже».
Кто был недоволен
Пациенты и врачи.
Как ответили законодатели
На первый взгляд, авторы законопроекта не скупятся на обещания бесплатной медицины. Но дьявол, как всегда, кроется в деталях. Так, например, пункт 2-й части 5-й статьи 80-й сообщает, что правительство России на три года вперед определяет «перечень заболеваний и состояний, оказание медицинской помощи при которых осуществляется бесплатно», а заодно и «категории граждан, оказание медицинской помощи которым осуществляется бесплатно». И никаких формальных гарантий того, что в очередную трехлетку пенсионерам не придется лечиться от гриппа за свои кровные, в законе нет.
Суть претензии
Ликвидация участковой системы организации здравоохранения.
Из выступления Леонида Рошаля: «Разрушать участковую систему мы не должны. Я хотел сказать — это преступление! Это нельзя! Человек скажет: я хочу вон в той поликлинике, на другом конце города, обслуживаться. И вот он заболел. Что, к нему с того конца города поедут? Как это все будет?»
Кто был недоволен
Врачебное сообщество.
Как ответили законодатели
С одной стороны, самого страшного, с точки зрения Рошаля, вроде бы удалось избежать. Статья 33-я закона сохраняет территориально-участковый принцип организации здравоохранения. Но при этом 21-я статья оставляет за гражданином право не чаще раза в год самостоятельно выбирать поликлинику, где он будет наблюдаться.
Вроде и волки сыты, и овцы целы: участковые врачи остаются на местах, а мы сможем сами решать, к кому обращаться, что, по мнению сторонников законопроекта, приведет к битве за качество между поликлиниками. Однако их оппоненты уверены, что это будет битва не на жизнь, а на смерть: одни поликлиники опустеют, другие, наоборот, будут задыхаться от наплыва пациентов. Тем более что не до конца ясно, будет ли иметь главврач право отказать клиенту, пожелавшему лечиться в его учреждении.
Суть претензии
Неучастие врачебного сообщества в выработке стратегических направлений политики в области здравоохранения.
Леонид Рошаль: «В Германии — обязательное членство в немецкой [медицинской] палате. Ей уже 130 лет. Там не боятся, и не только в Германии… передать всю профессиональную деятельность в медицинскую палату. Аттестация, сертификация, разработка стандартов, протоколов и, это важно, контроля… Может быть и другое мнение — что все, что предлагает Национальная медицинская палата, могут сделать специалисты Минздрава. Но это ошибка. Они могут выполнить только часть работы».
Кто был недоволен
Врачебное сообщество.
Как ответили законодатели
Отраслевой лоббизм Рошаля оказался довольно успешным. После того как он обратил внимание Путина на то, что раздел о медицинских ассоциациях в законопроекте о здравоохранении оказался «каким-то куцым», ошибку исправили. Статья 76-я итогового варианта гарантирует, что врачебные союзы, объединяющие не менее 25% докторов региона, участвуют в аттестации врачей, выработке тарифов на медицинские услуги и разработке программы бесплатного оказания медпомощи гражданам. И тем не менее до конца проблема не решена. Закон в итоге получился очень рамочным, и многие важнейшие решения остаются в ведении Минздрава. Это и вся формальная бюрократия, и разработка перечня болезней, которые больницы и поликлиники должны лечить бесплатно, и выработка нормативов лечения.
Суть претензии
Нарушение ряда биоэтических норм. Среди них — легализация суррогатного материнства, расширение применения трансплантации, принудительная стерилизация недееспособных граждан, снятие ряда ограничений с проведения абортов.
Кто был недоволен
Представители общественности.
Ответ законодателей
Закон легализовал-таки такой специфический вид бизнеса, как суррогатное материнство. Согласно ему, «суррогатной матерью может быть женщина в возрасте от двадцати до тридцати пяти лет, имеющая не менее одного здорового собственного ребенка, получившая медицинское заключение об удовлетворительном состоянии здоровья, давшая письменное информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство». Сторонники этого предложения настаивают на том, что раз уж этот бизнес все равно существует, то лучше поставить его под государственный контроль. Закон заодно обезопасит «социальных» родителей от риска, что биологическая мать в последний момент заявит о своих правах на ребенка. Оппоненты с обеих сторон ссылаются на мировой опыт: в большинстве штатов США суррогатное материнство разрешено, в то время как в Германии, Франции, Швеции оно полностью запрещается.
Не были услышаны и возражения общественности относительно норм трансплантологии. Теперь, чтобы пересадить органы от умершего, достаточно просто не получить отказа от него самого (при жизни) или родственников (после смерти). По мнению противников законопроекта, это открывает огромное поле для злоупотреблений со стороны врачей.
Наконец, принудительную стерилизацию недееспособных граждан по решению суда противники законопроекта называют чуть ли не «евгеникой в худших традициях Третьего рейха», а авторы туманно ссылаются на мировой судебный опыт.
Что в итоге
Минздрав, конечно, нельзя обвинить в том, что он вовсе не прислушался к замечаниям критиков. Однако главного чиновники ведомства Татьяны Голиковой не сделали: концептуальный вопрос — какая медицина нам нужна? — обсужден так и не был. В итоге ряд претензий отраслевых лоббистов был удовлетворен, а вот вопросы, касающиеся лечения обычных граждан, фактически не поднимались. В отличие от дискуссий по другим нашумевшим законопроектам — о полиции или новом федеральном образовательном стандарте, — «оздоровительный» закон, по сути, заинтересовал только профессиональное сообщество. Соответственно, и требования небольших общественных групп по конкретным лечебным вопросам Минздрав проигнорировал.
Судьба непопулярного закона теперь в руках Совета Федерации и президента. Валентина Матвиенко недавно обещала избавить Совфед от имиджа органа, лишь «штампующего законы». По некоторым сведениям, не исключено, что и президент может отправить закон на доработку.
Дмитрий Карцев
