Это на самом деле может показаться сказкой-то, что я собираюсь рассказать о Ново-Голутвинском Свято-Троицком женском монастыре в Коломне. Когда я благодаря случаю приехала туда впервые, многое из того, что я увидела, казалось почти чудесным, неправдоподобным. Привыкнув уже существовать среди вполне реальных «ужастиков» в жизни, мы с трудом принимаем в ней свет и добро.
Веселый монастырь
Чаще всего обыватель думает, что в монастырь идут те, у кого жизнь не сложилась, любовь несчастная, из родительского дома бегут. Одеваются в черное, очи — долу, и все молятся, крестятся… Тоска, в общем. Когда строители пришли восстанавливать монастырские здания, они на полном серьезе спросили: «А где строить гауптвахту? Вы же будете сестер туда сажать в наказание!» Да, бытовало такое мнение: обитель — что-то вроде ну если не тюрьмы, то лагеря, казармы. Мне же думалось, что все там строги, сухи и печальны. Каково же было мое изумление: давно не встречала я столько молодых, красивых лиц (в Фотоцентре на Гоголевском бульваре была даже фотовыставка — «Монахини из Ново-Голутвина»), радостных глаз, такой открытости и доброжелательности!
Ново-Голутвин — первая открывшаяся в 1989 году в Московской епархии православная женская обитель. Решением Священного Синода настоятельницей была назначена молодая игуменья Ксения, в миру — Ирина Зайцева. Она училась 1,5 года в Московском авиационном институте и консерватории, занималась увлеченно живописью, а в итоге окончила журфак МГУ. Живя в Москве, в атеистической семье, дочь военного и внучка профессора, она своим собственным, глубоко личным путем (монахини не любят говорить об этом) пришла к вере, приняла постриг и получила имя в честь святой блаженной Ксении Петербургской (а спустя годы монашество приняли и ее родители). В 1989-м матушка Ксения приехала в Коломну с пятью сестрами. И начался многолетний кропотливый, изнурительный труд по восстановлению обители буквально из руин.
Ново-Голутвин — крупнейший русский монастырь XVII века с главным Троицким храмом, с небольшой Покровской церковью (построенной уже в XIX веке) — был закрыт в 1920 году.
В его помещениях размещались лазарет, общежитие, коммуналки. В храмах — пошивочные мастерские, швейные цеха Союза кинематографистов. За десятилетия советской власти все на территории было разграблено и разрушено, даже монастырское кладбище. Двор превратился в свалку. Благословляя новую игуменью, владыка сказал: «Положим начало подвижнической жизни в Коломне».
Черной работой молодую игуменью было не испугать — еще будучи паломницей, трудницей при монастыре, она и дрова колола, и полы мыла, и воду из проруби таскала, и белье стирала. Помогали сестры — 5, 10, 20, потом все больше и больше их становилось. Стали приходить местные жители, местные власти начали помогать. Маленькими шажками, с неимоверным трудом возрождали обитель.
Вот и первый сказочный сюжет: сравнить эти заброшенные руины на фото 22-летней давности и сегодняшний чистенький, ухоженный монастырь с храмами и часовнями, выставочным (он же концертный) залом, трапезной, цветущими клумбами, плодоносящим садом, в котором за оградой проживает: верблюд Синай — подарок космонавтов из Звездного городка, частых гостей и друзей монастыря. А монастырь вообще богат живностью — здесь есть питомник собак очень редкой породы «среднеазиатская овчарка» (30 псов имеют звание чемпиона России). Разводят и лошадей — уникальной, из Красной книги, вятской породы.
А еще в монастыре свои мастерские — вышивальная, керамическая, иконописная, реставрационная. Свой хор — знаменитый, монахини постоянно поют в Успенском соборе Московского Кремля, в храме Христа Спасителя, на патриарших богослужениях в храмах и монастырях (прежний патриарх Алексий II приезжал в Коломенский монастырь дважды, бывал там и Владимир Путин). Изделия уникальной красоты, ручной работы — творчество сестер — представлены в выставочном зале: посуда, иконы с лепленными и расписанными под Гжель окладами. За свои керамические работы монастырь награжден грамотами и дипломами различных выставок. Помню, я поинтересовалась у игуменьи Ксении: «Ну как это у ваших сестер все получается — и лепить, и по дереву вырезать, и вышивать, и петь как в Большом театре? Простые же в основном девчонки, многие из деревень!» Ответ был с улыбкой, но без всякого пафоса: «А с молитвой, с Божией помощью!»
На самом деле в основе монастырской жизни (после молитв, конечно) — труд. Тяжелый физический труд, ежедневный, от темна и до темна. Землю обрабатывать, посадки, деревья — чтобы цвели по полгода разные цветы, сменяя друг друга, и плодоносили яблони, вишни, алыча, абрикосы, виноград. Объяснять, что монастырь полностью кормит сам себя, не нужно — сами копают, сажают, пекут, полют, поливают, варят варенье и сыры, делают творог и прочее.
И учат, и лечат
Среди сестер есть и женщины с высшим образованием, обучающиеся в аспирантуре. Игуменья ценит желание учиться и дает своим подопечным такую возможность. Одна из нынешних монахинь приехала проситься в монастырь, учась в университете одного из провинциальных городов на языковом отделении. «Вот окончишь — тогда еще подумай хорошенько и приезжай!» — сказала ей игуменья. И сбежавших от родителей сюда не примут, «политического убежища» не предоставят. Приезжать нужно только с родителями, с мамой в первую очередь.
«Веровать в Бога нетрудно, вы в человека уверуйте», — писал А. П. Чехов. То, что делается в Коломенском монастыре, поможет именно уверовать в человека, поразиться силе человека, тем более — женщин, порой почти девочек. В уставе любой обители непременно присутствует помощь ближнему. И в 1995 году при монастыре была открыта школа-интернат для проживания, обучения и воспитания детей-сирот и тех, кто остался без попечения родителей. Ими занимаются тоже сами монахини. Плюс детская воскресная школа. Работа с подопечными (а это ребята от 5 до 17 лет) — тоже одно из послушаний. В монастыре ведь как обустроено:кто-то просфоры печет, кто-то гостей принимает, экскурсии водит, кто-то на компьютере газеты выпускает — «Педагогический вестник» и «Праздничный вестник» — и все это послушания.
А в 1997-м при монастыре стал работать благотворительный православный медицинский центр в честь блаженной Ксении Петербургской: среди сестер есть и медицинские работники с высшим образованием. За год здесь бывает до трех тысяч пациентов. Одному из них несколько лет назад здесь спасли жизнь — у него была тяжелая болезнь сердца. Теперь он священник в монастыре.
Я не возьму на себя смелость рассуждать здесь о природе монашества, о том ежедневном подвиге, который совершают сестры (их около ста), понимая, что у каждой своя судьба, свой путь сюда, наверняка не без трудностей. Об этом говорит и матушка Ксения: «Думают, наверно, хорошо мы тут в монастыре устроились! А ведь постоянная молитва, смирение гордыни, терпение, послушание — это такой труд души!» Сюда приходят не из корысти, не с вызовом миру, не в отместку — приходят добровольно и сознательно, делая абсолютно свободный выбор.
Восемь лет я езжу сюда, встречая здесь то Елену Камбурову, то Аллу Демидову, то Маквалу Касрашвили, то иност-ранных гостей — у монастыря много друзей в разных странах. Недавний повод встретиться в Коломне — открытие экспозиции в Коломенском музее органической культуры, что разместился в деревянном особняке XIX века прямо под монастырскими стенами. Живопись, изумительные фотографии Галины Лукьяновой, артефакты: в проекте экспозиции принимали участие монахини Ново-Голутвина, сочинившие ее духовную концепцию, да и увлечение и знание живописи самой игуменьи Ксении пригодились. А начавшееся сотрудничество с городским музеем — еще одна новая страница в жизни обители.
Марина Мурзина
Источник: газета «Труд»
