Житие святого Гоара

Во имя Христово благоприлично начинается Пролог диакона Вандальберта к Житию, деяниям и чудесам блаженного Гоара, составленный для славного мужа Маркварда¹, настоятеля Прюм­ского² монастыря.

1. Мы узнали, что человеческому роду следует неповрежденной верой воспринимать чудеса Божественных дел и рассказывать о них для их благочестивого прославления, как увещает Священное Писание и как это же ангел повелел святому Товии³. Однако в наше время многие из чудес, которые Сила Христова или Сама совершает, или творит через святых мужей, поставленных для примера миру, бывают иногда менее известны или славны потому, что мы, заботясь о преходящем, узнаем о них мало и поверхностно, а те из них, которые приводят нас в восхищение своим величием, мы не столько по незнанию, сколько по лености души оставляем без внимания и по небрежности не передаем на письме для будущих веков. По этой причине наша вина гораздо более очевидна и непростительна, чем вина наших предков. Конечно, в течение многих лет в Галлии усердие к литературе было в упадке⁴, и нелегко вновь отыскать за прошедшее время многих, кто занимался бы свободными искусствами, но к нашему времени искусство первых по благородству мысли и лучших мужей⁵ настолько способствовало развитию изучения наук, что ныне мы сможем по заслугам подтвердить недоброжелательные обвинения, если мы позволим деяниям святых мужей, которые дошли до нашего сведения, окончательно пропасть для знания потомков. И не должно слушать тех, кто столь много придает внимания прошлому, что, заранее приняв решение, совершенно отрицает, будто и ныне совершается нечто, считающееся достойным литературы; так как Божественное Провидение определило правило и образ действия, отвечающие потребностям человеческого рода в отдельные эпохи мира, и нам не пристало желать блаженства людей, живших прежде нас, и им, если бы они могли предвидеть то, что ныне творится, не пристало бы порицать состояние нашего времени. Конечно, ныне также есть в Церкви много людей, славных добродетельной жизнью, и часто для обнаружения заслуг святых в священных домах совершаются поразительные чудеса, которых по той причине немного, что им почти никто не удивляется, ибо из-за своей частоты они обесцениваются для уже очерствевших людских сердец.

2. Итак, поскольку вы, святой и любезнейший отец Марквард, принуждаете меня приложить руку к новому труду, а именно: чтобы я более тщательно изложил “Деяния святого исповедника Христова Гоара”, которые до сего дня оскорбляют слух многих совершенно ничтожным пером и слогом, и прибавил чудеса, совершившиеся при воспоминании его имени, о которых достоверно сообщают многие, [я приступаю]. Я вкратце <хотел бы > оправдаться перед теми, кого, возможно, могло бы оскорбить написанное мною, ибо я и не беру на себя самонадеянно исправление сочинения, которому благосклонность многих снискала уважение, и не прилагаю дерзостно имя литературного труда к новосоставленному писанию; но так как я просто отдаю должное послушанию, о чем я сказал в начале, мне кажется, что, согласно Писанию, похвально излагать дела Божии и передавать деяния святых грядущим после нас векам. И в самом деле, предпринимая этот труд, я более всего уповаю на заслуги святого мужа; немало побуждает меня и Ваше повеление, которому я обязан всем, что я могу. Я думаю, на меня не много повлияют ни пересуды, ни чье-нибудь заранее сложившееся мнение, и если дело совершенной истины и свидетельство веры удастся, я обрету награду у благосклонных людей.

Во имя Христово кончается Пролог.

Начинается Книжечка о Жизни и деяниях святого Гоара, день которого празднуется накануне июльских нон⁶.

3. Об отечестве, родителях и добродетелях святого Гоара.

Святой Гоар был уроженцем провинции Аквитания⁷, которая занимает почти третью часть всей Галлии. Он происходил от славных предков. Отца его звали Георгием, а мать Валерией. Он родился в дни Хильдеберта⁸, короля франков, происходившего из рода славнейшего короля Хлодвика⁹, которого блаженный Ремигий¹⁰, епископ ремов¹¹, первого вместе с его войском, обратил в христианство своей проповедью, и жил до времен короля Сигиберта, столицей которого был город Медиоматрик¹². Гоар был образом жизни честен и благороден, деяниями знаменит, обликом достоен и видом весел, душой смиренен, телом целомудренен, верой непорочен, телесным упражнением заметен. С детства он был в высшей степени предан делам благочестия и милосердия, скоро явилась в нем вершина святости, так что он был и совершитель чудес, и свидетель небесных тайн. И в то время как в нем день ото дня возрастали любовь и стремление к Небесной Отчизне, и вскоре затем явился в изобилии плод добрых дел, его жизнь стала примером ко спасению и прочим людям, так что многие, увещаемые не только его проповедью, но и примером, обратились от нечестия к лучшей жизни и праведным делам; и те, кто прежде служил диаволу, после стали Христовыми воинами.

4. О том, как святой Гоар, сделавшись священнослужителем, ушел в Германию и построил там церковь.

Поскольку не может укрыться город, построенный на горе¹³, слава этого святого мужа и известия о его жизни распространились повсюду, так что он, приняв сан священнослужителя и честь пресвитерства, стал стражем Христовых Тайн и распространителем в народе Божественного слова. Затем, когда дух святого Гоара возрос во все более сильном стремлении к вышним благам, его переполнило влечение к невидимому и презрение ко всему видимому. Святой Гоар оставил родителей и отечество и удалился как странник мира сего и гражданин небесной отчизны к крайним пределам Галлии. Итак, придя в провинцию, соседствующую с берегами реки Рейн, которая называлась Трикория¹⁴ и принадлежала к диоцезе тревиров¹⁵, он избрал отшельническое служение Богу в пределах Васалиенских¹⁶. Там в некоем месте, над рекой, которая ныне называется Вокара, с согласия и по воле епископа, который тогда возглавлял город и народ тревиров, по имени Феликс¹⁷, построив церковь, он собрал в ней множество реликвий святых, а именно: Пресвятой Богородицы и Блаженного Крестителя Иоанна, и других святых, которых я не счел необходимым перечислять.

5. О том, что святой Гоар отличался странноприимством¹⁸.

Итак, святой Гоар служил Богу в этом месте много лет, посвящая дни и ночи бдениям, молитвам и постам и усердно подвизаясь в терпении и особенно в странноприимстве. Он так во всякое^* время по силам своим упражнялся в этой добродетели, что странноприимство считалось особенно свойственным только ему, хотя он отличался всеми добродетелями души.

6. О том, как святой Гоар приводил к вере язычников.

Тем временем святой Гоар начал возвещать слово спасения язычникам, по причине заблуждения преданным поклонению кумирам и обманутым лживыми суевериями идолопоклонства, и, будучи благим возвестителем Евангелия, оставившим все свое, он стал учителем многих в познании вечной жизни. Совершилось так, что многие язычники из соседних областей, которые до того времени упорствовали в ложной вере, наученные его словом и побуждаемые его примером, отвергли языческие суеверия и обратились на путь христианской жизни. И сила его проповеди не лишена была также и знамений, чтобы неверующие умы, которые не могли быть убеждены доводами разума, были бы подвигнуты к вере чудесами. Святой Гоар не раз силой имени Христова совершал благодетельные исцеления среди больных и претерпевающих телесную слабость. И сегодня мы видим, что святой муж различными способами благотворит обращающимся к нему, когда наблюдаем, как при воспоминании его имени и слепые обретают зрение, хромые — способность ходить, одержимые нечистыми духами — неповрежденность души, а иные, угнетенные болезнями, — здоровье, как это исполнилось у святого мужа Псалмописца: Весьма почитаемы друзья Твои, Боже, весьма крепко первенство их (Пс 138:17)¹⁹.

7. О том, каковы были усердие святого Гоара в молитве и любовь к бедным.

У святого Гоара был заведен обычай, чтобы во всякий день он, торжественно совершая миссу, приносил Жертву Тела и Крови сообразно с установлениями Церкви, и, молясь со вниманием, полностью прочитывал Псалтирь, затем принимал на себя служение любви по отношению к странникам и беднякам, без которых почти никогда не обходилась трапеза; препоручая их Богу в молитве, он тем не менее подкреплял их вещественной пищей, чтобы зашедший к нему случайно странник вместе со словом спасения и помощью молитвенного заступничества получил также и пищу для плоти. Святой муж делал это, помня апостольское речение: ибо дающего с радостью любит Бог (ср. 2 Кор 9:7), и желал принять Христа в лице бедняков и странников, чтобы удостоиться от Него слов: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25:40).

8. О том, как святой Гоар возбудил зависть диавола.

Так как древний враг, завидуя избранным, всеми силами стремится противодействовать их преуспеянию, все, кто желает благочестиво жить во Христе, терпят гонения. Диавол весьма скорбел, что святой муж совершает такие дела проповеди и любви. Он начал то тайно, то явно готовить святому Гоару коварные соблазны и трудился, чтобы отвратить его разными способами от его цели. Однако святой муж переносил все со спокойным расположением духа, зная, что многими скорбями надлежит войти в Царствие Божие. По этой причине святой Гоар не мог удержаться от проповеди, заботясь всегда о приобретении душ Богу и от дел любви, которые, как он знал, наиболее угодны Богу, и никак не желал, чтобы ему препятствовали; так что ежедневно к нему приходили многие люди, которые или прибегали к истинности веры от языческого тщеславия, или, по его примеру, стремились вступить в добровольное служение Христу.

9. О том, что святой Гоар терпел притеснения завистников.

Как добрым людям свойственно радоваться чужим делам, которые им кажутся достойными похвалы, и обращать их к своему духовному преуспеянию, так, напротив, умы дурных людей всегда стараются очернить дела избранных и усердно поносить устами вредоносными те дела, которым не могут или не желают подражать. Потому случилось так, что однажды к блаженному Гоару пришли под ложным видом благочестия двое приближенных епископа по имени Рустик, который возглавлял тогда Церковь тревиров. Одного из них звали Альбин, другого Альдавин. Они сказали, что пришли приобрести то, что необходимо для освещения церкви святого Петра уже упомянутого города. В то время как они искали средства для вещественного света или скорее делали вид, что они их ищут, они не могли скрыть, каким мраком завистливости они были ослеплены.

10. О том, как святой Гоар был обвинен перед епископом.

Эти люди увидели, что делает слуга Христов, а именно: непрерывно проповедует приходящим к нему слово Божие, ежедневно на рассвете возносит хвалы и псалмопение Христу и вслед за тем служит миссу, после завтракает с приходящими к нему странниками и бедняками, явно совершая это по усердию к любви и по неутомимой привычке к доброжелательности. Так как дурным людям неприятна жизнь добрых, они подумали, что найдут какой-нибудь повод, чтобы обвинить слугу Божия и до некоторой степени опорочить его жизнь. Итак, возвратясь к своему покровителю, они начали, говоря неправду, сообщать ложное про людей и поняли, что могут сделать многое, чтобы привести к порицанию и гибели других; и о самом Гоаре они сказали, что он скорее чревоугодник и винопийца (как думают несведущие), чем священнослужитель; конечно тот, кто рано ест и пьет, не может соблюдать обычное и должное время принятия пищи и вести образ жизни, приличный клирику; и кто после этого проповедует, тот под покровом слов прячет порочный нрав; и делает еще очень многое другое; а это, если бы не сдерживалось епископской властью, в будущем принесло бы самому епископу бесчестье поношения и порицания, так как он позволяет, чтобы такое делалось в его диоцезе иноземцем и человеком слабоумным; должно призвать Гоара на открытый суд Церкви, и пусть он даст отчет в своих делах, чтобы не возросла в других дерзость, видящая снисхождение, и чем более людям так угодно делать, тем более обессиливается епископская власть. Завистники говорили все это, но, возводя клевету на слугу Христова, они, по Божественному суждению, более явно показали другим людям жизнь святого мужа, и возвестили о себе, насколько они сами достойны осуждения.

11. О том, как святой Гоар был вызван на суд к епископу.

Итак, услышав такую клевету на мужа Божия от своих приближенных, епископ, — ведь иногда бывает, что мысль предстоятелей, к тому же совершенно плотских, заботясь о различных занятиях, разделяется на многие дела, тем меньше внимания уделяя отдельным, и едва ли хочет отличить, что и по какой причине говорится многими, — взволнованный их речами, предписал этим же своим приближенным поспешно возвратиться к блаженному Гоару и поручил им как можно быстрее доставить к нему святого мужа, чтобы произвести дознание о его делах. Альбин и Адальвин, как им было приказано, быстро вернулись к святому мужу и, желая искусным притворством утаить свои козни и обвинения, но не имея возможности скрыть их от святого Гоара, приветствовали его от имени своего владыки. Они потребовали и приказали, чтобы святой Гоар быстро явился к епископу. Услышав это, святой муж в простоте духа исполнился обо всем великой радостью и воздал благодарение Богу за то, что он удостоится приказания поспешить к своему владыке и посетить его. Ликуя, сказал: “Да сотворит Господь, да сотворит так, чтобы я смог сделать это, ибо надлежит без промедления оказать послушание”. Ибо если даже святой Гоар мог иметь подозрения относительно приказания епископа, он помышлял о полноте власти Господа над Апостолами: Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается (Лк 10:16), и такое, сказанное апостолом Петром: Будьте покорны всякому человеческому начальству, для Господа (1 Пет 2:13).

12. О том, как святой Гоар задержал вестников епископа на ночь.

Когда же неотвратимо приблизился предел дня, святой Гоар не смог тотчас же немедленно пуститься в путь. Он задержал своих гонителей на ночь и, устроив трапезу по своим силам, согласно обычаю, присущему человеколюбию, покормил их ради трудной дороги; сам же он, как это было у него заведено, провел ночь в гимнах и хвалах Богу. С первыми лучами солнца святой муж, как и до того он делал много дней, начал возносить Богу псалмопения и молитвы, и только когда он сделал это, он, приступив, совершил торжество миссы. Затем святой Гоар велел ученику, чтобы тот, как мог, приготовил завтрак его гонителям и ему, говоря: “Сын, приготовь нам угощение из наших запасов, чтобы посланцы нашего владыки потрапезовали с нами; может быть, Бог присоединит некого бедняка, который мог бы во Христовой любви принять с нами еду и питье”. Когда люди с завистливым умом и давно испорченной душой услышали это приказание, они, не желая дольше скрывать гибельность внутренней злобы, явили то, что несли в душе; и, словно те, кто справедливо укоряет дурно живущего, сказали: “Нехорошо ты делаешь, презирая законное и каноническое время принятия пищи; и мы не поддержим тебя в принятии яств в неурочный час дня”. Как если бы Царство Божие есть еда и питье, а не праведность, мир и любовь; или в принятии пищи промедление имеет большую силу, чем мера и воздержность; или будто бы святой муж делал это ради желудка, а не по причине радушия! Ведь святой Гоар именно потому непременно приказал приготовить еду, думая, что его гости хотят выехать в более удобное время; он хотел ради трудного пути покормить их пораньше и не позволить им уехать голодными; он радовался, что в них, хотя и недостойных, он принимает Христа²⁰. Когда святой Гоар увидел, что Альбин и Адальвин несдержанно и упрямо противоречат ему, он, будучи всегда спокоен духом, сказал: “Плох тот дом, где не боятся Господа. Вы же, если бы истинно боялись Бога, не отвергли бы любви”. В то время как он говорил это, пришел его отрок и указал на странника, стоящего у дверей. Услышав это, святой Гоар возрадовался и, приняв странника в доме, сказал: “Вот, сколь хорошо и сколь приятно жить братиям в единстве!”. И, накрыв на стол, и сам приступил к еде вместе со странником.

13. О том, как блаженный Гоар снабдил дорожными припасами своих завистников.

Видя это, завистники с великой поспешностью и проворством оседлали своих лошадей, говоря в это время, что они точно нашли, в чем обвинить Гоара, и смогут возвести на него явную клевету у того, кем они посланы. Однако они попросили святого Гоара, чтобы он ради трудностей пути и нужд дороги уделил им что-нибудь из еды и питья, что они могли бы съесть по пути. Святой муж, всегда исполненный любви и готовый благотворить всем, даже неблагодарным, весело принял их просьбу и приказал положить своим завистникам в сосуды то, что они попросили. Так, попросив на дорогу то, чем всегда питался святой Гоар, они вместе отправились в город тревиров.

14. О том, как по воле Божией завистники томились от голода и жажды.

Пока путники ехали, уже приблизилась середина дня, солнце взошло высоко в небе, и, вот, в отмщение за Своего слугу наступило Божественное наказание: те, кто незадолго до этого отвергли изобилие предложенных им из любви еды и питья, весьма сильно захотели есть и пить, и вдобавок их начала изнурять столь великая усталость, какой они никогда не испытывали. Между тем святой муж пребывал погруженным в Божественные хвалы и псалмы, следуя такому речению Апостола: Непрестанно молитесь, за все благодарите (1 Фес 5:17–18). Когда путники миновали уже шестой милиарий²¹ и достигли того места, что называется “Павлово Поле”, Альбин сказал своему товарищу Адаль­вину: “Меня снедает голод и жажда”. А тот ему в ответ: “И я, если быстро не попью, умру тотчас же”. Они направились к некой речке, которая, как им было известно, текла поблизости, чтобы напиться из нее и на берегу ее принять пищу. Но, придя туда, они не нашли в ее русле никакой воды. Вода в речке, конечно, иссякла по воле Божией из-за тех, в ком пылала столь великая злоба. Затем Альбин и Адальвин протянули руки, чтобы взять из мешочков кушанья, уделенные им, как они помнили, святым мужем, но и мешочки нашли пустыми. И правильно: те, кто был лишен любви, которая есть полнота всех благ, нашли пустыми сосуды, в каких приняли пищу от мужа, исполненного любви.

15. О том, как святой Гоар чудесным образом накормил своих завистников.

Завистники пришли в смятение, ибо они еще не полностью осознали свою вину. Они удивились тому, что сделалось по отношению к ним, и продолжили путь верхом. Их слабость возросла до такой степени, что Альбин упал с коня, словно бездыханный, и Адальвин, обратившись к мужу Божию, стал умолять его многими просьбами, чтобы тот сжалился над ним и его товарищем. Тогда святой муж, который читал: Если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его: ибо, делая сие, ты соберешь ему на голову горящие уголья (Рим 12:20) и внимал предписанию Господню: Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас (Мф 5:44), ответил просившему его: “Сын, подобает вспомнить, что Бог есть любовь, и кто пребывает в любви, пребывает в Боге, и Бог в нем. Потому, когда вы видели сегодня, как я предлагал вам пищу ради любви Христовой и сам принимал ее, не должно вам было отказываться от долга любви. Ныне же Бог совершает это для вашего исправления, чтобы, переменившись по Его увещанию, вы научились принимать любовь, которая есть начало совершенства”. Говоря это, святой Гоар увидел вдали трех ланей замечательной красоты, своим числом словно знаменующих Таинство Святой Троицы. Тотчас же, призвав силу Святой Троицы в молитве, святой муж велел ланям подойти, куда он пожелал. Лани тотчас же послушались и подчинились Божественному Имени, и, хотя и бессмысленные умом, молча обвиняли черствость и непослушание. Святой Гоар взял небольшой сосуд и, подойдя к ланям, подоил их²². Затем, разрешив им отойти, он помазал члены своих спутников, лежавших, словно бездыханные, молоком, которое он надоил, и тотчас же восстановил их в прежней силе и здравии. Потом он велел Альбину и Адальвину вернуться к речке, почерпнуть воды и подкрепить голодные тела, взяв пищу из мешочков. Так было сделано, чтобы те, кто прежде, обидев святого мужа, нашли сосуды пустыми и речку пересохшей, затем, вымолив его милость, обрели достаточно и воду в реке, и еду, положенную в свои сосуды.

16. О том, как святой Гоар ясно показал, что должно слушаться предстоятеля.

Когда завистники жевали, удивляясь и поражаясь тому, какие они видели деяния по отношению к себе, блаженный Гоар начал выспрашивать, по какой причине епископ задумал призвать его к себе; святому мужу казалось удивительным, что у владыки к нему какое-то дело. “Ибо мы должны выказывать послушание предстоятелю, — сказал святой Гоар, — не без причины случилось то, что Божественная сила изволила явить по отношению к нам сегодня через животных, но для того, чтобы показать, как Бог заботится о Своих рабах и как не презирает надеющихся на Него, ибо Господь имеет власть приготовить трапезу в пустыне, и для того, чтобы мы увидели, сколь возвеличены дела Твои, Господи”. Угнетенные страхом и трепетом, обидчики ничего не ответили, но решили, что они скоро погибнут, потому что они узрели в служителе Христовом столь великую действенность силы, которую они до некоторой степени дерзнули оскорбить. После этого они, отправившись в путь, ближе к вечеру достигли города тревиров. Когда они приехали в город, святой муж, как это у него было в обычае, вошел в церковь, чтобы поручить себя и свое дело Господу.

17. О том, как епископ сделал святого Гоара жертвой клеветы.

Когда же Альбин и Адальвин как можно скорее отправились к епископу, приведя туда святого Гоара, они по порядку рассказали владыке все, что выпало им на долю в пути, и то, что заметили в человеке Божием. Епископ же вместо того, чтобы обратиться к восхищению Божественными делами, пришел в ярость и стал говорить стоящим около него, что деяние святого Гоара совершено скорее не Божественной помощью, а волшебным искусством и злыми чарами, и что никакого признака истинной добродетели не могло существовать в том человеке, кто, преданный плоти и чреву, рано ел и пил и не терпел воздержания в пище во время поста, в то время как древние святые и праведники угождали Богу постом, воздержанием и милостыней. Это так произносилось, словно какой-нибудь святой жил только лишь воздержанием, а не искренней любовью к людям и Богу.

18. О том, как святой Гоар повесил свой плащ на луч солнца²³.

Пока все это происходило у епископа в присутствии клира Церкви, досточтимый пастырь вошел в дом, в котором епископ находился вместе со своими грубиянами, и начал высматривать, куда бы пройти его ученику, который сопровождал его, или где он сам мог бы повесить свой плащ. И вот, в углу дома он увидел словно бы палку, прикрепленную к стене (а это был солнечный луч, входящий в малое оконце); подойдя туда, святой муж повесил на солнечный луч свой плащ, ибо, как уже сказано, он принял его за палку, и велел ученику стоять подле. Неудивительно, что солнечный луч обрел из послушания святому мужу крепость дерева; ведь тому, кто преданно служит Творцу, даже и сотворенное подчиняется по воле Творца.

19. О том, как святой Гоар опроверг обвинение в магическом ис­кусстве.

Когда епископ увидел это, он стал спрашивать себя, для чего пришедшему нужно было повесить свою одежду на солнечный луч. Епископ решил, что немощный человек сделал это самонадеянно, а не благодаря Божественному чуду, скорее самохвальством и обманом магического искусства, чем по заслугам добродетели. Затем святой Гоар подошел ближе к епископу и рассказал о своих деяниях; и епископу показалось удивительно, что тот, в ком нет высоты святости, доит диких зверей и использует солнечный луч как деревяшку. Пока это выспрашивали у святого мужа и возводили клевету на его честную и чистую совесть, человек Божий, который хорошо знал, что он никогда не изучал дурных искусств, ответил просто: “Богу — Праведному Судии, сильному и долготерпящему, Сердцеведцу, видящему все тайное, известно, что я решительно никогда не знал магического искусства прежде и не знаю сейчас, и что я никогда не восставал против какого-нибудь общего мнения. Я доил диких зверей не благодаря каким-то заклинаниям, из которых я совершенно не знаю ни одного, но исполнил то, что мне позволило и определило Божественное Милосердие для спасения моих спутников; и я знаю, что повесил свою одежду на дубовую палку, а не на солнечный луч, как говорят. Что же до сказанного обо мне, что я рано ем и пью, да видит Тот, Кто зрит и судит всяческое, делал ли я это когда-либо из-за порока чревоугодия или по долгу любви”.

20. О том, какой обычай был у тревиров по отношению к подки­дышам.

В то время как святой Гоар говорил это, неожиданно вошел некий отрок из клириков Церкви, по имени Леобгиз, неся на руках младенца, которому, как полагали, от часа рождения исполнилось всего три дня. Никто не знал, кто были его родители. Тогда у тревиров был такой обычай: если так случится, что некая женщина произведет на свет дитя и не хочет, чтобы его родители были известны, или никак не может пропитать его из-за отсутствия средств, она подкидывает рожденного малыша в некую мраморную раковину, которая была поставлена для этого. (Ныне эта раковина, отданная в собственность Прюмского монастыря как дар славнейшего короля Пипина, доставляет братиям воду для трапезной в обители); когда же подкинутое дитя будет обнаружено, найдется некий человек, который примет его и вскормит, движимый состраданием. Дотронувшись до дитяти, стражи или писцы Церкви берут мальчика и спрашивают у народа, не хочет ли кто-нибудь случайно принять его на воспитание и растить, как собственного ребенка; когда же кто-либо предложит себя для этого, подкинутого дитятю относят к епископу, и по его постановлению тому, кто принял его от писцов, дается право питать и растить малыша.

21. О­ том, как невиновность святого Гоара была защищена сло­ва­ми младенца.

Тогда случилось подобное, и младенец, найденный в раковине вышеупомянутым клириком, был принесен в присутствие епископа и Церкви. Увидев ребенка, епископ обратился в своим приближенным со словами: “Ныне мы сможем легко испытать, от Бога ли деяния Гоара или от врага. Пусть он теперь объявит нам, кто родители принесенного мальчика; и, если он сияет Божественной силой, что против обычая природы, пусть он сделает так, чтобы трехдневный младенец заговорил²⁴ и назвал имена своих родителей”. Мужа Божия принудили выполнить это условие; епископ приказал ему, чтобы он совершил чудо, чтобы обнаружить невинность своих деяний и святость своей честной души. Муж Божий должен был сделать нечто такое, чтобы дух сомневающихся укрепился, в будущем слушая его и подражая ему; если же он либо не захочет, либо не сможет сотворить это, значит, не будет веры ни его прежним делам, ни тому, что он говорил о себе как о невинном и чистом человеке, и все, что он делал до сих пор, будет приписано волхвованию, а сам он будет казнен как волшебник и чародей. Тогда блаженнейший муж стал сильно горевать и сокрушаться потому, что его предстоятель приказывает ему совершить такое дело, говоря, что, кажется, и попробовать это будет некоторой самонадеянностью, и отказаться от него — неотвратимой трудностью, ибо ему всегда было достаточно своей собственной совести и свидетельства Вышнего Судии, и что не подобает приказывать таковое, что это не для него, знающего о себе, что он грешник во всем, но что это чудеса святых. Но так как святой Гоар не мог противиться приказаниям епископа и опечалился от того, что ненадежная совесть тех, кто привык слушать только себя, была в своих оценках введена в заблуждение, он, обратившись к молитвам и умоляюще простирая руки к Богу, сказал: “Христе, Который вынес Свое истощание ради искупления человечества и изволил принять образ раба, окажи мне, хоть и недостойному служителю Своему, милосердие и яви мощь Своей силы в этой нужде, чтобы присутствующий здесь епископ и народ его узнали, как я Тебя люблю, Тебя почитаю, Тебе желаю непрестанно служить, Творец всяческих и Искупитель”. Сказав это, святой Гоар подошел к клирику, принесшему дитя, и спросил, сколько дней от рождения этому младенцу. Когда тот ответил, что младенцу от рождения уже три дня, муж Господень добавил: “Святая Троица, Тебя призываю, и прошу тебя, младенец, чтобы ты во имя Святой Троицы ясно назвал своих родителей по именам”. Тогда младенец, протянув руку к епископу, совершенно самостоятельно ответил: “Этот вот человек, епископ Рустик, мой отец, а мать моя зовется Флавией”. Так, по справедливому суду Божию, пока этот епископ воздвигал клевету на слугу Господня и силился очернить дела, которыми должен был бы восхищаться, злобным вымыслом коварства, Тот, Кто судит о всех открыто, сделал известным и то, что совершил сам епископ, и то, какую тайную жизнь он вел.

22. О том, как святой Гоар побудил епископа к раскаянию и дал обет приносить за него покаяние семь лет.

Когда епископ увидел, что он изобличен, и что то, что, как он был уверен, можно было утаить, сделалось открытым для всех, он в смущении упал к ногам блаженного мужа. Он сказал, что он без сомнений признает, что святой Гоар — муж святой и любезный Богу, и что его — епископа — преступление, которое, как он думал, никому, кроме него, той, с кем он вступил в беззаконную связь, и одного лишь младенца, неизвестно или не станет известно, благодаря Божественной силе, более того, по причине Божественного наказания сделалось видимым всем посредством невинного и еще не говорящего по своему младенческому обычаю ребенка. Святой муж, обдумывая происшедшее, неподвижно стоял в изумлении, более того, испускал тяжелые вздохи из глубины сердца. Он заплакал, обратившись к епископу, так как увидел, что предстоятель был разоблачен из-за него, говоря, что лучше было бы епископу принести добровольное признание втайне, и, прежде чем его бы стали порицать всенародно, ему следовало бы искупить обвинение совести исправлением по своей собственной воле и соответствующим наказанием, и что, конечно, истинно и незыблемо речение: Нет ничего сокровенного, что не открылось бы, и тайного, что не было бы узнано (Мф 10:26). Как только епископ нашел утешение в спасительных советах, он убедил себя, что по суждению пресвитера Гоара он примет за свою собственную провинность суровое и долгое покаяние, которое состоит не только в словах, но исходит из глубины души, и попросит прощения в истинной слезной скорби и сокрушении духа у Бога, желающего жизни каждого. Точно так же, как Рустик усердно работал диаволу, которому он принес веселие и прибыль в виде себя, так как совершил столь великое преступление, ныне он принес печаль и смущение, достойно совершив покаяние; ибо никому не должно отчаиваться в милости, не говоря уже и о самом епископе, когда Сам Господь провозгласил устами пророка: Не хочу смерти грешника, но чтобы обратился и жил, и в какой бы день ни обратился бы грешник, все нечестие его да будет забыто (ср. Иез 18:23,32) и Сам говорит в Евангелии: Я пришел призвать не праведников, а грешников к покаянию (Лк 5:32). И в то время как Высшее Милосердие готово отпустить грехи, людям подобает быть скорыми на покаяние; святой Гоар хотел по умеренности сил принять на себя грех епископа и нести покаяние и желал бы упросить за него Бога непрестанными молитвами и плачем; но святой муж знал, что в будущем многие добрые и лучшие мужи будут усердно оплакивать прегрешение епископа и помогать ему своими молитвами, согласно тому, что сказал апостол Иаков: Молитесь друг за друга, чтобы исцелиться (Иак 5:16). Святой Гоар побуждал епископа к покаянию этими и подобными словами; по любви, которой пылал ко всем, святой муж, сострадающий несчастью епископа, выпрашивал для него у Бога милости, помня речение апостольское: Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов (Иак 5:20).

23. О том, как святой Гоар из послушания ответил королю Си­гиберту о себе и о преступлении епископа.

После того как произошли эти события, молва о них быстро дошла до короля Сигиберта; тотчас же направив к блаженному Гоару своих посланников, король позаботился пригласить его к себе. И вскоре, узнав, что приглашенный прибыл, король спросил его о тех событиях, молва о которых была донесена до него, а именно: о послах епископа и о животных, которых подоил святой муж, а также о самом епископе и о младенце, который заговорил прежде времени своего возраста. Так как святой Гоар ничего не отвечал на это, считая, что это распространяют о нем без разбора, король в раздражении повелел, чтобы из послушания, которое сам муж Божий должен был оказывать королям, властителям и святителям, святой Гоар по порядку открыл то, о чем его спросили. Только тогда, вынужденный необходимостью, святой муж попросил расспрашивающего его короля, что же тот хочет от него услышать. Когда король ответил, что он спрашивал о посланниках епископа и животных, и о епископе, святой муж попросил, чтобы тот сам назвал деяния таким образом, как он о них услышал. В таком же порядке, как это сделал король, святой муж изложил события так, как они происходили, и добавил: “Я не должен пренебрегать послушанием, однако ты не услышишь от меня ничего, кроме того, что сказал сам, ибо в рассказе обо мне передается сделанное другими”.

24. О том, как святой Гоар отказался от епископства.

Тогда король, исполнившись восхищения, начал при всех рассказывать то, что он узнал о деяниях святого мужа. Вслед за этим все возгласили, что святой Гоар достоин, по изгнании Рустика, стать епископом тревиров, что это совершилось не без Божественного определения, что должно возглавить Церковь тому, кто может во всем украсить достоинство пастырского служения чудесами и знамениями, а равно и заслугами жизни. К тому же и король радостно и бодро пожелал присоединиться к голосам возглашающих. И с одобрения присутствовавших священнослужителей и знатных мужей, служащих при королевском дворе, король приказал, чтобы святой Гоар принял епископскую кафедру уже упомянутой Церкви. Святой муж, который просил всегда за других, а не за себя, знал, что нужно соблюдать таковое речение мудрого мужа: Сколько ты велик, столько смиряйся (Сир 3:18), и таковое слово Господне: Мы рабы ничего не стоющие, потому что сделали, что должны были сделать (Лк 17:10). Святой Гоар восскорбел и опечалился: он с неохотой выслушал повеление короля и сказал, что он лучше умрет, чем захватит место епископа Рустика, что королю должно по отношению к епископу подумать над Божественным речением, в котором говорится: Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его (Мф 10:25) и Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его? (Мф 10:25), что не должно отказывать епископу Рустику в месте покаяния, что Царь Всяческих пребывает на небесах и выносит суждение о каждом человеке, и если король желает, чтобы Он отпустил ему грехи, ему должно и Рустику позволить, чтобы тот усердно вымолил у Небесного Царя помилование за свои деяния; не столь легко отрешить от служения священнослужителя, когда мы все смертны и по немощи плоти склонны ко греху.

25. О том, как святой Гоар настоятельно просил у короля от­сроч­ки.

Король ответил на услышанное следующим образом: он и епископу не откажет в покаянии, и желает слушаться советов того, посредством кого были совершены столь великие чудеса, но что он не может противиться воле священнослужителей и суждению народа, а именно: не может не возвысить того, кого все просят сделать епископом. Видя, что король упорно возражает ему, святой муж смиренно и со слезами попросил короля, чтобы тот дал ему возможность удалиться в свою келью и там наедине с собой без принуждения обдумать это предложение в течение некоторого времени, и только так он сможет ответить королю то, что ему покажется надлежащим. Король немедленно дал на это согласие и приказал, чтобы святой Гоар через двадцать дней пришел к нему в город Медиоматрик, который ныне зовется Меттис. Святой Гоар отправился в келью, решив, без сомнения, сделать тем временем иное, с помощью чего можно было бы отклонить предложение короля. Придя в келью, святой муж простерся в молитве и начал усердно и со вздохами просить Господа, чтобы Он милосердно изволил освободить его от столь великого бремени пастырского попечения, говоря, что ему достаточно, если он будет тайно и в сокровенных глубинах своей совести служить Ему в течение оставшихся дней своей жизни, что он не может нести бремя, которое хочет на него возложить король. И в то время как святой Гоар так наедине с собой скорбел, упорствуя в молитвах, по воле Божией он, охваченный сильной лихорадкой, заболел и долгое время томился телесной тяготой. Чего же больше? Так приключилось, что муж Божий избежал епископства, и король, полагая, что увидит его через двадцать дней, не увидел его и через семь лет. Божественное Провидение устроило так по отношению к рабу Своему, что святой Гоар и отклонил настойчивость короля, желавшего возвести его в сан епископа, и исполнил то, что обещал епископу Рустику, а именно: семь лет молился за него, хотя находился в немощи. Ибо как всю свою жизнь, так в особенности эти семь лет святой Гоар посвятил молитве, молясь, как предписал Апостол, за всех людей, за королей и за всех, кто занимал высокое положение, чтобы они проводили тихую и безмятежную жизнь во всяком благочестии и чистоте (см. 1 Тим 2:2). По прошествии этих семи лет он, не прекращая, проливал слезы и постоянно просил Господа, помня Его речение: кто сеет в слезах, пожинает в радости (ср. Пс 125:5). Зная, что конец его жизни совсем недалек, он желал разрешиться и быть со Христом (ср. Флп 1:23).

26. О том, как святой Гоар не смог отправиться в королю Сиги­бер­ту перед болезнью.

Когда прошло семь лет, король Сигиберт вспомнил то, что ему самому, народу и придворным хотелось относительно святого Гоара; и тут же, отправив к святому мужу гонцов, сказал, что тот должен прийти к нему. Но муж, исполненный Духа Божия, зная, что близится смерть его плоти, ответил посланным пророческим голосом: “Скажите, сыночки, господину вашему, что он не увидит моего лица в сей жизни, если только не захочет вдруг сам прийти в нашу келью, так как, охваченный тягостной болезнью, я никуда не могу выехать, хотя эти бичи Божественного правосудия долгое время легки были моим грехам”. Когда посланные принесли этот ответ королю Сигиберту, он, опечалившись, стал говорить, что и он не достоин иметь такого учителя, и народ не заслужил иметь столь великого предстоятеля. Однако король послал еще других гонцов, посредством которых он решительно потребовал, чтобы святой муж изволил поторопиться к нему и не отказывал бы властителю, сильно желающему с ним встречи. Когда посланцы пришли к служителю Христову, они нашли его страдающим от сильной лихорадки и тяжело больным, но непрерывно усердствующим в хвалах Богу. Святой муж сказал им, вставшим около него: “Не торопите больше, о сынки, ни самих себя, ни вашего короля, ибо я доподлинно знаю и твердо надеюсь, по Вышнему Милосердию, что я не выйду за пределы этого места, и не претерплю иного поднятия с ложа, чем для погребения”. Так, оставаясь твердым в своем намерении, святой Гоар безвыходно пребывал в неизменной хвале Богу и молитве.

27. О том, как святой Гоар попросил у короля место своего по­гре­бения и пресвитеров для его совершения.

Тогда посланные спросили у святого мужа, к которому они пришли, что он желал бы попросить от своего имени у короля. Святой Гоар ответил им: “Мое единственное прошение таково: если королю угодно, пусть сие место станет причиной увеличения его заслуг и вечного воздаяния в Царстве Небес; когда же для меня придет последний в этой жизни день и должный конец, пусть он пришлет ко мне своей властью и приказом пресвитеров Агриппина и Евсевия, которые должны предать погребению мои останки”. Получив такой ответ, посланные вернулись к королю и по порядку передали слова и просьбу пресвитера Гоара. Узнав об этом, король, весьма встревожившись, восскорбел и переменился в лице, так как он понял, что столь великий муж вскоре оставит его. Вскоре он пригласил к себе вышеназванных пресвитеров и повелел им отправиться в келью святого Гоара в соответствии с волей святого мужа, поручив им исполнить его повеление со всяческим усердием и старанием.

28. О том, как святой Гоар умер и как был похоронен.

По прошествии семи лет, о каковом сроке мы упоминали выше, блаженный муж еще три года и три месяца пребывал в немощи и возносил хвалу Богу; исполнившись днями и добрыми делами и усовершившись в деяниях праведности, он умер в присутствии приставленных к нему вышеназванных пресвитеров и множества других добрых и честных людей в своей келье, где он много дней служил Богу. Святой Гоар скончался за день до июльских нон, оставив плотью сей мир, страсти и похоти которого он уже давно оставил из-за любви к Небесному Отечеству, и придя к Царю Христу, к Которому он непрестанно стремился, и достигнув блаженства небесной жизни. Тот будет без конца обладать вечными благами, кто не хотел, когда мог, иметь на земле блага, считая их благами века сего; и тот будет иметь со Христом нерукотворное, вечное жилище на небесах, кто свое тело сделал Христу смиренным домом и земным пристанищем. Агриппин и Евсевий, а также другие пришедшие туда священнослужители и знатные мужи с высшей почестью и почтением позаботились об уже бездыханном теле святого мужа и предали его погребению в том же месте и церкви, которую он сам построил.

29. Свидетельство достоверности и заключение составителя.

То, что я предал письму о жизни святого мужа Гоара в своем повествовании, я узнал, восприняв из старинных и очень древних списков; я неповрежденной верой следовал истине деяний и по Вашей воле, славный муж и почтенный отец, попытался исправить только лишь безыскусность речи, которая могла бы немало оскорбить образованных людей. Я желал, чтобы заступничество и заслуги столь великого мужа всегда помогали и мне, и всем, кто это прочтет, пред Божественным Милосердием, чтобы мы, ежедневно нарушающие Божественные законы по причине немощной плоти и оков мимолетного бытия, обрели заступничество того, кто в течение своей жизни служил нерушимому закону Христову, получили облегчение бремени грехов и удостоились помощи в доброй жизни, что да дарует нам Господь Иисус Христос, Которому со Отцом и Святым Духом честь и слава во веки веков. Аминь.

Здесь благополучно кончается книжечка о жизни и деяниях святого и блаженного исповедника Гоара, составленная диаконом Вандальбертом.

Перевод с латинского М. Ненароковой

Библиография

Переводчик благодарит священника Сауармага Баззатэ (Подво­рье Аланской Православной Церкви в Москве) за любезно предоставленные материалы по истории алан.

Бахрах Б. С. Аланы на западе. М., 1993.

Гаспаров М. Л. Каролингское возрождение // Памятники средневековой латинской литературы IV–IX веков. М., 1970.

Грабарь-Пассек М. Е. От античности к средневековью // Памятники средневековой латинской литературы IV–IX веков. М., 1970.

Гутнов Ф. Х. Аристократия алан. Владикавказ, 1993.

Древний Патерик. М., 1991.

Лебек С. Проихождение франков, V–IX века. М., 1993.

Святой Исаак Сирин. Слова Подвижнические. М., 1993.

Средневековый мир в терминах, именах и названиях. Минск, 1999.

Шульц Ю. Ф. Дидактическая поэзия каролингского и посткаролингского времени // Валафрид Страбон. Вандальберт Прюмский. Марбод Реннский. М., 2000.

Atlas zur Geschichte. Leipzig, 1976.

Baring-Gould S. Lives of the English Saints. Llanerch, 1990.

Bray D. A. A List of motifs in the Lives of the Early Irish Saints. Helsinki, 1992.

Dahmus J. Dictionary of Medieval Civilization. N. Y., 1984.

St. Gregory of Tours. The Life of the Fathers / Tr. Fr. Seraphim Rose, P. Bartlett. Platina, 1988.

Lexicon des Mittelalters. Munchen-Zurich, 1977–

Lexicon fur Theologie und Kirche. Freiburg, 1957–